Время теней (Правила абордажа) - Самаров Сергей Васильевич. Страница 3

— Слушаю, друг мой дорогой... — сказал Тарханов, как мог говорить с управляющим только наедине — Выкладывай свои проблемы.

Тот виновато прокашлялся, словно его застали за чем-то нехорошим. И заметно было, что он сомневается и в то же время понимает, что от разговора, на который сам напросился, не уйти.

— Такое, в общем дело... — долгая пауза. — Ты дочь мою знаешь?

— Видел пару раз.

Тарханов вспомнил молодую женщину лет двадцати пяти, приезжавшую к отцу на маленьком трехдверном джипе «Тойота-Прадо» Саму хозяйку машины он мало рассмотрел, обратил только внимание, что ростом больше ста восьмидесяти, а вот машина привлекла внимание и даже весьма понравилась.

— У нее неприятности.

— Крупные? — спросил Тарханов. Он начал подозревать, что его хотят втянуть в какую-то неприятную историю. Еще тогда, при предварительном разговоре, когда Юрий Львович уговаривал Тарханова оставить школу охранников и перейти на работу в банк, он почувствовал, что информация о нем, отставном майоре, была собрана обширная. Как предположил тогда Артем, она могла быть почерпнута только из досье ФСБ или из его личного дела в отделе кадров ГРУ. Слишком много конкретных деталей, о которых никто больше знать не мог. А выложили их перед ним только для того, чтобы показать свою осведомленность. В какой-то степени даже могущество. И сейчас, будь проблемы пустяковые, управляющий не стал бы показывать свою заинтересованность в офицере-пенсионере спецназа ГРУ.

— Как сказать... Пока только неприятности... Не слишком большие... Но могут стать и крупными...

— Ну-ну...

— Вообще, понимаешь, ситуация такая, что у нас с Яной — дочь так зовут — неважные отношения. Ну, если и не совсем из рук вон, то сильно натянутые.

— Отцы и дети. Извечные конфликты...

— От этого никуда не денешься. Сам понимаешь, — Юрий Львович храбро выпил остатки коньяка и как будто осмелел. — Это давно началось.

Когда она еще замуж решила в семнадцать лет выйти.

В этом возрасте они все максималисты. С тех пор и относится к нам с матерью не слишком... Мы тогда помешали, а она родила. На аборт не согласилась, родила и дочь одна теперь растит... В нашей помощи не особенно нуждается. В деньгах почти самостоятельная. Ну, квартиру я ей, конечно, купил. И так, по мелочи...

Тарханов подумал о собственной дочери, которая живет с мужем и сыном в тесной двухкомнатной квартирке вместе с родителями мужа.

— И машину... — добавил с улыбкой.

— Нет, — сказал Юрий Львович. — Машину она сама. Я, конечно, мог бы, но она не захотела... Заработала... У нее свой магазинчик антикварный. Она же историк по образованию... Вот с историей и возится... Так, копеечный доход...

Тарханов кивнул с ухмылкой. За сорок восемь лет своей жизни он не слышал еще о бедных антикварах.

И на копеечный доход, конечно, не купишь такой джип. Но не зря же говорится, что все познается в сравнении. Вот сам он считает, что получает по нынешним временам очень приличную зарплату. Особенно если сравнить ее с зарплатой служащих и офицеров. Но банкиру, как и владелице даже маленького антикварного магазина, эта зарплата покажется просто смешной. Поэтому сравнивать и не стоит...

— И тем не менее, — Артем вспомнил, что родителям нравится, когда хвалят их детей, — дочка, похоже, в папу пошла. Дела делать умеет... Моя вон как в школе работала, так и работает. Вообще, кстати, полгода без зарплаты... Тоже — историк...

Заметно было, что Юрий Львович с трудом удержался, чтобы не сказать что-то вроде: «Каждому свое...» Он даже слегка засмущался, словно в самом деле сказал так, и, чтобы это смущение скрыть, стал наливать себе вторую порцию коньяка.

— Ну, вот... Последнее время был у нее дружок.

Крутой, спасу нет... Из местной чеченской группировки... Руслан. Рост под сто девяносто, черный пояс по карате. Два с лишним года они общались. Кстати, он все просил ее со мной познакомить. Мне это не нравилось. Да она и сама знакомить нас сильно не рвалась. Но это другой вопрос. И вот два месяца назад Руслан неожиданно пропал.

— Что значит — пропал?

— Просто, пропал, и все... У него были свои ключи от квартиры. Утром уехал по делам. Он обычно раньше Яны уезжал. Сказал, что после обеда будет дома. Но больше там не появлялся. Даже не позвонил. И машина пропала. А это тоже не иголка...

— Что менты говорят? — Тарханов все еще соблюдал принятый им тон полувнимательного и слегка небрежного отношения.

— Ничего не говорят. Кто он ей такой? Друг... Не родственник? Нет... Вот родственники пусть и заявляют, если хватятся...

— А его друзья?

— Они-то больше всех волновались. Целый месяц к Яне наведывались. Да она и сама, кого знает, постоянно обзванивала. Все-таки, сам понимаешь, два года вместе...

— Понятно, — допив коньяк, Тарханов пододвинул пустую рюмку поближе к Юрию Львовичу. Тот налил еще немного.

— А вот неделю назад Яна по дороге из банка — от меня — домой заехала. Обычно в это время она всегда занята, а тут заехать решила. Словно толкнуло что-то, словно почувствовала, говорит, беспокойство... Зашла, закрылась на одну только внутреннюю защелку. Поставила чайник на плиту, сама пока курит. И вдруг слышит, что ключом в замке ворочают.

Она обрадовалась — Руслан, думала, вернулся. Побежала открывать. Дверь у нее сейфовая, с тремя сложными замками — сразу не открыть. Она защелку отодвигает, а с той стороны кто-то, вместо того чтобы открывать, наоборот — закрывает. Не умеет с замком обращаться. Так и закрыл один замок. Яна сразу-то и не сообразила, стала дергать ручку. Потом в «глазок» глянула — никого. Услышали, должно быть, что она изнутри открыть пытается, и сбежали.

Она испугалась — значит, не Руслан. А ключи только у него были. Стала его друзьям звонить. Те приехали. До утра сидели, ждали гостей — никто не появился. На следующий день Яна замок сменила и на работу уехала. Магазин-то тоже без присмотра оставлять нельзя.

Неделя спокойно прошла. А вот вчера вечером, когда она после работы вернулась — дочку Веронику пока к нам отвезла, для безопасности, — дверь открыла и ужаснулась. Все в квартире кверху дном... Перевернуто и перерыто... Явно, говорит, что-то искали...