Меняла Душ - Самохин Дмитрий. Страница 8

Яровцев испытал прилив тихой злобы. Ну чем шефу помешал Столяров?! Ну ввез бы он в город крупную партию контрафакта, в котором, как поговаривали источники, в город должен был въехать героин. Распространил бы. Кто оказался бы в убытке? Как брали у Папиных распространителей, так брать и будут. Ведь только у Папы самая дешевая дрянь в городе, к тому же все копы под колпаком, и прикрытие в Законодательном Собрании. А Столяров со своей дурью если бы и не погорел, то дважды на такую авантюру всё равно не решился бы. Нахлебался бы героинового бизнеса по самое не балуйся… Нет! Папе надо было проучить наглеца. Как же оставить такое нахальство без внимания? Ведь Столяров, в конце концов, влез на чужую территорию… Теперь же стоило ожидать осложнений. Семья Боголюбовых, чьей негласной поддержкой пользовался Иван Столяров, попытается отыграться за его смерть. Поэтому — и усиленная охрана, и введенное в Папином поместье чрезвычайное положение. Папина прихоть, а охране расхлебывай! Но дело уже сделано, и теперь стоило ждать ответного удара.

— Обратите внимание на дату. Эта газета выйдет в свет только завтра. Но мы уже имеем на руках свежие номера, — довольно проурчал шеф.

Он пыжился от гордости, напоминая глупую рождественскую утку, которой предстояло взойти на праздничный эшафот.

— Мы можем праздновать победу! — объявил Папа и тут же потребовал повторить винца по новой. — Нам удалось подложить громадную свинью Боголюбовым. Они делали большую ставку на Столярова. Им очень хотелось, чтобы его бизнес начал работать. А мы бы понесли убытки и тем самым ослабили свои позиции. Но, как говорили в старину, враг не пройдет. Так поднимем же бокалы…

Напыщенная речь Папы была оборвана громкой автоматной трелью, донесшейся откуда-то издалека. Яровцев встрепенулся. В ответ чужой трели рыкнули автоматы охраны. Не зря поместье перевели на военное положение! Яровцев и Зубарев, не дожидаясь команды, метнулись из-за стола. Включив пуговицы переговорной сетки охраны, они с ходу вклинились в происходящее. Яровцев сразу разобрался в ситуации. Группа неизвестных лиц в составе восьми человек пыталась преодолеть заградительный периметр, когда сработала сетка охраны, извещая о посторонних. Чувствуя, что терять всё равно нечего и к их приходу подготовились, неизвестные открыли огонь. На их выпад охрана ответила незамедлительно, правда, допустила несколько ошибок, которые Яровцев тут же попытался ликвидировать.

Пока начальство было занято, охранники стянули все силы в один сектор, где наблюдался прорыв, ослабив тем самым остальные участки и подставив их под удар неприятеля.

Яровцев отдал ряд приказаний, пытаясь выправить положение, но в это время штурм поместья начался по всему периметру. На тех участках, где охраны не наблюдалось, противнику удалось преодолеть периметр, разобраться с системой «Страж» и рассредоточиться по парку, занимая удобные для обстрела поместья позиции.

Когда Яровцев оказался снаружи, он понял, что положение серьезнее, чем могло показаться изнутри. Боголюбовы решили всерьез взяться за Папу. Очень уж им не понравилось, что их ставленника убрали, причем таким наглым образом.

Ярослав увидел охранников, которые, заняв позиции за укрытиями, вели непрерывный огонь по точкам, где должен был находиться противник. Но их стрельба не приносила результата. Враг огрызался короткими очередями, и почти все они находили своего адресата.

Ярослав крикнул в эфир:

— Рассредоточиться! Рубежи не сдавать!

Ответом ему был сильный удар в голову. Пуля чиркнула по черепу, оторвав ухо. Ярослав рыкнул от боли и получил вторую пулю в ногу. Он рухнул на каменный пол, и сознание померкло, погрузив его во тьму.

Яровцев очнулся оттого, что его резко вздернули на ноги и попытались установить, словно он был памятником павшему начальнику охраны, отдавшему жизнь за хозяина. Ярослав открыл глаза и увидел перед собой недоумевающего Сергея Зубарева.

— Я еще жив? — спросил Яровцев.

— А ты что, собрался умирать? — спросил Зубарев.

— Меня же…

Ярослав хотел сказать, что его ранили, но бросил взгляд на пол, откуда только что поднялся, и кроме белых мраморных плиток ничего не увидел. Ни капли крови, что было удивительно! Инстинктивно рука метнулась к оторванному уху и нашла его на месте.

Яровцев перекрестился и пощупал ногу. Она оказалась также цела. Только память услужливо напоминала о том, как оторвало пулей ухо и продырявило ногу.

Зубарев увидел его движения и злобно ухмыльнулся.

— А как сволочи, еще лезут? — спросил Ярослав. На что Сергей истерично расхохотался.

Яровцев посмотрел на него как на умопомешанного, но Зубарев поспешил объяснить свой поступок:

— А нет никого!

— Что, отступили? — спросил Ярослав, приводя в порядок малость помятый костюм.

И чем это боголюбовские стреляли, что никаких следов от вошедшей в ногу пули не осталось?

— Нет. Зачем? Их и не было!

— Что значит не было?! — не понял Яровцев и пристально посмотрел на своего заместителя.

Но от взгляда начальника Зубарев не пожелал таять и признаваться, что учинил над шефом дурацкий розыгрыш. Он твердо стоял на своей позиции.

— Не было никого. Никто не нападал на Папину дачу…

— Я что-то не понял: это пока я без сознания валялся, вы здесь все умом спятили?

— Зачем, — возразил Зубарев. — Мы практически все в нирване побывали. Всех я, конечно, не расспрашивал, но кто рядом со мной был, те все вырубились. Вот только что сражались, перестрелка шквальная была, а потом раз — и без сознания. Точно какая-то гнида свет вырубила. А когда сознание обратно проклюнулось — у кого как: у тебя вот почти одним из последних, — то тут уже никого и не было. Ни одного нападавшего! Ни одной стреляной гильзы! Все рожки в автоматах полные, словно мы и не стреляли вовсе. А те, кто ранен был, оказались целыми и невредимыми. Прямо как ты, Ярик!..

Ярослав пропустил мимо ушей панибратское обращение к себе, потому что сейчас было не до формальностей. Когда в округе творилась такая бесовщина, очень хотелось поскорее добраться до проволочного телефона, чтобы никакой несчастный случай с эфиром не вышел, и вызвать службу охотников за привидениями или на худой конец позвонить батюшке, чтобы он с кадилом, святой водой и молитвенником приехал чертей гнать.