Путь к рассвету - Дэвид Питер. Страница 16

- Мы же не дураки, - сказал он Дурле, нервно осклабившись. - Ваша одержимость этой женщиной давно уже ни для кого не секрет. Вы что, думали, что я не смогу этого заметить? Что все остальные не сумеют этого заметить? А потом вы вдруг обрели, наконец, счастье, выиграв ее в какой-то безнадежной карточной партии. От таких совпадений просто в дрожь бросает.

- Это не совпадение, - с горячностью ответил Дурла. - Вам должно было быть известно, Лионэ, что эта женщина пылала страстью ко мне. И Вир Котто не имел желания стоять на пути этой страсти, поскольку она все время говорила с ним только обо мне, и он был более чем счастлив, обеспечив ее союз со мной.

- О, да неужели. С чего бы это вдруг обстоятельства сложились для него настолько удачно. Похоже, он оставил вас в дураках, Дурла.

- Невозможно. Котто - ничтожество. Он ни на что не способен.

- Он очень ловко сумел вручить вам то, чего вы жаждали. И после этого вы еще считаете его ничтожеством? О нет, он далеко не ничтожество.

- А я говорю, что ничтожество! Леди Мэриэл желала быть моей…

- Давайте согласимся, что это действительно так. Но тогда получается, что вся эта история была нужна не Виру Котто, а Мэриэл. И зачем? Дурла, эта женщина просто желала манипулировать вами. Я нанял ее для работы в качестве нашего шпиона, вы забыли об этом? И я знаю, как ловко и эффективно она добывала любую информацию, которая нам требовалась. Нет сомнения, что ей просто стало известно о вашей страсти, и она решила воспользоваться ею к своей выгоде. Ведь, в конце концов, женщины не могут быть членами нашего правительства. И единственный способ стать влиятельной для такой умной и амбициозной женщины, как Мэриэл, это вцепиться своими клешнями в мужчину, который будет удовлетворять любую ее прихоть.

- Это ко мне приходят видения, Лионэ, - возразил Дурла, и по тому тону, с каким это было сказано, стало ясно, что его бесконечная самоуверенность явно начинала колебаться. - Это я указую путь Приме Центавра…

- Да, да, конечно. Ваши сны, ваш бесконечный запас впечатляющих научных достижений. Но насколько это правдоподобно, Первый Министр? Давайте предположим, что эти сны внушает вам ваша возлюбленная жена, которая в свою очередь добыла все эти сведения благодаря своим связям, налаженным в ходе шпионской деятельности? Мы же знаем, что вы влюблены в нее до безумия, что вы готовы вилять хвостом перед ней. Ведь только она дает вам ощущение собственной значимости, она вдохновляет вас, она есть самый яркий самоцвет в вашей короне, и все это неотделимо одно от другого. Вы ничто без Леди Мэриэл.

- Я уже добился величия, когда женился на Леди Мэриэл, - напомнил Дурла. Ему с трудом удавалось подавлять искушение пересечь комнату, выхватить меч у Генерала Рийса и самому лично отсечь голову Министру Лионэ.

- Вы добились величия лишь в надежде произвести впечатление на Леди Мэриэл. Без нее ваша жизнь пуста.

Долгое время в комнате царило молчание. Дурла переживал мучительную борьбу с самим собой, прилагая все силы, чтобы не выдать, какая буря эмоций бушует внутри него. Наконец хриплым, сдавленным голосом он произнес:

- Генерал Рийс…

Лионэ внутренне подготовился к смертельному удару.

- …Благодарю вас за помощь. Подождите в приемной, пожалуйста.

Если генерал и был разочарован тем, что ему не удалось отрубить чью-то голову и тем самым скрасить очередной скучный, в общем-то, день, он ничем этого не выдал. Он просто вложил меч в ножны, отвесил легкий поклон и вышел из комнаты.

Министр Лионэ сидел, не зная, что же поразило его больше всего. Когда Дурла медленно подошел к нему, он машинально содрогнулся, увидев руку, протянувшуюся к нему. Но Дурла всего лишь положил руку к нему на плечо и сказал:

- Я оценил вашу искренность. - Он дотронулся до светло-красной жидкости, стекавшей по горлу Лионэ. - Возможно, вам стоит повнимательнее приглядывать за своей шеей.

