Заклятие короля-колдуна - Сальваторе Роберт Энтони. Страница 54

– Так-то оно понадежней будет.

– Гноллы – самое мелкое из наших затруднений, – подал голос Энтрери.

Те из его спутников, кто уже осмотрел нижний зал, молча с ним согласились. Только Ольгерхан и Аррайан стояли у стены как приклеенные. Похоже, сама близость магического фолианта лишала девушку остатков сил. Да и товарищ ее выглядел не лучше.

– Вот она, – произнес Кантон, увидев книгу. – Мне нужно попасть туда.

– Тогда статуи оживут. А сражаться с железным големом ох как непросто, – предупредил Джарлакс.

Разразившись громовым хохотом, Атрогейт подошел к перилам.

– А ты разве еще не видел, что могут вытворять Стукалка и Шмякалка? – спросил он, подразумевая, очевидно, свое оружие.

– Стукалка и Шмякалка? – недоуменно переспросил дроу.

Атрогейт гоготнул и, прикидывая что-то, глянул вниз, где как раз под ним поблескивала металлическая макушка одного из големов.

– Встречаемся внизу! – крикнул дворф и, снова пошептав над своими кистенями, сиганул через ограждение.

– Когда-то он их называл Паршивцем и Убивцем, – заметила Эллери, и Джарлакс впервые на памяти Энтрери не нашелся что сказать.

С головой, конечно, у дворфа не все в порядке – с этим никто не стал бы спорить, но зато в бою ему не было равных. Слетев с балюстрады, он уселся на плечах железного изваяния, скрестив ноги у него под подбородком. Голем сразу зашевелился, но дворф, не дав ему руки поднять, треснул кистенем по его железной голове, и в месте удара череп голема мгновенно проржавел. Атрогейт ударил другим кистенем в ту же точку, и макушка голема прогнулась внутрь.

Железный великан все равно размахивал руками, но преимущество было на стороне дворфа. Он с непостижимой точностью колотил кистенями, сперва образуя в намеченной точке ржавчину, а потом нанося сокрушительный удар. Ему удалось снести голему одну руку, но, хотя великан схватил Атрогейта второй и швырнул на пол, дворф, подпрыгнув, как мячик, несколько раз ударил его по ноге и отбил и ее. А потом для верности хорошенько треснул железное чудовище в грудь, оставив в ней обширную вмятину.

Однако второй голем тоже ожил и уже шел к храброму дворфу, к тому же и из туннелей доносился какой-то шум.

Мариабронн, Эллери, а за ними Праткус рванули к лестнице, а Энтрери спрыгнул с карниза и, пролетев пятнадцать футов, сделал кувырок, гася силу удара.

Кантан тоже перемахнул через перила и стал спускаться по веревке, висящей в воздухе и ни за что не закрепленной. Он предусмотрительно опустился подальше от места сражения, не имея ни малейшего намерения вмешиваться, и прямиком направился к цели.

Джарлакс мягко опустился рядом и тоже поспешил к книге, чем явно раздосадовал чародея.

– Не подпускай ко мне никого, – коротко приказал Кантан темному эльфу.

– Никого? – переспросил тот, но маг его не слушал.

Двигаясь очень медленно, Кантан шептал заклинания, чтобы оградить себя от чар, защищающих книгу.

– Джарлакс! – раздался крик Эллери. – Сюда!

Дроу обернулся. С первого взгляда было ясно, что ничего особенного на этаже не происходит, а Атрогейт уже почти управился с големами. Один лежал на полу и беспомощно дергался, а другой отступал, содрогаясь под градом ударов.

– Джарлакс! – настойчиво позвала Эллери.

Дроу недоуменно посмотрел на нее.

– Сюда! – требовательно крикнула командир. Оглянувшись на Кантана, Джарлакс понял причину ее упорства. Из каких-то соображений Эллери не хотела пускать дроу к книге, чтобы дать возможность магу изучить ее первым. В ожидании, когда он подчинится приказу, она буравила его взглядом, недвусмысленно говорящим, что, если он ослушается, ему придется с ней сразиться. Еще раз посмотрев на Кантана и убедившись, что тот еще не скоро подберется к фолианту, Джарлакс решил, что немного времени у него есть, и поспешил к Эллери. По пути он заметил, что полуорки тоже спускаются по лестнице, причем Ольгерхан почти волоком тащит вконец обессиленную Аррайан.

