Моя Крепость - Сапожникова Раиса. Страница 71

— Друг мой Торин, — вздохнул старый лорд, — нет у меня здесь ни власти, ни силы уничтожить всех злодеев до одного. Ты же сам сказал, у них это в порядке вещей. Не единственный он барон-разбойник в Северной Англии, мало что изменится на земле, если его повесить...

— Да он же снова начнет разбойничать!

— А мы будем знать, кто это делает, где его логово и как его найти... Торин, я тебя понимаю, пойми и ты меня! Мы здесь еще и полугода не прожили. У нас нет друзей. Мы вынуждены опасаться и монахов, и шерифа, и каждого барона-соседа. Даже если меня поддержит король, что стоит его слово в этих местах? Наоборот, это мой долг поддержать его власть и приструнить непокорных. Мы должны доказать нашу силу, а это требует времени, Торин, времени! Пройдет год-другой, нападут еще пару раз, обожгутся и станут дуть на воду. Тот же шериф, получив наш подарок, увидит, что с лордом Арденом следует считаться. Аббат уже почти мой союзник, недаром я послал туда Оттера, не откажут — значит, на моей стороне. Но это пока что исключение... Ладно, сынок, что-то устал я. Ступай и ты отдохни, поедешь перед полуднем и к ночи вернешься...

Леди Хайд дожидалась Роланда до позднего вечера. Она ощущала странную вещь: без этого юноши Арден-холл, полный людей, казался пустым. Она могла болтать с своевольной Тэсс и простушкой Олуэн, в любой момент зайти к матери, встречавшей ее с радостью и лаской; и в рыцарской башне у нее были подруги. Но ей все-таки нехватало его...

А он в это время пировал с людьми, сидеть с которыми за столом ни один из его предков не позволил бы своему сыну. Даже крепкое пиво не могло быстро развязать языки угрюмым силачам, которые впервые за много лет встретили рассвет вдали от каменных стен. Они поначалу даже опасались пробовать свежее мясо (щедрый корчмарь не пожалел забить одного из двух молодых телят), но потом разохотились и, по мере убывания пива, начали неумело улыбаться.

Маленький сын старосты, которому по недостатку лет не довелось поучаствовать в ночной битве, с готовностью таскал героям миски с хлебом и мясом, услужливо наливал кубки и, помня наставления его милости Родерика, элегантно подавал с левой стороны. И постепенно в глазах своих необычных сотрапезников Роланд стал замечать гордый блеск... А вокруг суетились местные жители, обсуждая нападение на деревню и до небес превознося героизм защитников.

Вряд ли кто из сельчан знал точно, что означают яркие нашивки на грубых холщовых рубахах, но сверстники Рона и их младшие братики наперебой стремились притронуться к непонятному украшению. Цвет и впрямь получился вовсе не уныло-фиолетовый, как опасался Роланд, а весенне-радостный — Давид из Кента разбирался и в красках!

Этот день долго не хотел кончаться. Битва, победа, похороны павших, а потом — долгие, долгие поминки. И когда на славу угостившиеся каменотесы все-таки потянулись обратно в свою пещеру, а Ролан Арден, наконец, добрался домой, внимательные глазки с верхней галереи рассмотрели на его куртке яркий шелковый бант.

Две пары глаз с нижнего этажа тоже наблюдали за ним.

— Надо же... — удивленно шепнула мужу Леонсия. — А я ведь только думала об униженном положении несчастных женщин!

— Почему-то многие думают, что женщины унижены больше мужчин. А на самом деле каждого человека можно унизить, это не от пола и не от иных качеств зависит, вообще не зависит от самого человека! — так же тихо, но убежденно ответил он. — Это зависит исключительно от степени низости самого унижающего. Молодую девушку унижает отец, иногда мать, часто — старшие братья... Но мальчик в дурной семье страдает точно так же. Супруг может унизить жену, пьяный сосед — одинокую женщину, но не потому же, что она женщина, а потому, что он сам — подонок! Дочь порядочного человека не бывает унижена. Да и бедняка богач угнетает не потому, что тот беден, а лишь в силу своего собственного свинства. А уж что касается отношений «благородных» с «простолюдинами»... — сэр Конрад поймал себя на попытке произнести перед женой страстную речь, махнул рукой и тихонько засмеялся.

