Желания Элен - Сандерс Лоуренс. Страница 48

— Слушай, по поводку статьи о слепых, над которой я работаю — как слепым удается видеть сны? Ты не знаешь?

— Что… что ты имеешь в виду?

— Ну, понимаешь, мы все видим сны. Это всегда визуальные образы: места, люди и тому подобное. Но если ты слеп от рождения и никогда ничего не видел, как же ты видишь сны?

— Не знаю, Юк, не могу себе представить.

— Даже цвет. Если ты слеп от рождения, ты не можешь видеть цветные сны, потому что не знаешь, что такое цвет. Так как же они видят сны?

— Может быть, они не видят снов.

— Все видят сны. Я вижу сны постоянно. Правда, чаще грежу наяву. Вот о чем я думал — о смерти и о том, видят ли слепые сны. О боже, какая ужасная ночь.

— Ты успокоился хоть немного?

— Немного. Да, кажется, я успокаиваюсь. Окурок почти догорел. Фильтр тоже курить?

— Теперь я знаю, что тебе лучше, Юк. По крайней мере, ты можешь шутить.

— Конечно. Мне правда лучше. Это все благодаря тебе. Я тебе говорил, что люблю тебя?

— Нет, сегодня не говорил.

— Я люблю тебя. Сегодня.

— Милый мой. Теперь загаси фильтр, повернись на бочок и укройся одеялом. Не спи раскрытым. Так можно простудиться.

— Да, мама.

— Не смей меня так называть, сукин ты сын. Лежи, дыши глубже, и не думай ни о смерти, ни о том, как видят сны слепые. Думай только обо мне. О'кей?

— О'кей, я так и сделаю. Я укроюсь, свернусь в комочек и буду думать о тебе. И все будет хорошо.

— Отвечаешь мне за это своей головой. Спокойной ночи, Юк.

— Спокойной ночи, дорогая.

— Спокойной ночи.

24

— Пегги Палмер, — промолвила Элен со слезами на глазах, — ты понимаешь, что мы с тобой в последний раз можем побыть одни, перед тем, как ты станешь старой замужней курицей?

— О, Элен, — простонала Пегги, часто моргая, и обе схватили друг друга за руки, не обращая внимания на посетителей переполненного ресторана.

— Два коктейля с шампанским, — скомандовала Элен полусонному официанту. — Пегги, сегодня я угощаю тебя и не хочу ничего слышать о счете и такси пополам или твоей оплате чаевых. Это мой прощальный ланч для нас обоих — только для нас двоих.

Теперь уже Пегги рыдала не таясь, утирая глаза сложенной салфеткой.

— Мы будем видеться, — всхлипывала она. — Обещай мне, что будем. Ты будешь приходить к нам на обед по меньшей мере раз в неделю. Будешь приводить с собой Юка, или я попрошу Мориса привести какого-нибудь парня с работы. Ты ведь не перестанешь видеться со мной, правда, Элен?

— Ну, детка, — Элен похлопала ее по руке, — лучше угомонись на время. Ненадолго. Пока у вас с Морисом все не образуется. Я думаю, глупо все время дергать новобрачных. Надо подождать, пока они надоедят друг другу. Так что давай подождем пару недель.

— Прекрасная мысль, — согласилась Пегги, вытирая глаза. — Но как только у нас все образуется, я тебе позвоню. Сначала пообедаем вместе — только мы вдвоем. Тогда-то я тебе обо всем и расскажу. Затем ты придешь к нам на обед. Я тебе говорила, что мы собираемся в Пуэрто-Рико?

— В Пуэрто-Рико? Детка, это же замечательно! Представь только: теплое солнце и горячий песок! Ты будешь щеголять там в своем пурпурном бикини, а я тем временем буду хлюпать по этому чертову снегу и слякоти. Где вы собираетесь остановиться?

— Где-то под Сан-Хуаном. Это такой тур, где в стоимость сразу включены цены билетов и оплата гостиницы. Морис сейчас занимается всеми приготовлениями. Я тебе говорила, что он не хочет, чтобы я называла его «МОрис»? Он хочет, чтобы я звала его «МорИ-Иис».

— Ну и что? Что в этом плохого?

— Ничего. Я просто спросила, говорила я тебе или нет. «Мори-иис». Надо будет запомнить.

Им подали шампанское. Они чокнулись и улыбнулись друг другу.

— Пегги, у меня никогда не будет такой подруги как ты.

— И я никогда-никогда на всем белом свете не найду такую как ты, милая. Боже, как нам с тобой было весело.

