Стрельба в невидимку (Десерт для серийного убийцы) - Самаров Сергей Васильевич. Страница 32

— Зачем? — не понял он ситуацию, и бровь на его “зрячем” глазу удивленно поднялась вверх — ходячая комедия ужасов, а не лейтенант.

— А вот этому другу задницу намылить... — кивнул я. — Он уже готовится к сеансу камерного секса.

Теперь и Лоскутков понял ситуацию. Снова склонился над бывшим омоновцем.

— Мне долго некогда болтать. Что здесь надо было?

— Деньги... — сказал вдруг “бульдозер”. — Десять тысяч баксов здесь должно быть.

За деньгами, насколько я понимаю, на шестисотом “Мерседесе” не ездят. Даже если это и десять тысяч баксов. Откровенно врет и дает подсказку товарищу.

— Что здесь надо было? — я тоже склоняюсь над первым. — Что?

— Деньги... — говорит он, но уже так неуверенно, что даже менту заметно: клиент “созрел”.

— Гальцев знает, что здесь был обыск. Значит, деньги забрали бы. В последний раз спрашиваю, — нажимает майор. — Что здесь надо было?

Молчание. И потом — почти шепот:

— Компьютер...

Камерный секс парню не по вкусу...

Еще в студенческие годы Леший, который тогда не был Лешим, а носил обыкновенное имя, любил гулять в позднее вечернее время.

Где-то на грани вечера и ночи, часов в одиннадцать. Особенно в дождь. Когда прохожих очень мало. Когда редко-редко встретится на улице девушка, спешащая домой, и можно подойти к ней и предложить проводить. А если она и откажется, как, впрочем, всегда и бывало, так ведь вечер — никто не видит его позора, никто не будет смеяться над ним. Это очень унизительно, когда над тобой смеются.

И в тот, в первый раз он вышел так же.

И долго бродил по улицам в одиночестве, подняв воротник плаща. Дождь моросил не переставая. Было грустно. Было скользко и мокро.

На душе тоже было скользко и мокро.

Эту одинокую фигуру в коротком плаще он увидел издали. Она вышла откуда-то из лабиринта дворов, окруженных серыми стандартными монстрами-девятиэтажками. Мрачными, как сами дворы, лишенные зелени. По фигуре, по походке Леший понял, что девушка очень молода. Он прибавил шагу и быстро догнал ее.

— Что-то поздно погулять решили... — ничего умнее в голову не пришло.

Она посмотрело коротко и совсем не испуганно. Не так, как смотрели на него в это время другие девушки. И улыбнулась.

Девушка была некрасива. Так же некрасива, как он сам. И это в чем-то давало надежду.

Это позволяло думать, что она не шарахнется от него испуганно, когда он предложит проводить ее до дома.

— А я люблю вечером гулять. И дождь люблю...

— Я тоже... — больше он слов найти опять не смог.

Так, рядом, прошли они целый квартал.

— Вам в какую сторону? — спросил Леший.

— Пока — прямо. Потом — направо. Потом опять — прямо...

— Из гостей возвращаетесь?

— Да, к подруге ходила.

— Я не помешаю, если провожу вас?

— Нет. Не помешаете.

И опять улыбнулась.

Они остановились на перекрестке, дожидаясь зеленого сигнала светофора. Появилась обляпанная грязью машина. Брызги должны были полететь в их сторону. Леший взял девушку за локоть и чуть отодвинул от дороги.

И вовремя, иначе они стояли бы сейчас сами грязные, как эта машина. А Леший затрепетал.

Показалось, что в животе у него все подтянулось, и почему-то именно там часто-часто застучало сердце.

Когда загорелся зеленый свет, он ладонь с ее руки не убрал, но она сама мягко высвободила локоть. Посмотрела на него чуть смущенно — и улыбнулась опять. У девушки было, похоже, отличное настроение.

Лешему стало легче. Его не гнали, он не был кому-то непонятно-неприятен — это главное, что он понял.

— А чем вы занимаетесь? Учитесь или работаете?

— В медицинском училище учусь.

— Медсестрой будете?

— Да.

— А я буду программистом.

— Ой!.. — она посмотрела на него чуть не с восхищением. Будущая профессия Лешего показалась ей страшно интересной. — Как здорово!

И он стал рассказывать. О компьютерах, о том, что такое компьютеростроение и как быстро оно развивается, как через несколько лет жизнь без компьютера будет уже невозможной.

Было легко. Просто удивительно легко было с ней.

Так незаметно они дошли до дома девушки. Дождь усилился, и они зашли в подъезд.

На первом этаже около холодной батареи отопления царил полумрак. Там они и встали. Девушка достала пачку сигарет и закурила. Это слегка оттолкнуло от нее Лешего. Сам он не курил и не любил, когда курят девушки, хотя в институте дымили почти все. И показалось, что она совсем не такая, какой он увидел ее вначале. Сказывалось воспитание матери.

Мать всегда возмущалась, когда видела курящих девушек. И называла их только шлюхами.

И сейчас Лешему показалось, что эта девушка вполне доступна, стоит только протянуть руку.

Он и в самом деле протянул, и привлек ее к себе, поцеловал — ему казалось, что все должно начинаться с поцелуя. Она почти не сопротивлялась. Ее губы пахли табаком, но были удивительно горячими и мягкими.

Он целовал и целовал ее, и непонятное чувство обладания захватило его целиком. Он переступил сразу через несколько ступеней в сближении, потому что очень торопился, а что может случиться с человеком, который нерасчетливо шагает — известно. Так случилось и с ним. Даже не задумываясь, почти что нечаянно он схватил ее за плащ и за юбку и задрал их, стремясь запустить руку под трусики. Девушка резко оттолкнула его.

Он посмотрел ей в глаза. И увидел в них страх и отвращение. Опять — страх и отвращение!

И тогда что-то вспыхнуло в его мозгу — на несколько секунд он, показалось, потерял зрение из-за этой вспышки. А когда девушка попыталась оттолкнуть его снова, чтобы пройти к лестнице, он ударил ее в лицо. Он сам знал, что был в свое время плохим боксером. Но плохим боксером он был среди мужчин. С ней же он был очень сильным. Он бил и бил — он озверел, когда увидел кровь, он пинал ее ногами, когда девушка упала. И произошло это так быстро, что она даже закричать не смогла.

А когда Леший увидел, что она не шевелится, то испугался. На какую-то секунду он прислушался к звукам в подъезде — не идет ли кто — и побежал...

Он бежал по улице, не обращая внимания на лужи, на грязь. Ему казалось, что кто-то гонится за ним, что его ловят, что уже милиция оповещена, и на улицы выехали дополнительные милицейские машины — специально, чтобы перехватить бегущего.