Криминальный гамбит - Сартинов Евгений Петрович. Страница 9

У сорок второй квартиры Мазуров остановился, предупреждающе поднял руку и, приложив ухо к стандартной, крашеной двери, прислушался. Эта выработанная годами методика частенько избавляла его от разных неприятных сюрпризов при подобных, как сегодня, нежданных визитах.

— Есть. Как минимум двое, — сказал он через минуту.

— Не радио, случайно? — шепнул Колодников.

— По радио не матерятся.

После этого майор осторожно постучал в дверь и снова прислушался. Голоса затихли. Мазуров чуть переждал и повторил свою попытку. Вскоре послышалось легкое движение, и майор постучал более настойчиво.

— Кто? — донеслось из-за двери.

— Свои! Открывай, мать твою! — пьяным голосом отозвался Михалыч.

— Свои все дома, пошел на хрен, — и Мазуров услышал удаляющиеся шаги. Он переглянулся со своими напарниками, с досадой мотнул головой, дескать, «номер не удался», и уже изо всей силы застучал в дверь. В ответ грянул поток мата.

— … Я милицию вызову!.. — прозвучало в конце.

— Милиция уже здесь, открывай давай! Быстро!

— Да пошли вы!..

Поздние гости переглянулись, и Колодников развел руками:

— Придется тебе, Михалыч, ломать дверь.

— Опять я?! — возмутился Мазуров.

— Ну, Михалыч, а кто же еще, как не ты? Ты специалист, мы с тезкой только на подхвате.

— Ну ладно, попробуем.

Колодников не зря назвал Мазурова специалистом по выбиванию дверей.

Невысокий, но широкоплечий, плотный, с мощными руками бывшего боксера, он, как никто, умел ликвидировать подобные препятствия советского производства. Иногда его вызывали даже в выходные, только лишь для того, чтобы тот разнес в щепки последний оплот упрямых затворников с уголовным прошлым.

Мазуров отошел, набычился и, разбежавшись, врезался в дверь. Та затрещала, но выдержала удар девяностокилограммового тарана, только штукатурка посыпалась.

— Крепкая, — пробормотал майор. Теперь он далеко отходить не стал, качнулся маятником и плечом ударил в упрямое дерево. То же самое повторил Колодников. Этого напора дверь не выдержала. Замок держался до конца, а вот петли отлетели от косяка вместе с кусками дерева. Не дожидаясь, пока осядет пыль, оба рванулись в квартиру. Проскочив узкий коридор, Мазуров первый ворвался в комнату и лицом к лицу столкнулся с каким-то верзилой. Тот взмахнул рукой, и Михалыч еле увернулся от его кулака. В свою очередь и детина легко ушел от удара Мазурова.

«Ого, бывший боксер», — подумал майор и заработал кулаками еще быстрее.

Мимо них в комнату бочком проскользнул Колодников, а за ним и его молодой тезка. Когда Мазуров все же свалил своего противника хуком с правой и обернулся, то увидел, что Мысин сидит верхом на лежащем лицом вниз мужике в серой, грязной майке, а Колодников стоит на балконе и смотрит вниз. Пристегнув своего «клиента» наручниками к ножке серванта, Мазуров выскочил на балкон.

— Что там? — спросил он, всматриваясь в темноту.

— Да какой-то придурок с балкона сиганул. Ну что там, Фортуна? — крикнул Колодников вниз.

— Ногу сломал, — донеслось снизу.

— Надо думать, все-таки третий этаж.

— Знаешь, кто это?! — крикнул уже Березин. — Рыбачок!

— Да ну?! — в один голос взревели стоящие на балконе.

— Он самый, я его хорошо знаю!

— Ну, Михалыч, с тебя пузырь, — толкнул плечом Мазурова Андрей. — Еще одна «палка» есть.

Глава 6

Николай Рыбаков по кличке Рыбачок уже полтора месяца числился в розыске.

На Первомай этот сорокалетний мужик, пациент психдиспансера, нажрался до поросячьего визга и «розочкой» — разбитым горлышком бутылки — запорол своего дружка, после чего скрылся в заливных лугах, но найти его там не удалось. Луга эти — место особое, и разобраться в их хитросплетениях может не каждый, кружить по ним, водя за нос оперативников, преступнику было очень удобно.

