Исчезнувшая армия царя Камбиса - Сассман Пол. Страница 25
– Пошли. – Затушив в пепельнице окурок сигары, он направился к двери.
– Куда? В полицию?
Дэниел усмехнулся:
– Нет – если тебе нужны хоть какие-то ответы. В полиции у тебя примут заявление и тут же о нем забудут. Местные порядки мне известны.
– Тогда куда же?
Он раскрыл дверь.
– В Саккру. В павильон твоего отца. Начнем оттуда. Идешь?
Их взгляды встретились. В глазах Дэниела Тэйра видела давно знакомые ей решимость и силу. Но теперь к ним прибавилось и нечто новое, чего раньше она никогда не замечала. Тэйра не сразу поняла, что это – чувство вины.
– Да, – сказала она и забросила за плечо рюкзачок. – Иду.
По дороге из Деир эль-Бахри Юсуф Халифа сделал остановку, чтобы увидеться с доктором Масри аль-Масри, директором фиванского Совета по делам древностей.
В службе древностей доктор Масри был легендой. Придя в нее еще юношей, к семидесяти годам он имел все основания занимать куда более высокий пост, но всегда без колебаний отвергал многочисленные и весьма заманчивые предложения. В Фивах прошла вся его жизнь, и аль-Масри с детства ощущал необъяснимую привязанность к разбросанным вокруг города памятникам седой старины. Он без остатка отдавал свои силы делу их защиты и охраны; несмотря на то что у него не было никаких ученых степеней или званий, окружающие обращались к аль-Масри с почтительным «доктор» – отчасти из уважения, отчасти из страха. Характером старый чудак мог сравниться лишь с Тотом, древнеегипетским богом-громовержцем.
К моменту приезда Халифы он оказался занят. Инспектор опустился в кресло у двери кабинета, закурил и принялся рассматривать видневшиеся в окне руины заупокойного храма Аменхотепа III на противоположной стороне дороги. Из-за двери слышались отголоски ожесточенного спора.
Когда-то давно Юсуф сам хотел прийти на работу в службу древностей. Он так бы и поступил, если бы не гибель брата и необходимость поддерживать оставшуюся в полном одиночестве мать. В те годы Юсуф был студентом университета и некоторое время еще пытался, подрабатывая гидом, посещать лекции. Но денег не хватало, в особенности после того, как Зенаб принесла ему первого сына. В итоге Халифа бросил занятия египтологией и пошел в полицию. Мать и жена умоляли его не делать этого, их поддерживал и профессор аль-Хабиби, но другого способа обеспечить семье достойную жизнь у Юсуфа не было. Жалованье полицейского было все-таки выше, чем мизерный оклад младшего инспектора службы древностей, а принадлежность к силовой структуре давала определенные гарантии на будущее.
Решение оказалось трудным, Халифа и сейчас еще испытывал легкую грусть. Как счастливы те, чья работа напрямую связана с памятниками истории! И все же благополучие детей значило для него куда больше. В конце концов, детектив не так уж отличается от археолога. Оба оперируют догадками, анализируют факты, раскрывают сокрытое и тайное. Разница лишь в том, что археолог общается с прекрасным, детективу же приходится иметь дело в основном с самым неприглядным.
Юсуф наполнил легкие дымом сигареты. Спор в кабинете за спиной велся уже на повышенных тонах. Явственно слышались удары кулака по столу. Внезапно дверь распахнулась, из кабинета выбежал крепкого сложения мужчина в грязноватой галабии.
– Пусть пес бродячий нагадит на твою могилу! – в ярости выкрикнул он и бросился по коридору к выходу, неистово размахивая руками.
– А на твою – два! – прорычал вслед выбежавшему аль– Масри. – Целая свора!
Улыбнувшись, Халифа затушил сигарету и поднялся. Поскольку дверь кабинета осталась открытой, он заглянул внутрь.
– Йа доктора?
За небольшим, заваленным бумагами столом сидел высокий худой старик с длинным загорелым лицом и курчавыми, коротко подстриженными волосами – типичный сайды, уроженец Верхнего Египта. Прозвучавший от двери возглас заставил его поднять голову.
– А, Халифа! Заходи, садись! – Аль-Масри указал детективу на кресло. – Этот феллах – набитый идиот! На одном из полей мы обнаружили остатки фундамента, по всей видимости, продолжение построек заупокойного храма Сети I. Так этот болван намерен перепахать поле, чтобы засадить его шпинатом!