А затем Дурла вышел в приемную, и оставил ошарашенного Лионэ в сомнениях насчет того, что же такое здесь сейчас произошло.

Леди Мэриэл была крайне удивлена, увидев своего мужа. Он зашел в ее роскошные апартаменты без стука и без предупреждения. В последнее время он редко появлялся здесь днем; впрочем, и ночью его визиты происходили все реже. В таком положении дел имелись как свои плюсы, так и свои минусы. С одной стороны, отсутствие Дурлы, конечно, доставляло ей удовольствие, поскольку Мэриэл не любила своего мужа. О, конечно, она мастерски притворялась. Но с другой стороны, и не требовалось особого умения, чтобы обмагнуть того, кто сам жаждет обмануться.

Однако, если она не принимала участия в текущих делах Дурлы, это сильно затрудняло для Мэриэл сбор информации, необходимой ее возлюбленному Виру.

Вир, пребывая на Вавилоне 5, всегда находил хорошее применение сведениям, которыми она его снабжала. Мэриэл не могла знать наверняка, но не удивилась бы, если бы оказалось, что ее чудесный Вир каким-то образом связан с повстанцами, доставляющими столько неприятностей Дурле и его планам. Но, конечно, Дурле она никогда даже полслова об этом не скажет. Потому что тем самым она, во-первых, предаст своего несравненного Вира, а во-вторых, раскроет свое собственное двуличие. А это означало бы для нее верную смерть. И хотя к собственной смерти она относилась с безразличием, но смерть Вира - этим она не могла рисковать ни в коем случае. Вир был слишком драгоценным, слишком изумительным.

И не в первый раз Мэриэл спросила себя, почему же она считает его таким.

Где-то в глубине души она понимала, что не всегда испытывала к Виру настолько глубокие чувства. На каком-то уровне в ней жило понимание, что почему-то в ней что-то изменилось, но она не могла сообразить, как и что. Впрочем, в конечном счете никакой разницы не было. Ее Вир - это ее Вир, и этим все сказано. Откуда бы не пришли к ней эти чувства, но они пришли, и эти чувства были искренними и истинными, и каждый раз, когда Мэриэл предавалась любовным утехам с Дурлой, она воображала себе, будто это Вир сжимает ее. И тогда ей начинало казаться, что все обстоит не так уж и плохо.

- Муж мой, - сказала она поспешно. Мэриэл всегда тщательно следила за длинным и густым пучком своих волос, который соответствовал моде, принятой в ее поколении. Она не стала подниматься с кресла, в котором сидела перед своим косметическим столиком. Напротив, оставшись на том же месте, она продолжала всматриваться в свое отражение в зеркале и продолжала скрупулезную работу, заплетая в косу свои волосы. - Простишь ли ты меня, если я не стану подниматься?

- Я постараюсь, чтобы это не принесло излишнего напряжения в наш брак, - сказал Дурла, необычно строгим тоном. - Ты прекрасно выглядишь сегодня.

- И ты, ты потрясающе хорош сегодня, мой господин, муж мой, - ответила Мэриэл. Она знала, что ему нравится, когда она обращается к нему, следуя формальным правилам этикета, используя официальный титул, и потому каждый раз произносила его, если чувствовала, что Дурла может пребывать во взрывоопасном настроении. Обычно этого хватало, чтобы Дурла разговорился и, забывшись, обронил бесценные самородки информации, столь нужной Виру. - И чему же я буду обязана той чести, что ты счел возможным появится здесь?

Дурла задумчивым и оценивающим взглядом рассматривал ее некоторое время, а затем спросил:

- Ты любишь Вира Котто?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Мэриэл не сумела моментально отреагировать на него. По правде говоря, она предполагала, что рано или поздно вопрос прозвучит. И по правде говоря, она готовила себя к тому, чтобы по возможности, - если паче чаяния Дурле станет что-нибудь известно, - отреагировать на этот вопрос тщательно проработанными жестами и словами.

Но так было лишь в теории. На деле вопрос застал ее врасплох.

- Вир Котто? - переспросила она. - Наш Посол? С Вавилона 5?

- Твой предыдущий любовник, - ответил Дурла. Помимо его воли, слова прозвучали резко и раздраженно. - У вас с ним были довольно фамильярные отношения.