Рожден быть опасным - Самохин Дмитрий. Страница 20

Часть II

Шоу-тайм

Глава первая

Я видел под собой облака, которые раскрылись, явив жемчужную россыпь звезд. Я чувствовал, что эти звезды принадлежат мне. Я услышал рев двигателей и жар распада всего сущего. Рядом со мной брал разбег для прыжка к звездам исполинский величественный корабль, похожий на воздушный дворец, сотканный из зефира. На бортах в солнечных лучах переливалась эмблема – дерево-шар с оранжевыми листьями в когтях зеленой летучей мыши о двух головах. Я чувствовал, что эта эмблема для меня родная. Она что-то означает, что-то домашнее, но ощущение таяло, как мороженое на солнцепеке.

Корабль-город проплыл мимо меня. Я видел, что творилось внутри него на палубах и в каютах, на капитанском мостике, в штурманской рубке и в камбузе. Люди в кипящем стальном муравейнике, подключенные к мозгу корабля, управляющие кухонными роботами, отдыхающие и играющие в пинг-понг магнитными ракетками. Я хотел ринуться к кораблю, ворваться внутрь и слиться с его обитателями, но я оставался недвижим. Я не мог пошевелить ни одним мускулом. Душу заполняло отчаяние, оставляя крохотный сектор надежды.

Корабль вонзился в небо и освободился от притяжения планеты. Я наблюдал, как сотни кораблей стартовали вослед ему. Железный рой молочной белизны таял в пепельном небе догорающей планеты.

Я ощутил полет.

Я оторвался от цепей, сковывавших мое тело, и зажмурил глаза от ветра, хлеставшего по щекам. Бешеный полет. Когда я осмелился открыть глаза, я увидел ту же картинку – железный рой в угольном небе, но эта картинка находилась в ином пространстве, как будто я сидел в комнате и смотрел в окно, которое больше напоминало экран в кинотеатре. Вдруг окно-экран изрезали трещины, из которых полилась густая кровавая патока, и оно лопнуло, засыпав меня осколками.

Кто-то тряс меня за плечо и басил мне в ухо:

– Русс, твою мать. Просыпайся. Какого хрена разоспался!

Я открыл глаза.

Надо мной склонился Марк Крысобой и будил меня самым наглым образом. А так хотелось досмотреть сон до конца. Может быть, за осколками… Какими осколками? Я чувствовал, что во сне присутствовали осколки, но что за осколки, какие осколки и что мне снилось, я никак не мог вспомнить. Память заботливо зачистила за собой следы.

Я поднялся и уселся на койке, позевывая и потягиваясь. Я находился в прозрачном пузыре комнаты, которую со всех сторон окружала вода и опутывали водоросли. Впору испугаться. Что со мной и случилось в первую секунду, но тут всплыла фамилия Гоевин и имя Себастьян, и все встало на свои места.

ШОУ.

Реальное шоу, в котором я, Марк Крысобой, Рената Музыкантская и тринадцать человек (от которых мы в первый же день обособились, выбрав себе отдельно стоящий комплекс капсул, предназначенных для проживания маленькой группы) оказались помещенными на планету, лишенную суши. Наша задача выжить. Последней пятерке могикан будет вручена денежная премия. Такие условия конкурса выдвинул Себастьян Гоевин, и нас загрузили через ставшие уже привычными врата.

Начался второй день нашего подводного заточения. И пока что я мало представлял себе, как из нашей группы отфильтруют одиннадцать человек. Ни одной трудности и близко не наблюдалось, но, судя по встревоженной физиономии Крысобоя, беззаботные деньки закончились.

– Чего стряслось?

– Нас атакуют, – ошарашил новостью Марк.

– Кто атакует? Акулы, что ли? Кальмары? Кто тут под водой атаковать может? – не поверил я.

Вообще-то, за Крысобоем склонность к розыгрышам раньше не замечалась, но, вполне вероятно, его Музыкантская накрутила. После того как мы покинули Фаргал, где я познакомился с ней, они прямо-таки спелись. Видно, вспомнили старую дружбу.

– Аборигены. Лорд Джудд им в хвост, – нервничал Крысобой.