— Зато сегодня несколько человек превратили унизительный знак в почетный, — с удовлетворением отметила леди. — И наш гордый Роланд это почувствовал... А знаешь, было бы справедливо, как выражается Родерик, кое-что изменить в положении наших невольников. Может быть, пообещать им свободу — по прошествии определенного времени, на каких-то условиях?

— Я тоже думал об этом. Мы начинаем строить, люди необходимы. А вот когда стройка закончится... Поговорим об этом в другой раз. День был такой длинный!

Глава XVI

Джарвис Бейн женился.

Эта новость достигла ушей графа Ардена на следующий день перед ужином. Как обычно, доложив ему положение дел на кухне (свежее мясо на исходе, зато у городских мясников нашлась солонина, а вот в овощах недостаток, поэтому мастер Герт распорядился пользоваться сушеными травами, что привезли прошлой осенью), в конюшне (у двух кобыл приплод ожидается в конце апреля, насчет еще одной пока есть сомнение) и в строительстве (лес заготовлен, камень начнут возить через три дня), он сообщил:

— С позволения милорда, на завтрашний вечер слуги, за исключением домашних, хотели бы получить свободное время.

— Все сразу? — удивился сэр Конрад. — Это какой-то праздник?

— Свадьба, милорд, — ровным голосом объяснил дворецкий.

— А кто женится?

— Я, милорд, — последовал спокойный ответ.

—?!! — лорд Арден пережил многое, но эта новость лишила его дара речи. Джарвис Бейн, как ему было абсолютно точно известно, был моложе его ровно на два года. Он сумел только выдавить из себя одно слово:

— Н...на ком?..

— Милорд ее не знает, конечно. Ее имя Джина Гроув, она вдова. С января живет в Баттеридже с детьми.

— У нее есть дети?.. Сколько?

— Трое, милорд. Два сына и дочь.

— Но откуда?..

— Мистрис Гроув жила раньше в Норфолке, муж ее утонул в море, — кратко разъяснил почтенный жених и добавил: — У милорда нет причин для беспокойства, женитьба не помешает мне исполнять мои обязанности.

— Но, Джарвис!.. — воскликнул выбитый из колеи граф. — Ты мог бы и раньше поставить меня в известность о своих намерениях. Есть обычай, чтобы вассал просил разрешения жениться... Не то, чтобы я запрещал, об этом и речи нет, но неужели нельзя было сказать раньше? Свадьбу положено готовить, приданое и все такое... И вам же понадобится помещение в замке, как можно было об этом не подумать?

— Сожалею, милорд, если это вызвало ваше неудовольствие, — лицо достойного Бейна оставалось таким же невозмутимым, — однако до сего дня мы с мистрис Гроув не собирались жениться.

— А сегодня собрались, и завтра женитесь? — неверяще уставился лорд на своего доверенного слугу.

— Совершенно верно, милорд, — подтвердил Джарвис невозмутимо. — Это счастливый случай, и упустить его было бы неразумно.

Из дальнейших объяснений изумленный граф понял, что семейным счастьем его верный дворецкий был обязан благосклонности аббата Святой Анны к Ардену и практической сметке Григса Оттера, который догадался пригласить в Баттеридж не любого монаха, а брата-целителя.

Оттер сообразил, что сыну старосты потребуется лекарь, и, пользуясь случаем, обратился к уже знакомому помощнику келаря, отцу Пантору, с просьбой указать ему такового. Он не преминул также изложить ему ночные происшествия, начиная с нападения баронской банды и кончая невероятным возвышением Зака Дейни, который с нынешего дня уже не простой мужик, а благородный рыцарь и вполне достоин быть пациентом монастырских лекарей.

Услышав столь замечательную историю, отец Пантор поспешил пересказать ее приору аббатства. Тот вызвал к себе Оттера и допросил подробно, невзирая на свойственное тому угрюмое косноязычие. Дело о нападении на земли графа Ардена и пленении барона Вирнесдейла касалось и церковных властей. Лорд-аббат Святой Анны — ставленник короля и архиепископа, проводящий в Северной Англии политику умиротворения воинственных феодалов. Он весьма заинтересован в таком союзнике, как лорд Арден.