Владычица озера - Сапковский Анджей. Страница 2

Медленно, обеими руками он снял кольчужный капюшон, откинул волосы.

— Дело и верно неудивительное… для рыцаря, — сказал он не без юношеской заносчивости, демонстрируя собственный, едва затянувшийся шрам, идущий от виска к скуле. — А уродливы только шрамы на чести… Я — Галахад, сын Ланселота Озерного и Элейны, дочери короля Пеллеса, хозяина Каэр Бенина. Рану эту мне нанес гнусный осквернитель дев Бреунис Безжалостный, прежде чем я повалил его в честном поединке. Поэтому, поверь, я действительно достоин получить меч из рук твоих, о Владычица Озера.

— Не поняла.

— Меч. Я готов принять его.

— Это мой меч. Я никому не позволю к нему прикоснуться.

— Но…

— Что «но»?

— Владычица Озера, когда… Она же всегда выныривает из вод и одаряет мечом.

Девушка немного помолчала, потом сказала:

— Понимаю. Как говорится, что ни страна, то обычай. Сожалею, Галахад, или как там тебя, но ты налетел не на ту Владычицу. Я ничего не раздаю. Ничем не одариваю. И не позволяю у себя отбирать. Чтобы все было ясно.

— Но ведь, — расхрабрился Галахад, — Ты, Владычица, прибыла из Faerie? Разве нет?

— Я прибыла… — Она ненадолго умолкла, а ее зеленые глаза, казалось, устремлены в пучины пространства и времени. — Прибыла из страны Ривии, из города с таким же названием. От озера Лок Эскалотт. Я приплыла сюда в лодке. Стоял туман, я не видела берегов. Слышала только ржание Кэльпи… моей кобылы, которая вначале бежала следом за мной.

Она снова раскинула влажную еще курточку на камне, а рыцарь снова вздохнул. Курточка была выстирана, но не вполне. На ней все еще проступали кровяные подтеки.

— Меня принесло сюда течение реки, — начала девушка, либо не видя, что он заметил кровь, либо притворившись, будто не видит. — Течение реки и волшебство единорога… Как называется это озеро?

— Не знаю, — признался он. — Важно, что оно в Гвинедде…

— Гвинедде?

— Само собой. Вон те горы — это И Виддфа. Если держаться правее и ехать лесами, то через два дня доберешься до Динас Диллеу, а дальше — до Каэр Даталя. А река… Ближайшая называется…

— Не имеет значения, как называется ближайшая река. Нет ли у тебя чего-нибудь перекусить, Галахад? Я подыхаю с голоду.

— И что ты уставился? Боишься — исчезну? Унесусь в просторы вместе с твоим сухарем и телячьей колбасой? Не бойся. В моем собственном мире я малость набедокурила и запуталась в Предназначении, так что временно мне нежелательно там появляться. Придется немного побыть в твоем… В мире, в котором ночью не отыщешь на небе ни Дракона, ни Семь Коз. В котором сейчас второе полнолуние после Беллетэйна, а само слово «Беллетэйн» произносят как «Бельтайн». Ну, чего ты, спрашиваю, пялишься?

— Я не знал, что волшебницы умеют кушать.

— Волшебницы, чародейки и эльфы — все умеют кушать. Правильнее сказать — есть. Потребляют пищу. Пьют и, как говорится, тэ-дэ и тэ-пэ.

— Не понял. Что тэ-пэ?

— Не важно.

Чем внимательнее он ее рассматривал, тем больше рассеивалась аура необычности и тем более человеческой, что ли, нормальной и даже обычной она становилась. Однако он понимал, что она не такая и такой быть не может. Обыкновенные девушки не встречаются у подножий И Виддфа в окрестности Ким Пикка, не купаются нагишом в горных озерах и не отстирывают окровавленную одежду. Независимо от того, как эта девушка выглядит, земным существом она быть не может… И однако же Галахад уже совершенно свободно и без благоговейного страха глядел на ее мышиного цвета волосы, в которых теперь, когда они подсохли, к его удивлению заблестели серебристо-белым прядки седины. На ее тонкие руки, небольшой носик и бледные губы, на ее мужскую одежду немного странного покроя, сшитую из тонкой ткани с непривычно плотным плетением. На ее покрытый удивительным орнаментом странных очертаний меч, который тем не менее отнюдь не выглядел парадным оружием. На ее бледные ступни, облепленные высохшим песком.

— Для ясности, — проговорила она, потирая ступню о ступню, — я не эльфка, а чародейка, то есть волшебница — правда, немного нетипичная. Впрочем, пожалуй, я и не чародейка вовсе.

