Рожден быть опасным - Самохин Дмитрий. Страница 11

Пули Крысобоя не нашли цель.

Я видел серую тень, лежащую между деревьев. Тень изредка разрывалась огненными всполохами. Кто-то прятался на болоте или присел отдохнуть, как и мы. Я скользнул за дерево, стараясь не хлюпать, не привлекать внимания. Тень, похоже, спятила. Она не обращала внимания на движение вокруг себя и лупила по слившейся с болотом кочке, которую уже давно стерла огнем. Крысобой отвлекал огонь на себя. Он видел мой маневр и старался его облегчить. Сумасшедшая тень могла положить нас и не оставляла выбора, как отправить ей на закусь гранату. Но с безумцем хотелось поболтать по душам. Я надеялся взять его живым. Опустившись на живот, я заструился по болоту, неумолимо приближаясь к огненной тени.

Я разглядел тень за два метра. Какой-то мужик в легкой прорезиненной одежде, прижавшись телом к мохнатому стволу дерева, стрелял из короткоствольного автомата. Что-то с этим мужиком было не так. Что-то неестественное. Что-то в нем настораживало. Но я никак не мог понять, чего я опасался. Отложив размышления на будущее, я метнулся к мужику. Я был быстрее молнии, и он не успел отреагировать. Когда он заметил мое приближение, я уже выбил из его рук автомат, и от души треснул ему в лицо кулаком. Голова агрессора дернулась и впечаталась в дерево. Он затих, закатив белые до кошмара глаза. У него не было зрачков. Вернее, они были, но тоже снежные и ничем не отличались от белка. То ли он вставил линзы, то ли альбинос. Я что-то не помнил, возможно ли такое, или же это очередная мутация.

– Повязал ублюдка?! – проорал Крысобой, не осмеливаясь выглянуть из укрытия.

– Торчи сюда.

У альбиноса отсутствовала нижняя половина туловища. Рваная рана навевала мысль о том, что кто-то выдрал человеку ноги. С такой раной он не протянул бы и часа, но ему это удалось. Потное напряженное лицо. Маленькие усики, точно нарисованные карандашом.

– На одного меньше будет, – заявил Крысобой.

– Ты его знаешь?

– Нет. Лично я эту харю не знаю. Но что это за чувырло, мне известно. – Марк сплюнул в болото и утер грязное лицо. – Это один из охотников. Так что на одного меньше. Вместе с тобой осталось восемь.

– Семь, – поправил я. – Ты забыл про пьянчужку.

Альбинос зашевелился.

– Только что он здесь делает? – размышлял Марк.

– А где ему быть? – удивился я.

– Он покинул гостиницу две недели назад. И отправился на охоту. Это он три километра за две недели пер. Приличная скорость. Нечего сказать.

Альбинос открыл глаза и скривился, будто от яркого света.

– Ты чего, урод, палить начал? – склонился над ополовиненным Крысобой. – Ни себе, ни другим?

Альбинос расхохотался.

– Ты чего ржешь, сука? – удивился Марк.

– Вы еще пожалеете, что я вас не прикончил, – ответил Альбинос.

Из его рта сочилась клюквенным соком кровь.

– Ты что, охренел, урезанный?

– Здесь кольцо. Дальше дороги нет. Придется все начать сначала.

Альбинос, точно ребенок, погрозил пальцем Крысобою.

– Придурок…

Крысобой пнул Альбиноса.

– Ты где две недели петлял? – осведомился я.

– …от медведей сюда и обратно… от медведей сюда и обратно… от медведей сюда и обратно… от ме…

Бормотание Альбиноса было прервано сухим щелчком «Шмеля». Пуля пригвоздила его голову к дереву.

– Он нам больше не нужен, – пояснил Крысобой. – Попехали дальше.

Закинув рюкзак за спину, он упрямо прыгнул в жижу, погрузившись в нее по пояс. Подмигнув мне, Марк, раздвигая телом шевелящуюся трясину, заскользил прочь от Альбиноса.

Не тратя время на размышления над словами ополовиненного, я последовал за Марком, но вскоре нам доходчиво объяснили то, о чем Альбинос говорил туманно.

Через пятнадцать минут мы покинули болото и выбрались на берег. Начинался лес, однако стоило нам углубиться в сосновую чащу, пространство вокруг нас вздрогнуло и свернулось. Вместе с нашим сознанием.

Когда я очнулся, моя голова раскалывалась, словно из нее, как из яйца, кто-то пытался вылупиться. Я открыл глаза и осмотрелся. Марк распластался рядом со мной. Его лицо было залито кровью, а над нами возвышались Медвежьи скалы.

