Заклятие короля-колдуна - Сальваторе Роберт Энтони. Страница 62

– Девушка мертва?

Молчание.

– Ну же, будь благоразумен, – продолжал увещевать маг. – Ведь это она была источником жизни для этого замка, именно она питала его силой.

Молчание.

Вскоре Кантан уперся спиной в стену, но Энтрери продолжал наступать, держа и меч, и кинжал наголо.

– А, так она тебе нравилась, в этом все дело? – протянул маг и рассмеялся.

Однако этот фальшивый смех не мог скрыть страх Кантана: чар-то осталось немного, а враг действительно грозный, раз уж ему как-то удалось одолеть Атрогейта.

В ответ по-прежнему молчание, и тогда Кантан применил чары, в мгновение ока перебросившие его в противоположный конец комнаты.

Энтрери повернулся и столь же решительно снова двинулся к нему.

– Боги мои, неужели ты убил Атрогейта? – спросил Кантан. – Что ж, Цитадели он обошелся в копеечку, так что, убив тебя сейчас, я окажу тебе услугу. Можно было бы поговорить, но все равно ни я, ни тем более Нелликт не простим тебе дворфа! – И с этими словами он взмахнул руками и послал в Энтрери мощнейший разряд.

Но убийца успел отскочить в сторону и сделать кувырок еще до того, как луч прорезал воздух.

Кантан сразу же произнес второе заклинание, и в убийцу полетели несколько магических разрядов, да так быстро, что даже он не смог бы уклониться. Однако Энтрери, заскрежетав зубами, перетерпел боль и снова пошел на мага.

Смеясь, Кантан приготовился метнуть в него новый разряд, однако в воздухе блеснул кинжал, нацеленный чародею в грудь, и оборвал заклинание на полуслове. Маг, конечно же, был хорошо защищен от столь грубых нападений, и усыпанный самоцветами клинок отлетел в сторону, не причинив вреда. Кантан быстро сконцентрировался и закончил заклинание. Разряд полетел в сторону убийцы, но вместо него там оказалась лишь черная завеса.

Невольно начиная паниковать, Кантан спешно обвел взглядом все помещение.

Энтрери нигде не было. И тут маг, озаренный догадкой, пробормотал: «Что ж, умно».

Он понял, что в тот момент, когда кинжал отвлек его, находчивый убийца успел не только создать черный заслон, но и подпрыгнуть, ухватившись за волшебную сеть, которой сам Кантан затянул всю комнату.

Чародей поднял голову. Прилипнув руками к прочной сети, убийца висел, подтянув ноги к груди. В следующий миг он сильно оттолкнулся ногами, раскачиваясь в воздухе, и щелкнул чем-то, что сжимал в ладони. Это было простое огниво – от вылетевшей искры сеть вспыхнула, моментально выгорел целый кусок, а Энтрери полетел вперед, сделал обратное сальто и, расставив руки, чтобы удержать равновесие, легко приземлился перед Кантаном, мгновенно выхватив меч.

Чародей напал первым: все тело убийцы объяла сияющая вспышка, а от Когтя Шарона посыпались искры. У Энтрери помимо его воли застучали зубы, мышцы словно скрутились в жгуты, и он изо всех сил сжал рукоять своего меча. И все же, упрямо стиснув челюсти, убийца устоял на ногах, превозмогая боль.

Когда вспышка погасла, Энтрери резко развернулся и взмахнул Когтем Шарона. Учитывая необычайную силу наложенных на оружие заклятий, он мог бы запросто снести чародею голову, даже невзирая на всю его магическую защиту, однако клинок замер в воздухе, едва-едва не раскроив тщедушного Кантана наискосок от плеча до середины бедра.

Ошеломленный чародей отшатнулся. Лицо Энтрери оставалось совершенно бесстрастным, и у мага даже мелькнула мысль, что перед ним, быть может, просто зомби. Однако в следующее мгновение убийца взвился в воздух и с размаху ударил его ногой по лицу, да так, что у Кантана чуть голова не оторвалась.

Энтрери, утерев текущую из носа и рта кровь, пошел за своим бесценным кинжалом, а потом не спеша вернулся к распростертому на полу Кантану. Тот упал лицом вниз, но уже поднимался на локтях.

Убийца пнул его, убрал меч и, зажав в руке кинжал, схватил полубесчувственного мага за шиворот и поволок в коридор.

– Полагаю, ты сможешь трезво оценить создавшееся положение, – стоя на четвереньках над ямой и вглядываясь вглубь, спокойно говорил Джарлакс сидящему на дне Атрогейту. – Без моей помощи тебе не выбраться.