— А жаль, слово чести!

— Чего тебе, как ты говоришь, жаль?

— Говорят… — Он покраснел и запнулся. — Говорят, что чародейки, ежели им случается повстречать юношей, ведут их в Эльфланд, Страну Эльфов, и там… Под ореховым кустом, на ковре из мхов, велят себя ублажать…

— Понимаю. — Она быстро глянула на него, потом отгрызла солидный кусок колбасы. — Что касается Страны Эльфов, — сказала она, проглатывая колбасу, — так некоторое время тому назад я оттуда сбежала, и у меня нет ни малейшего желания возвращаться туда. Что же до ублажения на ковре из мхов, да еще и под ореховым кустом, то, по правде говоря, Галахад, ты налетел не на ту, что надо, Владычицу. Тем не менее искренне благодарю за добрые намерения.

— Владычица! Я же не хотел тебя оскорбить…

— Не оправдывайся.

— Все из-за того, — пробормотал он, — что ты до невозможности красива.

— Еще раз благодарю. Но это ничего не меняет.

Помолчали. Было тепло. Стоящее в зените солнце приятно нагрело камни. Слабый ветерок рябил поверхность озера.

— Что означает… — неожиданно заговорил Галахад странно возбужденным голосом. — Что означает пика с окровавленным наконечником? Что означает и почему страдает король с пробитым бедром? Что означает дева в белом, несущая Грааль, серебряную чашу?

— А кстати, — прервала она, — ты вообще-то как себя чувствуешь?

— Но я же только спросил…

— Я не понимаю твоего вопроса. Это какой-то пароль? Сигнал, по которому распознаются посвященные? Будь добр, разъясни.

— Не сумею.

— Так чего же спрашиваешь в таком случае?

— А потому как… ну… — Его заело. — Ну, в общем… Один из наших взял, да и не спросил, хоть и выпал случай. То ли язык проглотил, то ли устыдился чего-то. Не спросил, вот и свалилась на него куча неприятностей. Так теперь уж мы завсегда спрашиваем. На всякий случай.

— Слушай, в твоем мире есть чародеи? Ну, понимаешь, такие люди, которые занимаются магией. Маги. Ведуны, значит.

— Есть Мерлин. И Моргана. Но Моргана — дрянь в общем-то.

— А Мерлин?

— Так, средний.

— Знаешь, где его найти?

— А как же! В Камелоте. При дворе короля Артура. Я как раз туда направляюсь.

— И далеко это?

— Отсюда до Повисса, по реке Гафрен, потом по течению реки до Глевума к Морю Сабрины, а оттуда уж близко до равнин Теплого Края. На все вместе дней этак десять набежит.

— Далековато, однако.

— Можно, — задумался Галахад, — сократить малость, если поехать через Ким Пикка. Но это заколдованная долина. Там страшновато. Там живут Y Dynan Bach Teg, зловредные карлики.

— А меч у тебя для чего? Для фасону?

— А что мечом супротив карлов-то сделаешь?

— Сделаешь-сделаешь, не бойся. Я — ведьмачка. Слышал когда? Э, ясное дело, не слышал. А твоих карлов я не боюсь. У меня среди краснолюдов уйма знакомых.

«Это уж точно», — подумал Галахад.

— Владычица Озера?

— Меня зовут Цири. И не называй меня Владычицей Озера. У меня это вызывает неприятные ассоциации. Неприятные и скверные. Так меня называли в Стране… Как ты назвал ту страну?

— Faerie, или, как говорят друиды, Аннуин. А саксы — Эльфланд.

— Эльфланд? — Она накинула на плечи полученный от него клетчатый пиктовский плед. — Знаешь, я бывала там. Вошла в Башню Ласточки и — трам-тарарам — оказалась среди эльфов. А они именно так меня называли — Владычица Озера. Мне вначале даже нравилось. Льстило. Пока я не поняла, что в том краю, в той башне и над тем озером никакая я не Владычица, а обыкновенная пленница.

— Уж не там ли, — не выдержал Галахад, — ты испачкала одежду кровью?

Она долго молчала. Наконец ответила:

— Нет, — и ему показалось, что голос у нее слегка дрогнул, — не там. А у тебя острый глаз. Ну что ж, от правды не убежишь, голову в песок прятать нет резону. Да, Галахад. Последнее время я пачкалась частенько. Кровью врагов, которых убивала. И кровью близких, которых пыталась спасти… И которые умирали у меня на руках… Почему ты так на меня смотришь?