– Но должен же человек что-то есть, – с улыбкой заметил инспектор.
– Нет! Если его действия уничтожают памятники нашей истории, пусть голодает! Варвары!
Аль-Масри хлопнул ладонью по столу, от чего несколько листков упало на пол.
– Чаю хочешь? – спросил он, склоняясь, чтобы поднять их.
– С удовольствием.
На зов старика в кабинет ступил молодой человек.
– Принеси нам чаю, Махмуд. – Аль-Масри безуспешно попытался привести бумаги в порядок, но тут же движением руки смахнул их в ящик. – К черту! Не буду я читать его писульки!
Он откинулся на спинку кресла, внимательно посмотрел на Халифу.
– Чем обязан визиту? Пришел устраиваться ко мне на работу?
Аль-Масри знал о сохранившемся у инспектора пристрастии к истории и любил иногда по-дружески поддеть старого приятеля. Никогда не признаваясь вслух, он восхищался детективом. Юсуф был одним из немногих его знакомых, в ком юношеские увлечения частенько бросали вызов чувству профессионального долга.
– Не совсем, – отозвался Халифа и, подавшись вперед, рассказал старику об убийстве Абу Найара. – Полагаю, вы ничего не слышали? – спросил он в заключение.
Аль-Масри пренебрежительно фыркнул:
– Ничего. О каких-либо находках мы узнаем в последнюю очередь. На Луне лучше знают, что творится у нас под носом.
– Но в принципе находки возможны?
– Еще бы! На сегодняшний день нам известно около двадцати процентов того, что осталось в наследие от древнего Египта, скорее всего даже меньше. В Фиванских холмах полно захоронений. Археологам работы хватит на пять тысяч лет.
Вошедший в кабинет Махмуд поставил на стол поднос.
– Думаю, сейчас речь идет о чем-то серьезном, – заметил Юсуф и протянул руку к чашке с чаем. – О чем-то, за что готовы убить.
– Здесь достаточно типов, которые перережут ближнему горло за пару фигурок ушебти.
– Никаких ушебти! Люди напуганы. Мы опросили всех антикваров в Луксоре, и каждый буквально дрожит от страха. Нет, тут дело посложнее.
Аль-Масри отхлебнул душистый напиток. Лицо старика оставалось невозмутимым, однако инспектор знал, что его собеседник заинтригован. Поставив чашку на стол, йа доктора принялся расхаживать по кабинету.
– Интересно, – сорвалось с его губ негромкое бормотание. – Очень интересно.
– Поделитесь хотя бы идеей. Что это? Захоронение члена царской семьи?
– Гм-м-м… Вряд ли. Нет, не похоже. Большинство царских захоронений известны, за исключением, пожалуй, Тутмоса III и Рамсеса VIII. Ну, может быть, еще Сменхкара, если согласиться с тем, что мумия в квадрате 55 принадлежит Эхнатону, в чем я лично сильно сомневаюсь.
– Мне казалось, гробницу Аменофиса I тоже еще не обнаружили.
– Чушь. Любой мало-мальски приличный археолог знает, что она находится в квадрате 39. Ладно. Суть лежит наверху. Если мы говорим о захоронении члена семьи фараона, то оно почти наверняка должно находиться в Долине царей. А сохранить такую находку в тайне невозможно, сколько бы трупов для этого ни потребовалось. Да из-за туристов здесь и шагу не ступишь!
Остановившись, аль-Масри сцепил пальцы рук на затылке.
– А как насчет Западной долины? – поинтересовался Халифа довольно редко посещаемым ответвлением Долины царей.
– Да, там народу поменьше, однако мы в любом случае узнали бы о находке. Не такая уж это дыра.
– Хорошо. Тайник с мумией?
– Мумии в тайниках встречаются очень нечасто. На царские погребения рассчитывать в таких случаях не приходится. Правда, была парочка датированных концом правления династии Рамсеса. Но в них ничего особенного, ничего, за что стоило бы убивать.
– Убедили. Хорошо, возьмем рангом пониже. Принц, принцесса или, скажем, третья жена фараона.
– Все равно погребение состоялось бы в Долине царей, ну, в Долине цариц, ближе к центру некрополя. Родственники и в те времена предпочитали покоиться по соседству.