Крестовый поход на Россию - Сборник Сборник. Страница 60

Моральное состояние румынских войск не могло не вызывать беспокойства у немецкого командования. Но положение самой германской армии после понесенных огромных потерь в летне-осенней кампании 1942 года было таково, что гитлеровцы при всем пренебрежительном отношении к румынской армии не могли без нее обойтись.

14 октября 1942 года Гитлер был вынужден подписать приказ о переходе к зимней обороне и о защите занятых рубежей «любой ценой», «до последней капли крови», что фактически означало признание провала планов немецкого командования о разгроме Красной Армии и победоносном окончании войны в 1942 году. Того, чего, по словам румынского военного атташе в Берлине И. Георге: больше всего боялась общественность Германии – затяжки войны до наступления новой зимы, – было не миновать. Конца войны, тем более успешного, не было видно. В информационном бюллетене, присланном И. Георге осенью 1942 года из Германии, читаем: «… продолжительность войны вызывает недовольство всего народа. Тяжелые потери на Восточном фронте серьезно повлияли на моральное состояние внутри страны… В среде немецкого народа наблюдаются большая нервозность, разочарование, растерянность и неуверенность». Единственное, чем мог утешить И. Георге свое бухарестское начальство, было то, что «по мере того, как растут внутренние трудности, увеличиваются эсэсовские организации – гарантия того, что хороший порядок будет сохранен»197.

Подводя итоги изложенному, можно сказать: второе стратегическое наступление вермахта и его союзников летом и осенью 1942 года, так же как наступление 1941 года, не принесло фашистским правительствам Германии, Румынии и других стран гитлеровской коалиции желаемого результата – разгрома Советского Союза. Красная Армия не только выдержала натиск вооруженных сил фашистской Германии и ее сателлитов, но и сокрушила их наступательную мощь. В ходе боев на советско-германском фронте в указанный период огромные потери понесла армия военно-фашистской Румынии. И хотя вместе с войсками вермахта она дошла до Волги и предгорьев Кавказа, однако не только ее солдаты, но и значительная часть офицеров утратили веру в победу, были охвачены чувством обреченности. Такие же настроения царили и в самой Румынии. Политика клики Антонёску вызывала все большее недовольство среди широких масс. В стране назревал новый кризис, начало которому было положено ноябрьским наступлением Красной Армии на Дону и под Сталинградом.

Оккупационная политика Румынии на захваченных советских территориях

В результате активного участия Румынии в войне против Советского Союза ей удалось оккупировать и ряд областей Украины. На этих территориях была установлена оккупационная администрация, созданы румынские органы власти. Из королевской Румынии на захваченные территории были направлены тысячи гражданских и военных чиновников, полицейских и жандармов.

Для управления оккупированной обширной советской территорией, общая площадь которой составляла около

100 тыс. кв. км, правительство Антонеску создало три губернаторства: Бессарабия198 (центр – г. Кишинев), Буковина199 (центр – г. Черновцы) и Транснистрия200 (центр – с 19 августа до 17 октября 1941 года г. Тирасполь, а затем – г. Одесса).

Прибыв 24 июля 1941 года в Черновцы, Й. Антонеску собрал румынских и иностранных журналистов и заявил, что «лично будет руководить организацией Бессарабии и Буковины», что с прежним отношением к этим областям покончено и «утверждается новый порядок, основанный на честности и труде, справедливости и правдивости»201. На одном из заседаний румынского правительства при обсуждении вопросов о будущих границах Румынии министр культуры и культов И. Петрович с пеной у рта говорил о необходимости «полностью ликвидировать… Молдавскую республику»202. Успокаивая своего министра, вице-премьер Михай Антонеску заявил, что в Берлине он обговорил все территориальные вопросы в плане того, чтобы «в будущем избегать создания молдавских республик»203.