— Да, — кивнула Элен, — весело. Слушай, Пегги, я должна тебе сказать. Я послала тебе и Верблюду свадебный подарок… О, боже, извини. Я больше не буду называть его так. Правда, извини, Пегги.

— О… ничего страшного. Я сама себя иногда на этом ловлю.

— Ну вот, я послала подарок на квартиру Мориса. Правильно ведь?

— О, конечно. Мы будем жить у него, пока дом в Форест-Хиллз не будет готов. Мы будем жить у него примерно еще месяц после того, как вернемся из Пуэрто-Рико. А что ты послала?

— Ну, я подумала, что все будут дарить тостеры и электрические сковородки и прочую подобную дребедень. Поэтому я решила тебе подарить замечательный набор бокалов от «Тиффани». Чистый хрусталь, шесть низких бокалов для мартини, шесть высоких для коктейлей, шесть бокалов для шампанского и шесть для пива. Они все из одного набора, с таким тяжелым толстым дном.

— О, милая, как здорово!

— Я просто обалдела, когда увидела их и подумала, что таких бокалов тебе уж точно никто не купит.

— И ты абсолютно права! Знаешь, у меня вся посуда перебилась, а у Мориса есть только пустые банки из-под разных продуктов. Твой подарок нам действительно пригодится.

— Послушай, Пег, если они тебе не понравятся, если ты захочешь что-нибудь другое от «Тиффани», просто отнеси их обратно. Продавец сказал мне, что их можно вернуть без проблем. Бог мой, он был так мил! У меня остался чек, так что если захочешь вернуть их, поменять на что-нибудь, не стесняйся. Я хочу сказать, это никак не заденет мои чувства…

— Я никогда не верну их, — с преданным видом сказала Пегги Палмер. — Никогда. Но, Элен, тебе не следовало это делать. «Тиффани»! Это же стоит кучу денег.

— Не говори глупости. Официант! Еще два шампанских, пожалуйста.

Они закурили, улыбнулись друг другу, оглядели переполненный ресторан и умолкли в ожидании шампанского.

— Ты не знаешь, как это готовится? — спросила Пегги. — Это так вкусно.

— Ну, бросаешь полкубка сахара на дно стакана, добавляешь четыре-пять капель горькой настойки. Затем наливаешь шампанского и кладешь дольку лимона или апельсина.

— Это так вкусно, — восторженно повторила Пегги. — В Пуэрто-Рико буду пить только коктейль с шампанским и буду радоваться жизни.

— За радости жизни, — сказала Элен, поднимая свой бокал, — за тебя и за Мориса.

— Мори-ииса.

— Мори-ииса. Извини, Пег.

— Ничего страшного. Иногда я сама забываю, и он обижается.

— Послушай, Пегги, ты не возражаешь, если я отлучусь на минутку? Мне нужно позвонить в офис. Гарри Теннант не пришел сегодня с утра и даже не позвонил. Сьюзи Керрэр звонила ему, но у него дома никто не берет трубку. Я хочу позвонить Сьюзи и узнать, не объявился ли он. Сьюзи хотела поехать в «Гимбел» на распродажу верхней одежды, но вместо этого ей пришлось заказывать себе ланч в офис и сидеть безвылазно за телефоном. Я сейчас вернусь.

— Не торопись. Я никуда не спешу.

— Верно, — улыбнулась Элен, вставая со своего стула. — Я и забыла, что ты теперь независимая дама.

Она вернулась через несколько минут.

— Забавно. Сьюзи сказала, что он не появлялся, и телефон у него по-прежнему молчит. Такого с ним еще не бывало и это совсем на него не похоже. Выпьем еще или будем заказывать?

— Как хочешь, милая. У меня полно времени, но я знаю, что тебе надо возвращаться в офис, особенно раз Гарри не пришел.

— Ладно… знаешь что, давай сразу закажем еще шампанского и еду. Сегодняшнее фирменное звучит привлекательно. Цыпленок по-киевски. Это цеплячьи грудки без костей, обильно политые маслом.

— Бог мой, я так растолстела.

— Все мы толстеем. Ну так как насчет цыпленка?

— Ладно, давай. С картофелем-фри и спаржей.

— Очень хорошо. Я буду тоже самое. Официант!

Они заказали еще по бокалу шампанского и затем без труда расправились с цыпленком и всем, что к нему прилагалось. Затем они заказали два кофе «эспрессо» и целомудренно отказались от десерта. Но Элен настояла на том, чтобы они выпили еще по бокалу мартини со льдом и кусочком лимона, и Пегги Палмер согласилась.