Стрельба в невидимку (Десерт для серийного убийцы) - Самаров Сергей Васильевич. Страница 38

Тот, кто собирает деньги по крохам, чтобы заплатить за расследование похищения щенка из сарая своей бабушки, так не одевается. И очевидно, черный “Мерседес-280”, припаркованный недалеко от входа в “Аргус”, дожидается этого же человека. Такое приятно вдвойне.

Номер автомобиля легко выплыл из памяти, и я подумал, что зверь опять бежит на ловца.

Именно этот “Мерседес” стоял у подъезда рядом с моим потрепанным “жигуленком”, когда я впервые повстречал хорошего, судя по всему, рукопашного бойца Пашу Гальцева. Но Паша, как оказалось, хотя и предпочитает ту же солидную автомобильную фирму, ездит на машинах покруче. Его привозили сегодня на “дело” в “шестисотом”.

— Вы ко мне? — на всякий случай поинтересовался я у мужчины, открывая одновременно дверь.

Он ответил с доброй полуулыбкой уверенного в себе человека:

— Если вы Толстов, то я — к вам.

— Проходите, — распахнул я дверь в кабинет величественным жестом, как вышколенный английский дворецкий распахивает парадные двери в зале для приемов. Только что вошел я без доклада. Некому было его сделать.

Но вот поклониться все же, как истинному дворецкому, пришлось. Даже ниже, чем этого требуют английские приличия. Вернее, не поклониться, а наклониться, потому что под дверь мне подсунули листок. Его я и поднял.

Телефонограмма от Лоскуткова с данными на машины, как я и просил. В том числе и на “Мерседес-280”.

— Погода сегодня у нас нелетная. Чай будете?

Гость поднял брови. Не сразу понял мою шутку. Потом улыбнулся:

— Если вас это не затруднит.

Меня это не затруднило.

Он удобно и раскованно уселся в кресло для клиентов, забросил ногу на ногу, и меня даже слегка удивило, что, в отличие от большинства, кто в кресло садится, этот человек совсем в нем не потерялся, не стал меньше ростом и незаметнее. Очевидно, знает себе цену.

— Меня зовут, кстати, Вениамин Вениаминович, — он протянул мне визитку, — а ваши паспортные данные я уже знаю. Можете не представляться. Я не к кому-то, сознаюсь сразу, шел, а к вам специально. Персонально, то есть. Зная о вашей репутации и о том, что вы занимаетесь делом, которое меня тоже весьма волнует.

— Весьма рад.

Через пару минут мы уже чайком баловались и между делом разговаривали на взаимоинтересные темы. Для меня этот разговор оказалась весомее, чем можно было предположить. И потому я включил диктофон.

— Наша фирма уже больше года сотрудничает с Валентином Чанышевым. То есть я хочу сказать, что мы сотрудничали... Никак, простите, не могу привыкнуть... Вы его знали?

— Нет.

— Оч-чень был талантливый молодой человек...

— А в какой области протекало это сотрудничество?

Вениамин Вениаминович посмотрел на меня долгим и почти добрым взглядом.

— Я надеюсь, мы можем говорить откровенно?

— Естественно. Если только вы не пришли ко мне для того, чтобы сознаться в убийстве.

Тогда я не смогу вас прикрывать, предупреждаю сразу, — и я даже улыбнулся, чтобы показать, что я, может быть, шучу.

— Что вы... Какое убийство? Наоборот, я пришел попросить, чтобы вы нашли убийцу.

Насколько я понимаю, вы уже заняты этими поисками?

— Не совсем так. Я нанят не для того, чтобы найти убийцу, а для того, чтобы доказать невиновность Александры Чанышевой.

— Но это же, как я понимаю, одно и то же?

— Вовсе не обязательно. Я уже почти доказал требуемое. Она не могла убить мужа по той простой причине, что не умеет обращаться с пистолетом, не знает, что такое предохранитель, и не понимает, для чего он предназначен. Выстрел был произведен с расстояния не менее трех метров. Александра не стремилась бы попасть в голову, даже если бы и стреляла.

Несомненно, стрелял человек, знакомый с оружием и умеющий сделать правильный, точный выстрел. Хладнокровный человек, не находящийся под воздействием наркотика.

— Вот и прекрасно, — Вениамин Вениаминович просто выплескивал обаяние и явное довольство моим отношением к делу. — Все ваши доводы говорят мне, что мы придерживаемся одного и того же мнения. Убийца — человек со стороны. И что-то этому человеку надо было от Чанышева. А Валентин, как я уже вам сообщил, тесно с нами сотрудничал.

— И я спросил, в какой области... И заверил вас, что умею молчать. Это необходимое для частного сыщика качество. Иначе у меня просто никогда не будет ни репутации, ни клиентов. Такая гарантия вас устраивает?

— Вполне. Я думаю, мы сможем договориться.

— Давайте попробуем. Итак, в какой области вы сотрудничали? В чем конкретно это сотрудничество выражалось? И, если можно, я хотел бы знать денежный эквивалент такого сотрудничества. Потому что не исключаю возможности простого ограбления.

— Может быть, сначала решим наши финансовые дела?

— Можно и так. Я к таким вопросам всегда подхожу трепетно.

— Вы же уже по этому делу работаете?

— Но от меня требуется иной конечный результат, так?

— Хорошо. Первоначальный аванс в тысячу баксов вас устроит?

Я сделал кислую мину, хотя мне захотелось подпрыгнуть до потолка.

— Две, — сказал Вениамин Вениаминович без раздумий. — А в дальнейшем гонорар будет зависеть от результата. Мы никогда не обижаем людей, с которыми сотрудничаем. Поверьте, это выгодно. Может быть, это будет не последняя наша с вами совместная работа...

И он без раздумий выложил на стол бумажник, из которого тут же отсчитал мне обещанный гонорар. Стодолларовые купюры приятно хрустели в пальцах, а мне осталось только удивиться — почему у нас в стране так не любят баксы другого достоинства? Большинство наличных расчетов почему-то производится непременно сотенными бумажками.

— Хорошо, — я согласился и убрал деньги в карман. Это дополнительный заработок за одну и ту же, уже оплаченную в агентстве, работу. И я думаю, что могу с чистой совестью потратить эти деньги на собственные производственные нужды. Сотовый телефон и компьютер, похоже, стали мне очень необходимы, чтобы обеспечить высокие производственные показатели. А уж Леву Иванова я как-нибудь перехитрю. — Теперь давайте перейдем ближе к делу. Итак, вы сотрудничали с Чанышевым.

В чем выражалось это сотрудничество?