Убийца драконов - Сальваторе Роберт Энтони. Страница 4

– Лошадка моя, – пробормотал Гэри, похлопав по бамперу. Этой ночью дождь оставил коричневые пятна на всей машине, но Гэри это не беспокоило; он даже не заметил, что над фарой остались следы от пальцев.

– О Господи… – запричитала его мать, выйдя на порог. – Ты только взгляни на себя!

– У-уу!.. Я рождественское привидение!.. – прогудел Гэри, вытаращил глаза и, выставив перед собой руки с широко растопыренными пальцами, шагнул к ней.

– Уйди от меня! – отмахнулась мать. – И брось свои грязные шмотки в стиральную машину.

– Восемнадцать слов… – шепнул Гэри проходившему мимо него отцу. Это была их дежурная шутка. Мать каждый день проговаривала одни и те же восемнадцать слов, и в этом ритуале было какое-то утешительное постоянство.

Гэри бодро взбежал по застланной ковриком лесенке на второй этаж в ванную. Это его родной дом, здесь все было так, как и должно быть. Мать постоянно упрекала Гэри за его работу, но он знал, что она делает это, поскольку беспокоится за него и хочет ему добра. Она и представить себе не могла, что ее младшему сыну может грозить на работе какое-нибудь несчастье вроде потери пальцев или отравления ядовитой, по всей вероятности канцерогенной, пластиковой пылью.

Отец тоже сочувственно относился к Гэри. Леджер-старший понимал сына лучше, чем мать.

– Со временем у тебя все наладится, – подбадривал он Гэри, и Гэри хотелось верить, что так оно и будет.

Гэри долго торчал перед зеркалом, пытаясь специальным кремом убрать синюю грязь вокруг глаз. «Что если эти круги так и не отмоются?» – подумал он. Тогда это станет как бы знаком его профессиональной принадлежности. Он поразился тому, как сильно работа изменила его внешность.

Его волосы уже не блестели, как раньше, они потускнели, как потускнели его мечты и надежды.

Он пытался избавиться не только от пластиковой грязи – он смывал усталость, воспоминания о Томо, мысли о напрасно потраченном времени и о бренности всего сущего. Остаток дня принадлежал только ему; в нем не было места ни фабричным правилам, ни грохочущим мельницам, ни грубым работягам, пытавшимся найти козла отпущения, которого можно без конца шпынять по всякому поводу и без повода только для того, чтобы выместить свою тоску и озлобленность.

Закончив мыться, Гэри вышел из ванной.

– Звонил Дэйв! – крикнул снизу отец. – Он хочет, чтобы ты поиграл за него в этот уикэнд.

Гэри пожал плечами – вот нежданно-негаданно! – и отправился в свою комнату. Через минуту он вышел одетый в джинсовую куртку, шорты и спортивные туфли, оставив в ванной свои грубые, с литыми носами, башмаки, пропитанные грязью джинсы и толстые брезентовые рукавицы. Он подошел к лестнице, но, щелкнув пальцами, вернулся в комнату, чтобы взять с собой зачитанного до дыр «Хоббита» Дж. Р.Р.Толкина. Остаток дня принадлежал Гэри, и он знал, как проведет его.

– Ты ему позвонишь? – спросил отец, когда Гэри пробегал мимо кухни. Тот резко остановился, удивившись звучавшей в голосе отца настойчивости.

Гэри внимательно посмотрел на него. Он не мог представить, как выглядел отец в молодости, потому что был младшим из семерых детей и, когда родился, отцу уже перевалило за сорок. Но Гэри слышал, каким он был игроком. «Он мог пойти в профессионалы, твой отец, – утверждали пожилые соседи, давнишние дружки отца. – Только тогда за игру мало платили, а твой отец уже обзавелся семьей».

– Дэйва сейчас нет дома, – соврал Гэри. – Позвоню ему вечером.

– Ты собираешься играть за него? Гэри пожал плечами:

– Наша фабрика выставляет на соревнования свою команду. Лео хочет, чтобы я играл левым полукрайним.

Это сообщение вызвало у отца улыбку. Гэри знал, что это потешит отцовскую гордость. Но о бейсболе он забыл, как только вышел из дома. Денек и в самом деле выдался прекрасный. Гэри радовался, что не забыл прихватить с собой любимую книжку.

Он шагал по дороге, которая шла вдоль кладбищенской ограды. Слева тянулись соседские домики. За ними дорога обрывалась – там начинался небольшой лес, еще одно примечательное место.

