Колесница Гелиоса - Санин Евгений Георгиевич. Страница 27

— Корабль!

Роняя монеты, келевст с флейтистом вскочили и уставились на море. Разрезая звонким голосом тонкую утреннюю тишь, марсовый подтвердил то, во что уже отчаялся верить Эвбулид:

— Вижу корабль!

— Корабль?! — Сердце Эвбулида зашлось от радости. Он подбежал к мачте, поднял сияющее лицо и заторопил матроса: — Ну, говори же, где он, где? Даю тебе пять драхм! Только скажи: это «Деметра», да, «Деметра»?!

Марсового, однако, почему-то не обрадовала щедрая награда. Не отвечая, он принялся выгибать шею, вглядываясь в морскую даль.

Мачту быстро обступили сбежавшиеся на крик матросы.

— Эй ты! — не выдержал келевст. — Слышишь, о чем спрашивает тебя господин?

Матрос, перегнувшись через перила площадки, снова не ответил. Он продолжал изучать горизонт. Лицо его беспрестанно меняло выражение.

— Ну, трезубец Посейдона тебе в глотку! — загремел голос подошедшего триерарха. — Говори: быстро уходит от нас «Деметра»?

— Это не «Деметра», господин! — вдруг завопил матрос, окончательно разглядев корабль. — Это военная пентера! [56] И она не уходит, а идет прямо на нас! Пираты, господин! Это — пираты!!

— Пираты? — переспросил триерарх, туго соображая с похмелья.

Лицо его неожиданно побледнело, в глазах мелькнул ужас, он нерешительно переступил с ноги на ногу.

Но только миг длилась эта растерянность триерарха. Тот, кто смотрел в это время на море, даже не заметил ее.

Брови капитана сдвинулись к переносице, плечи напряглись, руки налились силой. Властным голосом он закричал на смерть перепуганному рулевому:

— Разворачивай триеру! Назад! Живо! Живо!! Всем по местам!!

Очнувшийся келевст подтолкнул флейтиста к капитанскому помосту, выхватил из-за пояса длинный бич и побежал между лавками гребцов, отпуская направо и налево свистящие удары.

Запищала флейта. Ее тут же заглушили ритмичные всплески воды и вскрики рабов.

Флейтист отложил бесполезную флейту и принялся задавать темп гребли ударами колотушкой в тамбурин.

Низкие тревожные звуки поплыли над морем.

Триера медленно развернулась и, набирая ход, пошла в направлении спасительных Афин.

— Лентяи! Боитесь набить мозоли на руках? — ревел келевст на испуганно втягивающих головы в плечи рабов. — Так заработаете у меня кровяные мозоли на спинах! Вот тебе за то, что держишь весло, как писец свой стиль! — воскликнул он, пробегая вперед.

Сыромятный бич с оттяжкой полоснул худощавого раба, надрывая кожу от плеча до самой поясницы. Эвбулид увидел, как кровь мелкими брызгами усеяла спину несчастного.

— Давно пора забыть, что ты поэт! — пригрозил келевст застонавшему гребцу и подскочил к следующей скамье, ударяя другого раба: — А это тебе за то, что гребешь словно метешь улицу веником!

— Еще быстрее! Еще!! — прокричал триерарх келевсту и показал рукой на побелевшее небо на востоке и белые барашки на мелких волнах: — Через полчаса-час будет шторм!

Келевст понимающе кивнул и стал подгонять гребцов пинками и ударами кулака с зажатой в нем плетью.

— Еще несколько минут — и можно будет поднимать паруса! — рассуждал сам с собой триерарх. — Тогда уже мы будем иметь преимущество перед этой набитой гребцами пентерой!

Он кинул полный отчаяния взгляд на море и снова заторопил келевста:

— А ну еще наддай им! Они же у тебя спят!

Келевст с готовностью бросился выполнять распоряжение, через полминуты его бич уже ходил по спинам гребцов во втором, среднем ряду.

Эвбулид тоже посмотрел на море и увидел заметный уже с палубы пиратский корабль. Он рос буквально на глазах.

На скамьях гребцов послышался шум.

Эвбулид с трудом оторвал глаза от моря. То, что увидел он на ближней к нему скамье второго яруса, заставило его позабыть о пентере.

Один из гребцов лежал на боку, выпустив из рук весло. Подскочивший к нему келевст, бил его, изрыгая проклятья, но раб не шевелился. Тогда келевст запрокинул его на спину и наклонился над ним.

