Павшая крепость - Сальваторе Роберт Энтони. Страница 10

Вандер хрюкнул и повернулся, перебросив край своего плаща из шкуры белого медведя через плечо, показав остальным громадную руку, тяжело лежащую на рукояти гигантского меча.

– А что до ветра и льда, – обратился Кэддерли к Данике, – будем шагать осторожно, и все обойдется.

– Если только нас не заклюет пролетающая мимо птичка, – сухо буркнул Айвен.

– Это был всего лишь орел, – повторил рассердившийся Кэддерли, резко поворачиваясь к дворфу.

Пайкел, совершенно не обращающий внимания на всякие споры, готовый идти куда угодно, лишь бы его вели, радостно подпрыгивал рядом с братом.

– Ты когда-нибудь видел орла с четырьмя лапами? – прорычал Айвен через плечо, когда они с Пайкелом двинулись дальше.

Пайкел поразмыслил над вопросом, затем остановился посреди тропинки, улыбка исчезла с его лица, и дворф испустил глубокомысленное:

– О-о.

Затем зеленобородый Валуноплечий понесся вперед, нагоняя мерно топающего Айвена. Они пошли за дуплоседом, а когда ширина тропы позволяла – то топали по обе стороны от Вандера. Великан и дворфы за последние дни быстро стали друзьями, постоянно обмениваясь историями о своих родных краях, похожих друг на друга суровостью местности и свирепыми животными.

Следом шагал Кэддерли, наедине со своими мыслями, все еще пытаясь примириться с магическим нападением на Тобикуса в Библиотеке и оценить испытания, с которыми, как он знал, ему предстоит вскоре столкнуться и в Замке Тринити, и после. Даника нарочно слегка отстала, позволив Кэддерли уйти вперед. Она была обижена на молодого жреца.

– Он испуган, – сказала Шейли, подходя к Данике.

– И упрям, – добавила девушка.

Искренняя улыбка эльфийки оказалась, слишком заразительной, и мрачные мысли Даники улетучились. Она была счастлива, что Шейли опять рядом с ней, – к энергичной спутнице девушка испытывала почти сестринскую привязанность. А с учетом недавнего настроения Кэддерли и его тайных действий Даника чувствовала, что отчаянно нуждается в поддержке.

Для Шейли это путешествие было и возвратом долга, и актом чистосердечной дружбы. Кэддерли, Даника и дворфы пришли на помощь эльфам в бою в Шилмисте, и за то время, что они провели вместе, Шейли привязалась к ним. Не один высокомерный эльф Шилмисты подшучивал над Шейли: «Дружба с дворфами? Немыслимо!» – Но она принимала насмешки без обид и недовольства.

Меньше чем через полчаса на незащищенном участке тропы, где справа был пологий склон горы, а слева зияла глубокая пропасть, Вандер резко остановился и расставил руки, сдерживая дворфов. Снова повалил снег, ветер хлестал кнутом из колючих ледяных хлопьев, так что путникам пришлось прикрыть лица дорожными плащами. В этой непроглядной круговерти Вандер не мог точно сказать, что за необычную фигуру он увидел впереди, там, где тропинка расширялась.

Великан сделал осторожный шажок, наполовину вытащив свой длиннющий меч из ножен. Айвен и Пайкел, напротив, попятились и переглянулись за спиной дуплоседа. Затем, одновременно кивнув, они схватились за собственное оружие, хотя и понятия не имели, что именно встревожило Вандера.

Однако дуплосед уже расслабился, и дворфы, пожав плечами, снова засунули руки под толстые плащи.

Через два шага фигура, которую Вандер посчитал сугробом, развернулась, подобно гигантской змее, и, бросившись на великана, наткнулась на его растопыренную пятерню.

Вандер вскрикнул и отпрыгнул, схватившись за окровавленную руку.

– Чертов снег укусил его! – взвыл Айвен и рванулся вперед, размахивая своим обоюдоострым топором.

Лезвие прошло сквозь таинственного монстра, клацнув о голый камень скалы, – дворф отсек добрую четверть туловища бестии.

Но эта четверть оставалась такой же живой и такой же лютой, как и основная туша, и теперь отряду предстояло сражаться с двумя чудовищами.

Вандер кинулся в атаку, занеся меч здоровой рукой.

