Что-то кончится, что-то начнется - Сапковский Анджей. Страница 18

Около полуночи, когда гости уже стали вполне самодостаточны, а Геральт и Йеннифэр, освобожденные от требований церемониала, смогли спокойно посмотреть друг другу в глаза, двери с грохотом отворились и в залу вступил разбойник Виссинг, известный всем под прозвищем Цап-Царап. Цап-Царап имел около двух метров росту, бороду до пояса и нос, формой и цветом напоминающий редиску. На одном плече разбойник нес свою знаменитую палицу Былинку, а на другом — огромный мешок.

Геральт и Йеннифэр знали Цап-Царапа с давних пор. Ни одному из них не пришло, однако, в голову его пригласить. Тут явно поработал Лютик.

— Здравствуй, Виссинг, — сказала с улыбкой чародейка. — Мило, что ты о нас вспомнил. Будь как дома.

Разбойник изысканно поклонился, опираясь на Былинку.

— Много лет радости и кучу детей, — провозгласил он громко. — Вот чего желаю вам, дорогие. Сто лет и счастья, да что я болтаю, двести, курва, двести! Ах, как я рад, Геральт, и вы, госпожа Йеннифэр. Я всегда верил, что вы поженитесь, хоть вы вечно ссорились и грызлись что твои, с позволенья сказать, собаки. Ах, курва, что я несу…

— Здравствуй, здравствуй, Виссинг, — сказал ведьмак, наливая вина в самый большой кубок, какой нашелся поблизости. — Выпей за наше здоровье. Откуда прибыл? Ходили слухи, что ты сидишь в темнице.

— Вышел, — Цап-Царап выпил залпом, вздохнул глубоко. — Вышел под этот, как бишь его, курва, залог. А тут, мои дорогие, для вас подарок. Держите.

— Что это? — пробормотал Геральт, глядя на большой мешок, в котором что-то шевелилось.

— По дороге поймал, — сказал Цап-Царап. — В цветнике надыбал, там, где стоит та голая баба каменная. Знаешь, та, которую голуби обосрали…

— Что в мешке?

— А, такой, как бы это сказать, бес. Поймал его для вас, в подарок. У вас тут зверинец есть? Нет? Так набейте из него чучело и повесьте в сенях, пусть гости дивятся. Хитрая скотина, доложу я вам, этот бес. Брешет, что его зовут Шуттенбах.