— Один готов! — разогнувшись, сообщил он триерарху и замахал бичом на остальных: — А вы чего уставились? Работать! Работать!!

— Сам и работай! — проворчал кто-то из гребцов.

— Что? — завертел головой келевст.

— То что слышал! Работай, если не хочешь сам стать рабом! — послышалось с нижнего ряда, и Эвбулид заметил, что это выкрикнул худощавый раб с окровавленной спиной.

— Что-о?! — взревел келевст, бросаясь вниз.

— Работай-работай! — крикнули уже сверху. — Нам-то все равно, а вот ты помахай веслом!

— Только не держи его, как писец стиль!

— И не как веник!

Келевст, как затравленный зверь, кидался то в одну, то в другую сторону, но отовсюду слышались торжествующие крики и улюлюканье:

— Побегай, побегай! Недолго осталось!

— Посадят самого на цепь, как миленького!

— Отольются тебе тогда все наши муки!

— Нам все равно — что ты, что пираты!

— Может, пираты продадут еще нас в города или на пашни, где нет этих проклятых весел! — выкрикнул изуродованный келевстом раб. — Бросай их, ребята!

Один за другим гребцы стали бросать весла и, звеня цепями, вскакивать со своих мест. Келевст, отбросив ненужную больше плеть, схватился за меч и замахал им перед лицами обезумевших рабов.

Капитан с помощниками обнажив оружие, тоже побежали к скамьям.

Судно заметно теряло ход.

Небольшой отряд греческих воинов, нанятых триерархом для охраны груза, теснил гребцов на свои места длинными копьями.

Эвбулид оглянулся на море, и с ужасом увидел, что расстояние между пентерой и «Афродитой» сократилось вполовину.

— Триерарх! — крикнул он. — Они догоняют нас!

— А-аа, трезубец Посейдона всем в глотки! — проревел триерарх. — Руби их, коли, только чтоб скорей садились за весла!

И первым вонзил короткий испанский меч в грудь худощавого раба.

Гребец сдавленно вскрикнув, повалился на свою цепь, царапая ее слабеющими пальцами.

Воины с невозмутимыми лицами пронзили копьями еще несколько рабов.

Смерть товарищей и вид крови отрезвили остальных. Рабы в испуге попятились, расселись по своим местам. Весла вразнобой погрузились в воду.

— А ну, кто еще ищет смерть? — зарычал на гребцов триерарх и, давая знак флейтисту снова бить в тамбурин, яростно замахал рукой: «— И — раз! И — р-раз! И — р-р-раз!!»

Помощники триерарха и несколько воинов сбросили на палубу тела убитых, сами взялись за их весла.

«Афродита» снова стала набирать ход, но Эвбулид чувствовал, как что-то изменилось в ее прежнем ритмичном движении, когда, казалось, что она идет на одном дыхании.

Пентера без труда нагоняла обреченное судно. До нее оставалось чуть больше двух стадиев. [57]

Триерарх, качая головой, взглянул на белесое небо, на мелкие, словно игрушечные волны и скомандовал оставшимся на палубе воинам:

— Выноси оружие из трюма!

— Неужели они нападут на нас? — задыхаясь спросил триерарха старый купец, нанявший «Афродиту» для перевозки дорогих товаров в Сирию.

— Нет, Писикрат, они извинятся за беспокойство и проплывут мимо! — со злостью бросил триерарх и закричал на купца, Эвбулида и всех, кто стоял на палубе без дела: — А ну быстро помогать выносить оружие!

— О боги! — всплеснул руками купец. Его острая бородка мелко затряслась. — Значит, будет бой?..

— Я сказал быстро!! — рявкнул триерарх, и купец сломя голову бросился в трюм.

Вынося охапку луков со стрелами, он, сбиваясь, пробормотал начальнику наемного отряда:

— Ты самый опытный в военных делах… только ты сможешь понять меня! Скажи… мы отобьемся?

Воин бегло взглянул на него и невозмутимо посоветовал:

— Молись, отец!

— Но мои товары… мои прекрасные товары! — застонал купец со страхом косясь на остро отточенные стрелы в своих руках. — Моя жизнь!..

Два воина с трудом протащили мимо Эвбулида тяжелую корзину со свинцовыми снарядами для пращей. Эвбулид бросился к ним на помощь, но ручка корзины оборвалась, и снаряды, грохоча, покатились по палубе. Он поднял один и машинально прочитал нацарапанную на бронзовом боку надпись: «Я несу смерть врагу!»