Дворф, насупившись и подбоченившись, молча смотрел на него снизу вверх.

– Я просто должен был вмешаться, – продолжал увещевать дроу. – Ведь не мог же я позволить тебе убить моего друга!

– Пф! Я бы не стал с ним драться, если бы он сам на меня не напал!

– Верю-верю, но посмотри на беднягу Ольгерхана.

– Ну и что? Я убил его.

– В том-то и дело, иногда люди сильно расстраиваются, видя такие вещи.

– Нечего было ему путаться под ногами у моего товарища.

– Чтобы он не мешал ему убить девушку?

– У него были на то свои причины, – равнодушно пожав плечами, проговорил Атрогейт.

– Он заблуждался.

– Ладно, что сделано, того не воротишь. Может, ты хочешь, чтобы я извинился?

– Да уж не знаю, хочу ли я чего-нибудь, – ответил Джарлакс. – Сейчас ты должен хотеть, а не я.

– Пф!

– Вылезти ты не можешь. А умереть от голода – бесславная гибель для воина.

Снова пожав плечами, дворф подошел к гладкой стенке ямы, осмотрел ее внимательно, потом сел.

Вздохнув, Джарлакс поглядел на Аррайан. Она сидела, покачиваясь и по-прежнему баюкая голову друга.

– Не смей, не смей меня покидать, – всхлипывала она.

– Неужели ты только сейчас поняла, что любишь его? – спросил Джарлакс.

Девушка метнула на него сердитый взгляд, – видимо, дроу попал в самую точку.

В коридоре послышался шум, но она и бровью не повела. Джарлакс, обернувшись, увидел Энтрери, который, что-то бормоча, тащил на вытянутой руке Кантана. Обогнув яму, он подошел к полуоркам.

Девушка посмотрела на него взглядом, в котором смешались изумление, любопытство и страх.

Объяснять что-либо у убийцы не было времени. Он отодвинул Аррайан, довольно грубо ухватив за плечо, и бросил Кантана перед Ольгерханом. Девушка рванулась назад, но взгляд, который на нее бросил Энтрери, был так страшен, что она невольно остановилась.

Теперь Энтрери целиком переключился на ее друга. Взяв его широкую ладонь, он вложил в нее свой драгоценный кинжал и с силой сжал его пальцы на рукояти, после чего, быстро глянув на Аррайан и Джарлакса, всадил клинок в спину тихо стонущего Кантана.

Отведя свой большой палец и легко нажав на выступ навершия, Энтрери позволил кинжалу впитывать жизненную силу поверженного врага. Клинок с жадностью принялся за свою работу: вытягивая душу из чародея, он переливал ее в того, в чьей руке находился.

Грудь Ольгерхана приподнялась, он открыл глаза и закашлялся. Пальцы его были сомкнуты на рукояти клинка, и полуорк почти сразу понял причину своего исцеления. Глаза Ольгерхана округлились от ужаса, он попытался отдернуть руку, но Энтрери крепко сжимал его кулак, пока не принудил забрать всю жизненную силу Кантана до капли.

– Как ты это сделал? – вскричала Аррайан, в голосе которой смешались и ликование, и страх.

Она бросилась к Ольгерхану. Энтрери уже не пытался ее остановить, он взял у полуорка оружие и отошел в сторонку.

Аррайан рухнула на колени рядом с другом и, рыдая от радости, приговаривала без конца: «Только ты, только ты…»

Тряхнув головой, полуорк некоторое время смотрел на убийцу пустыми глазами. Потом он сел, снова ощущая себя живым и сильным, а уж потом посмотрел на Аррайан и до него наконец дошел смысл ее слов. Ничего не говоря, он зарылся лицом в ее волосы.

– Ох, до чего же у тебя доброе сердце, – пропел Джарлакс. – Как это великодушно, учитывая, что еще немного, и соперника у тебя не осталось бы.

– Может, мне просто хотелось убить Кантана.

– Тогда проще было убить его на месте.

– Заткнись.

Джарлакс засмеялся.

– А где Эллери? – спросил убийца.

– Полагаю, ты поразил ее в самое сердце.

Энтрери энергично помотал головой в ответ на абсурдность этого предположения.

– Как бы то ни было, она оказалась ненадежной, – сказал дроу. – К сожалению. Меня, например, оскорбляет, когда женщина, с которой я переспал, набрасывается на меня с такой яростью.