Капкан для белой вороны - Саморукова Наталья. Страница 44

– Пойдемте отсюда, – встал он из за стола, не глядя бросил поверх так и не открытого меню купюру и быстро пошел к выходу. Я засеменила следом.

Впустив меня в пахнущий новой кожей салон машины, Коронен легким движение руки заблокировал двери и уставившись на меня холодными змеиными глазами, грозно спросил:

– Что вам от меня надо?

– Я уже объянсила…

– Так, хорошо, – устало откинулся он на спинку, – подождем. Я совершенно свободен до пятницы. Но все-таки не советую злоупотреблять моим терпением.

Я стушевалась. Кажется, Станислав не въехал в ситуацию. За кого он меня принимает?

– За кого вы меня принимаете?

– Девушка, милая, послушайте. Я не знаю, кто там вас нанял расследовать убийство, только не рассказывайте мне сказки про Наума. Если вы сейчас будете втирать мне о том, что собираете свидетельские показания, то я просто вышвырну вас вон.

И тут я самым пошлым упала головой на переднюю панель и расплакалась. Слезы капали на деревянную обшивку и я неловко размазывала их рукавом. Неожиданно я рассказала Коронену про Лешку, про то, что он пропал, и я не знаю, что теперь делать.

Станислав брезгливо поморщился:

– Ну а я то чем вам могу помочь?

– Расскажите все, что знаете. Пожалуйста.

– Насколько хорошо вы знали Иру?

– Да не знала практически, она жила рядом. Мы не общались.

– Я Иру знаю почти двадцать лет, – сказал он о ней, как о живой. Мы учились вместе. Дружили еще со студенческой скамьи. Был свидетелем на ее свадьбе. Потом детей ее крестил. Давал ей деньги на постановки. Когда она решила уехать в Москву, купил ей здесь квартиру и полгода потом вытирал сопли ее мужу.

– Вы хотите сказать, что… ну в смысле… вы не были любовниками?

– Конечно нет, – просто ответил Станислав. Ирка во времена нашей юности была моим боевым товарищем. Она вытянула меня на своем горбу, когда я чуть не спился, всегда была рядом в трудную минуту. А влюбленности никакой не было. Она мне друг. И помогал я ей по дружески, тем более что это не составляло мне большого труда.

– Вот как, – переваривала я новую информацию, – А вы знали о том, что у нее роман с Аркадием N?

– Да какой там роман, – раздраженно бросил Коронен, – не было там никакого романа.

– Но я знаю, что они отдыхали вместе?

– Отдыхали… Да мало ли, милая девушка, с кем я отдыхаю. Аркадий – не тот человек, чтобы крутить романы. Уж вы мне поверьте.

– А что же он за человек?

Станислав широко улыбнулся, лед в его глазах растаял.

– Не слишком ли много вы хотите знать, а?

– Понимаю, вы с ним враги и вам неловко наверное…

Тут Коронен мальчишеским жестом растрепал свою шевелюру и заливисто рассмеялся.

– Ну где вы набрались этих глупостей? Не торопитесь делать такие далеко идущие выводы. Вы решили, что раз в политике у нас разные пути, то значит мы при встрече плюем друг другу в лицо? Да мы в бане каждый месяц вместе паримся! У нас жены в отличных отношениях. Дети в одну школу ходили. Так что о чем вы говорите?

Он ласково, как на дауна, посмотрел на меня и ехидно спросил:

– Ну что? Лишил я вас удобной версии? Я Иру не убивал из ревности.

– Я собственно на это и не рассчитывала. А про Галину Полевую что можете сказать?

– Галечка – замечательная была женщина. Но до Иры ей далеко. Вроде бы тоже красотка, тоже блондинка, творческая личность. Но… Бледное подобие Иры. Они немного дружили, но это была полностью инициатива Галочки.

Я попрощалась со Станиславом далеко за полночь. Еще не до конца переварив полученную от него информацию, сидела на кухне и вспоминала наш странный разговор. Не знаю, почему он решил рассказать мне об этом. Но когда я уже было собралась откланяться, испытующе посмотрел на меня, чуть не силой вытолкал из машины и потащил за руку к реке. Машина осталась на пустынной набережной, а я с ужасом думала о том, что сейчас он поднимет меня за шкирку, за мой яркий оранжевый пиджак, да и столкнет с моста. И прощай, Настенька, прощай, непутевая жизнь.