Глава девятая

Дорога до леса во второй раз далась нам нелегко. Мы шли понурые и в душе матерились. Крысобой собирал гайки, разбросанные им в первом заходе. Создавалось ощущение, что над нами издевались, а когда лес вновь отбросил нас к Медвежьим скалам, Крысобой устроил поругание болота. Выразилось это в том, что он истратил две обоймы, отправив их в аномальную зону, которая расплющила гайку до двухметровой лепешки. Когда взрыв гнева свернулся, Крысобой укрылся в овражке, ожидая ответной отдачи зоны поглощения. Лишь когда мы удалились от нее на двести метров, за нашими спинами загрохотали выстрелы, больше похожие на распиловку электропилой бетонной плиты.

Я предложил идти другой дорогой. Раз нас уже два раза откидывало обратно, значит, мы избрали неверный путь. Крысобой согласился со мной, но заметил:

– Ты думаешь, тот урезанный не успел тут за две недели все тропки испробовать?

– Что ты тогда предлагаешь?

Я остановился и упер руки в бока, будто рассерженная домохозяйка, только электроскалки не хватало.

– Не знаю, браток, но что-то тут ущербно. Я имею в виду наши действия, а не твои умственные способности. В них я изначально сомневался. Не куксилось что-то.

Я оскалился, и тут меня осенило. Я понял, где правильный путь, который мы прозевали изначально из-за чьей-то начитанности.

– Марк, я знаю, куда нам идти.

– Да?.. Серьезно?.. – Крысолов обернулся ко мне. – Урезанный тоже знал, только его это не спасло.

– В том-то и дело, что ни хрена он не знал. Он так же, как и ты, перестраховался и получил свое.

– Это ты о чем? – настороженно спросил Крысобой, опускаясь на пенек.

– Да о гайках твоих. Их бы тебе в зад засунуть, чтобы не мусорил на болоте. Читатель выискался…

– Сейчас я их тебе засуну, – беззлобно пообещал Марк.

– Тебе никогда не говорили? Самый верный путь простой. Или, если сформулировать иначе: кратчайшая дорога между двумя точками – прямая.

– А тебе никогда не объясняли, как проложить кратчайшую тропку на кладбище? Если тебе жизнь не дорога, то и суйся сам в ту дырень, тебя там сплющит, а я полюбуюсь, – хмуро предложил Марк.

– У тебя есть альтернатива? – спросил я.

Где-то на глубине слуха я разобрал стрекот лопастей. К нам летели флопперы – боевые воздушные машины, класса «стрекоза». Они находились от нас далеко, но это пока. Марк тоже уловил их приближение и завертелся на месте, задрав голову вверх, стараясь угадать сторону, откуда надвигается опасность.

– По-моему, у нас нет выхода, – заметил я.

– А как же этот ополовиненный от флопперов спасался? – возразил Крысобой. – Должен быть другой путь.

– А ты у него и спроси, – предложил я.

Я развернулся и направился обратно к Медвежьим скалам. Я видел только один путь. Я знал, что он точен. Недаром я не почувствовал опасности, когда Марк метнул в искривленное пространство гайку. Опасности просто не было. Вот в чем ответ.

Крысобой молча последовал за мной. Я слышал его ворчливое сопение. Что ни говори, а восемьдесят лет отразились на его характере, и, надо сказать, не в лучшую сторону.

– Слушай, а может, нам по деревьям попытаться обойти? – разразился конструктивной идеей Крысобой.

– Ты как себе это представляешь? – спросил я, ловя ртом сырой воздух.

– Ну, с ветки на ветку на канатах… – пояснил Марк.

– Две макаки, вооружены и очень опасны, – хохотнул я.

Мы выбрались к начальной точке нашего пути. Над болотом нависла Медвежья скала в лучах заходящего солнца. Близился к концу второй день нашего блуждания по болоту.

– Случилась у меня один раз занимательная история, – заговорил вдруг Крысобой. – Заказ я получил. Ну, если до конца честным быть, то это мой первый заказ был. Полсотни лет назад. Когда говорю эту цифру, ужасаюсь, до какой степени я старый. Конечно, существуют и более старые люди – с современной генной хирургией вкупе с пластическими разработками это не сложно. Но эти люди, их древность, она мне как-то по барабану. Она не моя, не со мной случилась… В общем, получил я заказ. Так себе заказик, простенький. А для новичка в самый раз. Чего сложного пацана шестнадцатилетнего убрать.