– Надо обезопасить все подступы, – велела Эллери и сделала знак полуоркам вернуться на балюстраду. – И дать Кантану время найти разгадку всех этих тайн. – Обращаясь к Мариабронну и Энтрери, она добавила: – Осмотрите туннели до первой двери.

Наемный убийца слушал ее краем уха, настороженно вглядываясь во тьму туннелей. Все они, шириной около восьми футов, уходили вниз и невдалеке поворачивали влево. На стенах с обеих сторон крепились факелы, но они не горели. Однако даже сумрак не помешал тренированному чутью наемного убийцы угадать, что в глубине коридоров скрыт какой-то подвох, поэтому он остановил бросившегося выполнять указание командира Мариабронна:

– Погоди-ка.

Вернувшись в круглый зал, Энтрери отломал голову у одного из поверженных големов. Попросив других отойти подальше, он бросил ее в туннель, и голова покатилась по каменному полу. Сам убийца отскочил в сторону, опасаясь взрыва. Как он и ожидал, в полу коридора были установлены нажимные пластины, и, едва тяжелая, как гиря, голова прокатилась по одной из них, в коридоре вспыхнул свет. Но ничего страшного не произошло, просто зажглась пара факелов с двух сторон. Голова застучала дальше, попала на вторую пластину, и загорелись еще два факела.

– Вот это удобство! – цокнула языком Эллери.

– Они что же, все такие? – удивился Мариабронн.

– Нажимные пластины во всех, – уверенно ответил убийца. – Но как они действуют, я не знаю.

– Пф! Дубина, ты ж только что показал! – воскликнул Атрогейт.

Энтрери ухмыльнулся украдкой, но смолчал. Первое правило для создания хорошей западни: заставь непрошеного гостя поверить, что все спокойно. Он решил, что не станет разъяснять дворфу столь очевидные истины.

Прислушиваясь к тому, как Эллери отдает приказы, показывая, кто здесь главный, Кантан невольно подумал, что для него-то она всегда будет лишь пешкой. Хотя сейчас она неплохо справляется со своей ролью. Никто не посмел ей возражать, а этот придурок Мариабронн еще и согласно кивает при каждом слове.

Мельком обозрев зал, Кантан убедился, что Эллери всем нашла занятие. Она сама, Энтрери, Джарлакс, Мариабронн и Атрогейт двинулись исследовать темные коридоры, Праткус остался в середине зала, заглядывая поочередно в каждый из проемов, на случай, если кому-то понадобится его помощь, а Ольгерхан и Аррайан остались наверху «охранять» дверь.

Краем глаза чародей заметил Эллери с топором и щитом в руках, когда она выходила из одного туннеля, чтобы нырнуть в другой.

– Хорошо я тебя выучил, – удовлетворенно пробурчал маг, но сразу же мысленно обругал себя за то, что отвлекся в такой ответственный момент, и, глубоко вздохнув, вновь переключил все внимание на книгу.

Чем дальше он читал, тем больше уверенности чувствовал: ощущая потоки энергии, идущие от живой книги, он больше не сомневался, что предпринятых им мер защиты будет достаточно.

Кантан был очень опытным чародеем, и он скоро понял природу действия фолианта. Таинственные руны, возникающие в воздухе и перетекающие на страницы, были не чем иным, как передатчиками жизненной энергии, которую книга черпала откуда-то извне. Этой энергией благодаря книге питалось само здание, она была силой, которая двигала покойников, растила новые выводки горгулий и оживляла големов.

Начав осознавать все это, Кантан невольно затаил дыхание. Мощь этой энергии была поразительна. Почти двадцать лет все маги и колдуны Бладстоуна считали самым удивительным достижением Женги его победу над смертью и переход в состояние личи, которым он смог обмануть саму смерть, но книга… Книга превосходила даже это.

Маг жадно прочитал еще одну страницу и обратился к следующей. Вскоре он дошел до места, где знаки обрывались, и стал изумленно наблюдать, как они возникают в воздухе и затем впечатываются в страницы. Кантан решил, что сначала книга действовала как вампир, высасывая чью-то жизнь, но теперь она обрела собственные силу и волю и творила в союзе с теми, первоначальными, флюидами.

Каков же был первоначальный источник, задумался маг. Не случайно ведь и Аррайан, и ее друг так истощены. Да и Мариабронн с Уингэмом говорили, что именно девушка нашла книгу, после того как она на время пропала.