Правительство Антонеску пыталось «сказать свое слово» в Берлине и в отношении будущего решения так называемой украинской проблемы. Оно не прочь было сотрудничать с различными группами Организации украинских националистов (ОУН) в борьбе против большевистской власти. Еще до войны в королевской Румынии, как и в Германии, действовали украинские националистические организации, различные «союзы» русских фашистов. С начала войны деятельность этих организаций и «союзов» заметно активизировалась, они охотно предлагали свои услуги гитлеровцам и румынским фашистам для борьбы с коммунизмом204.

Однако в лагере антисоветчиков проявились и серьезные противоречия. Тесно сотрудничая с гитлеровцами, вожаки ОУН надеялись увидеть себя во главе «самостийного» украинского государства и стали на страницах своих журналов открыто претендовать на всю Бессарабию и всю Буковину. В Бухаресте опасались, что создание «самостийного» украинского государства, пусть даже под эгидой Германии, может стать помехой на пути осуществления аннексионистских планов Румынии за счет территорий Молдавской и Украинской республик. Тревога усилилась особенно после того, как 30 июня 1941 года на съезде бандеровцев во Львове было объявлено о создании «Первого краевого правления» – своего рода правительства «самостийной» Украины. Как сообщал 25 июля 1941 года в Берлин германский посланник в Румынии Киллингер, «Антонеску проявил интерес к будущему украинскому государству» и выразил пожелание не иметь с ним общей границы. Посетивший за день до этого германский МИД румынский посланник в Берлине Босси передал желание своего правительства, чтобы в состав упомянутого государства не вошла Галиция, дабы не нарушить «прямую связь между Германией и Румынией». Румынский посланник запугивал гитлеровского дипломата, что большое украинское государство сможет подчинить себе не только Румынию, но и другие европейские страны205. Но опасения Бухареста были напрасны. В Берлине не собирались создавать украинское государство. У Гитлера были свои планы: Советская Украина должна была стать германской колонией. Он отверг «государственную» деятельность бандеровцев, несмотря на их клятвенные заверения в верности национал-социалистической Германии и готовности сражаться до конца против СССР. Детище оуновцев – «Первое краевое правление» – оказалось мертворожденным.

Между тем в начале сентября 1941 года в Бухаресте был опубликован декрет, определивший статус и устройство Бессарабии и Буковины206. «Уполномоченные» генерала Антонеску по руководству Бессарабией и Буковиной, соответственно генералы Войкулеску и Калотеску, стали именоваться губернаторами и в качестве «высшей власти» были наделены большими правами. Административный аппарат губернаторств распределялся по управлениям, именуемым директоратами. На территории оккупированных Бессарабии и Северной Буковины было вновь введено в действие законодательство королевской Румынии. В качестве официальной валюты был утвержден румынский лей.

В отличие от Бессарабии и Северной Буковины Транснистрия формально в состав румынского государства не входила. В соответствии с «Соглашением об обеспечении безопасности, администрации и экономической эксплуатации территории между Днестром и Бугом (Транснистрия) и Бугом и Днепром (область Буг – Днепр)», которое было подписано 30 августа 1941 года в Бендерах между представителями немецкого и румынского командования207, Румыния получила лишь немецкий мандат на осуществление временной «администрации и экономической эксплуатации» территории между Днестром и Бугом.

Для связи между кондукэтором и губернаторами, а также для руководства оккупационной администрацией и координации ее деятельности при Кабинете министров был создан так называемый Военно-гражданский кабинет для администрации Бессарабии, Буковины и Транснистрии (КББТ)208, возглавляемый генеральным секретарем правительства.

Сам факт подчинения губернаторств Бессарабия и Буковина, официально объявленных «румынскими провинциями», и оккупированной Транснистрии единому органу – КББТ, которому, кстати, вменялось в обязанность проводить и работу по поддержанию «национального самосознания» среди румын, проживавших на оккупированной германскими и итальянскими фашистами территории Югославии и Греции, говорил о том, что фашистские правители Румынии не делали большой разницы между губернаторствами. Все же решено было иметь на Востоке двойную демаркационную линию: одну вдоль Днестра, которая вроде отделяла «собственно Румынию» от ее же оккупационной зоны, другую – вдоль Буга, отделявшую румынскую и немецкую зоны оккупации.