– Какие аборигены? Какие тут аборигены под водой могут быть? – огрызнулся я.

– Слушай, ты трепотню разводить будешь или мозговать, как нам из переплета выкрутиться! – распсиховался Крысобой, подскакивая к прозрачной стене.

Вглядываясь в подводный сумрак, он нервно отстукивал какой-то ритм на поверхности пузыря.

– Они напали внезапно. Они хорошо вооружены. Они отсекли туннель, что нас с остальными связывал. Короче, мы теперь в полной изоляции. Там битва кипит. Они окружили пацанов со всех сторон и теперь травят, а мы и подсобить ничем не можем.

– Чем вооружены дикари? – спросил я, натягивая на себя комбинезон индивидуальной защиты, в котором я мог путешествовать на глубине.

Голову мне обтянула прозрачная пленка, через которую я мог дышать. Уж не знаю, в чем заключался ее принцип, но воздух для моего организма она высасывала из воды и туда же возвращала то, что я выдыхал.

– Хрен их знает. Что-то типа скорострельных пулеметов. Они огнем шпарят, – ответил Крысобой. – Или колючками светящимися.

– Туннель восстановить можно?

– В принципе это реально, – сказал Крысобой. – Но время нужно. А у нас его нет. Братве не поможем, погибнут все, и никакой лорд Джудд не выручит.

– Марк, выходить надо, – вывел я решение. – Костюмы с Ренаткой напяливайте и к шлюзу, а я пока посмотрю, что у нас по части оружия.

Крысобоя долго упрашивать не пришлось. Он тут же скрылся и загрохотал басом, подгоняя Музыкантскую.

Я выбрался из комнаты-капсулы в оружейную, – так на скорую руку в первый день я окрестил пузырь, заставленный пластиковыми шкафами-витринами, в которых висело оружие, предназначенное для подводных баталий, и подцепил первое, что бросилось в глаза. Скорострельный компактный автомат, бьющий антикоррозийными пулями. На легком сером корпусе стояло клеймо: «РАК-310380». Автомат я повесил за спину и рассовал по карманам комбинезона восемь обойм к нему. Я решил, что для аборигенов вполне достаточно и этого. Для верности я прихватил две гранаты, по форме напоминающие груши, и два легких пистолета «Стебель». Все оружие я вытащил к шлюзу, где меня поджидали Крысобой и Музыкантская, затянутые в костюмы жизнеобеспечения.

– Ну, что, вдарим по этим лишайникам, – предложил я, открывая шлюз.

Наши капсулы лежали у подножия скалы, которая возносилась к пределам подводного мира. По другую сторону скалы, чуть выше нашего дома, покоился на выступе комплекс пузырей, как яйца в птичьем гнезде, где обитали тринадцать человек – восемь мужчин и пять женщин. Наши капсулы и капсулы в гнезде соединялись извилистым переходом. Туннель был поврежден. Из разрыва хлестал воздух, который стены выцеживали из воды, и брешь вышвыривала его обратно в водное пространство. К пределу водного мира возносился веер пузырей, которые лопались на его изнанке.

Возле гнездовых пузырей вились серые тени и палили оранжевыми струями в жилые капсулы. Капсулы отражали вспышки огня, но молчали. Их обитатели не пытались противостоять агрессии и отсиживались за прочными стенами. Но долго так продолжаться не могло. Сумели же аборигены туннель разрушить. Значит, у них есть оружие, способное на подобные свершения, и скоро они додумаются применить его к жилым капсулам. Тогда в шоу сразу определится победитель, но рейтинги пострадают.

Аборигены, казалось, прочитали мои мысли. С того места на вершине скалы, где мы залегли, было отчетливо видно, как из расщелины поднялась грузная тень и зависла над нашим гнездовьем. То, что мне удалось рассмотреть, было похоже на огромного ската, на спине которого лежал организм (предположительно абориген), формами тела напоминавший человеческий. Руки аборигена, вытянутые вперед, цеплялись за пульсирующий нарост на теле ската.

– Кажется, нашим конкурентам жабы решили припудрить носик, – оценила расклад Музыкантская.

Ее голос из-под защитного комбинезона звучал глухо, словно со дна глубокого колодца.