Монстров стало трое. Айвен почувствовал, как что-то обожгло его руку, но, ослепленный порывами ветра и боевым безумием, дворф не осознавал, что делает. Он методично поднимал и опускал топор, невольно умножая ряды опасных тварей.

Кэддерли обратил внимание на происходящее только тогда, когда раздался крик Шейли. Глаза молодого жреца чуть не выкатились из орбит, когда он увидел истинный облик того, кого Айвен принял за орла: похожее на льва существо, выше Кэддерли, с размахом крыльев футов в двадцать пять. Пикирующее чудовище падало на Шейли и Данику, но внезапно остановило нырок, взревело и хлестнуло хвостом.

Град железных шипов посыпался на двух девушек и молодого человека. Даника оттолкнула Шейли в сторону, потом как-то извернулась сама, чудом избежав серьезных ранений, хотя на руке ее немедленно набухла кровавая полоса, ярко-красная на белом-белом фоне.

Шейли поспешно вскинула лук, но странный лев сделал замысловатую петлю, и стрела ушла в пустоту, растаяв в снежном буране.

Впереди Вандер получил очередной удар и взвизгнул так, как совершенно не пристало стойкому и гордому великану. Молодой жрец кинулся вперед, чтобы выяснить, с кем это сражаются друзья, а увидев, зажмурился и затряс головой, ибо не мог поверить, что его спутники полностью окружены каким-то ожившим снегом!

Удары дуплоседа и дворфов не приносили результатов, а только создавали новых монстров.

И Кэддерли погрузился в Песнь Денира, в логику, управляющую гармонией Вселенной. Он увидел сферы, не просто небесные сферы, но магические шары природной энергии. Очевидная истина быстро привела Кэддерли к однозначному заключению: со снегом лучше всего бороться огнем, и без долгих раздумий молодой жрец выбросил кулак по направлению к самому крупному куску чудовища, между собой и друзьями, и выпалил эльфийское слово, означающее огонь:

– Fete!

Из оникса на золотом перстне Кэддерли вырвалось пламя, и шипящая вспышка поглотила сразу нескольких снежных монстров. Оживший снег превратился в бесплотный пар, мгновенно унесенный ветром.

Потом что-то сильно ударило Кэддерли в спину, швырнув его на землю. Со страху ему показалось, что чудовищный лев вернулся, и юноша перекатился, выставив перед собой меч.

Он увидел стоящую позади Данику и догадался, что это она сбила его с ног. Теперь девушка встречала нового противника, вступившего в драку, тварь, несомненно намеревавшуюся отвлечь молодого жреца.

– Химера? – больше утверждая, чем спрашивая, выдохнул Кэддерли, когда трехглавый монстр бросился на Данику.

Центральная голова и торс этого чудища, как и у первого, были львиными, но у этого на второй оранжевой чешуйчатой шее покачивалась маленькая голова дракона, а третью венчала рогатая башка черного козла.

Существо встало на дыбы, и драконья голова выдохнула струю пламени.

Даника отскочила от Кэддерли, подпрыгнула и уцепилась за высокий каменный выступ, поджав ноги, спасаясь таким образом от обжигающего залпа. Когда огонь угас, она соскочила наземь, но не нашла надежной опоры – жар растопил снег, а влага мгновенно заледенела на морозе, так что воительница не удержалась и тяжело рухнула на спину. После чего тело оглушенной Даники скользнуло за край обрыва.

Мир Кэддерли раскололся.

Смертоносный лук Шейли трудился безостановочно, обстреливая чудовищного льва. Несмотря на сильные крылья монстра, многие стрелы достигли цели, но тварь не отступала, и когда утыканный шипами хвост хлестнул снова, оказалось, что бежать Шейли некуда.

Эльфийка вздрогнула, когда в нее с глухим звуком воткнулись шипы, от которых она не смогла укрыться, хотя и съежилась за небольшим уступом в скале. Она почувствовала тепло своей крови, потекшей из нескольких глубоких ран. Но упрямая эльфийка кинула на тетиву очередную стрелу и пустила ее в полет, окончившийся прямо в мускулистой груди монстра.

Кэддерли распластался на камне и отчаянно тянулся к Данике, ненадежно повисшей на одной руке несколькими футами ниже по гребню. Она не могла вскарабкаться по обледеневшему склону под неистовым ветром, а Кэддерли, несмотря на собственную ловкость, никак не дотягивался до нее.