Подъехал «уазик», и участковые погрузили «парашютиста» в машину. Майоры вернулись в квартиру. Андрей Мысин покуривал, продолжая сидеть на спине хозяина дома. Тот ворочался под ним, время от времени изрыгая приглушенные проклятия.

— Ну, этот, что ли, Батон? — спросил Мазуров, определив хозяина квартиры по непринужденности одежды: старые трусы и майка. Жестом майор показал, чтобы Мысин поднял бедолагу. Хозяин квартиры оказался мужиком лет сорока, богато орнаментированным татуировкой.

— Ну что, падла, укрываешь у себя убийц? — сурово спросил Мазуров, всей массой надвигаясь на Батона.

— Да я-то тут при чем?! Он сам приперся.

Мысин с Колодниковым подошли к спарринг-партнеру Мазурова, отстегнули наручник и, подняв его с пола, защелкнули браслеты теперь на обеих руках.

«Боксер» уже очухался от нокаута и пробовал сопротивляться, так что приходилось пинками и тычками помогать ему продвигаться вперед.

— Иди ты, козел!

Присмотревшись к своему противнику, Мазуров растерялся. Это оказался совсем не Сергеев-Быков. Мужик был раза в два старше Быкова. В прошлом, возможно, интересное лицо драчуна сейчас носило следы неизбывной любви к алкоголю.

— Это кто такой? — спросил Михалыч.

— Не узнаешь? — спросил Колодников. — Демин, Александр Палыч.

— А-а! Это тот самый Дема?

— Ну да.

— Я, оказывается, мастера спорта отключил. И чего я в свое время не пошел в большой бокс? — пожалел Мазуров.

Демин когда-то был популярнейшей в Кривове личностью, он первым в городе получил звание мастера спорта по боксу, стал призером области. После окончания спортивной карьеры Демин стремительно спился и стал крутиться в сомнительных блатных компаниях, попал в тюрьму, а выйдя оттуда, откровенно забомжевал.

— За оказание сопротивления получишь по полной форме, понял? — предупредил его Мазуров.

В это время шустрый Мысин вынырнул из соседней комнаты и поманил рукой своих спутников:

— Гляньте-ка, там у него целый склад.

Глазам оперативников открылась самая настоящая свалка разнообразных вещей: колеса от легковых машин, два хромоникелевых бака, свернутый бухтой телефонный кабель, три автомагнитолы, мешок, из которого торчали алюминиевые лыжные палки.

— Ясно, по гаражам прошлись, — подвел итог Колодников. — Как говорили в каком-то фильме: «…это мы, однако, удачно зашли».

— Теперь с тебя пол-литра, — поддел друга Мазуров. Тот хрипловато хохотнул, достал портативную рацию и вышел на балкон. Мазуров уже начал раскручивать хозяина дома.

— Так как тебя зовут?

— Виктор, — мрачным тоном ответил тот.

— Ну что ж, Виктор, ты человек опытный, знаешь, что тебе как минимум две статьи светят, за укрывательство и за хранение краденого.

— Понятно, — скривился тот.

— Хочешь скостить срок, расскажи, где Валерка Быков.

— А я-то откуда знаю?! — искренне удивился тот. — Я его, на хрен, уже с неделю не видел.

— Чего так, вроде родственники?

— Да какой он мне к х… родственник! Седьмая вода на киселе. Вот по зоне вместе были полгода, это да. Он ко мне после отсидки по старой памяти и приперся.

— Ну и что?

— Что-что, развернул я его к х… собачьим!

— Чего это так? — изобразив на лице полное недоумение, спросил Мазуров.

— Да он же на иглу сел, да еще на геру, придурок хренов. Ему ширево надо, а я этого говна не держу! Дал я ему пару наколок, где ее продают, он и слинял по-хорошему.

— И куда ж ты его послал?

— Ну куда, в поселок, к цыганам.

— Не п… дорогой, цыгане героин не продают, они только ханкой торгуют, — вмешался в разговор вернувшийся Колодников.

Батон насупился, понял, что сболтнул лишнего.

— Ну… а я-то откуда знаю, торгуют они герой или нет! Послал его туда, на хрен, и все! Больше он не приходил.

— У Валерки кличка есть? — спросил Мазуров.

— Есть, погоняло Бычок, а по зоне его больше Свинорезом звали.

— Почему? — удивились все.

— Любил Валерка рассказывать, как свиней с батей колол. Хвалился, что с одного удара укладывал.