Но Коронен не стал топить меня в Москва-реке. Он остановился у парапета, достал из кармана пачку «Парламента», и прикуривая одну сигарету от другой, поведал самую странную историю из тех, что я когда-нибудь слышала.

Вечером от реки тянуло пробирающим до костей холодом, пальцы стыли на зябком ветру. Но я словно ничего не чувствовала. Стояла, боясь пропустить хоть слово.

Так бывает – далекое прошлое настигает. Как бы быстро не убегал от него, оно догоняет и начинает рушить настоящее, словно карточный домик. Оно выбивает из основания твоей жизни какой-то, вроде бы совсем маленький, клинышек и все летит в тартары.

Много лет назад веселая студенческая компания, заводилой в которой был однокурсник Иры и Станислава Артем, отправилась отдыхать в деревню Белое Озеро. Дорога была не близкая, ехали основательно, на три дня. Взяли с собой еды, выпивки в достаточном количестве. Северные вечера в середине июня еще холодные, без водки не согреться. Всего их было девять человек, пятеро девушек и четверо парней. В местную компанию вклинились и двое москвичей – двоюродные брат и сестра – Элина и Витя. Был еще малозаметный очкарик Северов, неизменный участник всех тусовок и выездов на природу. Его ценили за умение в две минуты разжечь костер и неприхотливость по части дам, каждая девушка в его обществе чувствовала себя королевой, для каждой он мог найти нужное слово. Марина, сейчас первая леди, а тогда старательная мрачноватая отличница была приглашена бойкой Ирочкой. Галя и Алена были самыми компанейскими девчонками на курсе, они то и подбили Артема на поездку. Еще одна девушка, Олеся, присоединилась к компании в самый последний момент. Можно сказать, напросилась.

Приехав, растопили печку, чтобы прогреть основательно промерзший за зиму дом и приняли для разгону по маленькой. Элину, самую юную из всей компании, загрузили работой по кухне, а сами на террасе – смеялись, шутили, даже спели под гитару пару песен. Однако, основную энергию решено было приберечь для вечера. Но когда часов около восьми все, наконец, уселись за большой дубовый стол, компания была порядком тепленькой. Самой трезвой была Элечка, пока остальные разогревались, она старательно чистила картошку и варила суп.

Гормоны бурлили и тут же, за столом стали складываться импровизированные парочки. Выключив верхний свет, при свете свечей было особенно волнительно сидеть почти вплотную друг к другу. На особые вольности недавние второкурсники пока не решались, но атмосфера была соответствующей. Видимо для того, чтобы был лишний повод схватиться за крепкую мужскую руку, девчонки завели разговор о ведьмах.

Тема в здешних местах популярная, не было во всей Петровской губернии бабки, которая не припомнила бы с десяток мистических историй, произошедших либо с ней самой, либо с ее близкими. Тут, как сговорившись, пропадали в темных лесах коровы, исчезали с привязи козы. Грешить на дикого зверя никому бы и в голову не пришло. Все неполадки в хозяйстве испокон века было принято списывать на ведьм. Помимо вполне официальных колдуний, женщин с причудами, но все таки из плоти и крови, водилась в северных широтах и разнообразная неживая нечисть – покойники, не нашедшие себе места ни в аду, ни в раю, запросто наведывались в селения и пугали хозяев окраинных домов. В полнолуние было принято особенно тщательно закрывать окна, иначе не миновать беды, бестелесные призраки легко проникали сквозь стекла и только толстые деревянные ставни могли уберечь от беды.

Местные жители, особенно деревенские, получали несказанное удовольствие, когда им удавалось до смертного страха заговорить зубы доверчивому приезжему гостю. Москвичи, Алина и Витя, слушали открыв рот. И про лесных прозрачных людей, которых глаз простого человека никогда не различит на фоне вековых сосен, и про мертвого игрока на дудочке, заманиваются в такие дебри, из которых уж не выбраться. Приближение прозрачного человека можно угадать по шевелению травы и непременно следовало сказать ему: «Здравствуй и до свиданья», иначе не отвяжется. При звуках тонко завывающего ветра, на которые так похожа одинокая дудочка, следовало покрошить через левое плечо хлеба и ни за что не оборачиваться. А чтобы не настигла в скитаниях по лесным кущам зеленая девка Марийка, способная навести такой ужас, что кровь застывала в жилах колючими льдинками, следовало вешать на шею яркое украшение. Девка Марийка то украшение срывала и убегала по своим нечистым делам, а человека не трогала.