Сейчас этот лес не казался Гэри таким густым и большим, как в детстве. Да и немудрено – Гэри повзрослел и вырос, а лес и в самом деле стал меньше: на западной стороне деревья срубили, чтобы построить три новых дома, а на восточной – чтобы построить школу и плавательный бассейн; северный край леса расчистили под спортивную площадку, а с юга на лес слегка наползло кладбище. Его любимый лес обкромсали со всех сторон. Гэри часто думал: а что если уехать и вернуться сюда лет через двадцать? Наверное, от леса останется лишь горстка деревьев, окруженных асфальтом.

От этой мысли стало тяжело на душе.

Гэри углубился в лес ярдов на тридцать и пошел по пожарной просеке на север. Он вышел к обрыву, вдоль которого росло лишь несколько корявых деревьев и кусты голубики. Он не стал подходить к самому краю обрыва – чтобы не видеть новую школу, построенную в ложбине, по которой он так любил бродить в детстве.

Пожарная просека, сузившись до размеров обычной тропинки, вела в глубь леса, где росли большие дубы и ели. Сюда не проникал шум дороги, а солнце освещало лишь небольшой кусочек западного склона холма, густо поросший мхом.

Уединенность и покой.

Гэри уселся на траву и достал из кармана книгу. Закладка торчала среди последних страниц, но он – как повелось – раскрыл книгу на первой, чтобы прочесть предисловие. Оно было написано кем-то по имени Питер С. Бигл и датировано 14 июля 1973 года. В нем излагались идеи, характерные для «радикальных» шестидесятых. Но и сейчас, спустя более пятнадцати лет, они казались Гэри весьма актуальными.

Последние строки предисловия Гэри считал самыми главными: они восхваляли «безумных мечтателей» и могли служить оправданием фантазий Гэри.

Он медленно вздохнул в знак благодарности покойному мистеру Толкину, почтительно раскрыл книгу на закладке и погрузился в повествование о необыкновенных приключениях мистера Бильбо Бэггинса, Хоббита.

Гэри совсем забыл о времени и, только подсчитав, сколько страниц он прочел, смог сообразить, минуты прошли или часы. В это время года солнце садилось поздно и даже в тенистом лесу вполне хватало света, чтобы читать до наступления сумерек. Гэри знал: если стемнело – пора ужинать. Такой хронометр его вполне устраивал.

Прочитав две главы, Гэри зевнул, потянулся, положил руки под голову и лег на спину. В просветах густой листвы виднелось голубое небо, по которому медленно плыло белое облако, должно быть, в сторону Атлантического океана, к Бостону, до которого миль пятьдесят – не меньше.

Света поубавилось, и Гэри прикинул, что успеет прочесть всего лишь главу. Он заставил себя сесть, чтобы ненароком не уснуть, и продолжил чтение.

Неожиданно совсем рядом с ним послышался странный шорох. Гэри вскочил и, чуть пригнувшись, огляделся. Скорее всего это мышь или бурундук – но может, и змея. Он недолюбливал этих тварей, хотя и знал, что здесь водятся только ужи, которые если и кусаются, то, наверное, совсем не больно. А что если все-таки змея? Ведь тогда он вряд ли когда-нибудь сможет спокойно валяться на этом густом мху. Но увидел он нечто совсем неожиданное. «Что это – кукла?» – подумал Гэри, присматриваясь к крохотной фигурке. Как это он раньше ее не заметил? Кто мог оставить здесь куклу? Он нагнулся, чтобы взять игрушку в руки. Раньше ему не приходилось видеть ничего подобного. «Игрушечный Робин Гуд?» – подумал Гэри. Нет, эта кукла больше походила на эльфа. Заостренное личико. Костюмчик зеленоватого цвета. За спиной – большой лук, хотя вряд ли игрушечный лук можно назвать большим. На голове эльфа красовалась островерхая шапка.

Гэри протянул к кукле руку и тут же отдернул ее. Кукла снимала с плеча свой лук. Гэри подумал: уж не мерещится ли ему все это? Он не сводил с живой куклы глаз. Маленький лучник не проявлял никаких признаков страха: он спокойно вынул из колчана стрелу, приставил ее оперением к тетиве и натянул лук.

О Господи! Гэри в растерянности глянул на свою книжку, будто она могла иметь отношение ко всем этим чудесам.