Крестовый поход на Россию - Сборник Сборник. Страница 73

В венгерских документах можно обнаружить две версии относительно использованного при этом повода. Генерал Кути, например, писал, что Верт был смещен за то, что без ведома Хорти предложил немцам передать в их распоряжение еще одну венгерскую дивизию. А имредист Ференц Райниш утверждал противоположное, а именно: будто бы регент сам дал гитлеровскому командованию такое обещание и затем потребовал, чтобы Верт уклонился от его исполнения, а так как начальник Генштаба не сделал этого, то и был отстранен от занимаемого поста92.

В сентябре 1941 года новым начальником венгерского Генштаба был назначен генерал Ференц Сомбатхеи, командовавший до того Карпатской группой войск на советско-германском фронте. Являясь решительным сторонником оси, он в то же время считался человеком осмотрительным, что устраивало и Хорти, и Бардоши. На следующий же день они втроем отправились в ставку Гитлера, где в течение четырех дней вели переговоры с последним, а также с Герингом. Как свидетельствует в своем дневнике Балинт Хоман, регент считал необходимым лично представить Гитлеру нового начальника Генштаба, чтобы сгладить неприятное впечатление от замены Верта, который пользовался абсолютным доверием у германского командования. Впрочем, фюреру было, по-видимому, неважно, кто именно возглавляет венгерский Генштаб, лишь бы Венгрия активно участвовала в войне.

Поэтому он даже авансом наградил Сомбатхеи, а заодно Хорти и Бардоши немецкими орденами, разумеется, произнеся при этом речь, в которой отдал должное роли регента «в подрыве мира»93.

В ходе переговоров, как явствует из венгерских официальных документов, было достигнуто соглашение о дальнейшем участии венгерских войск в прежних размерах в боях на Украине. Гитлер пообещал вооружить одну венгерскую механизированную дивизию для использования на Восточном фронте, а также дал согласие на то, чтобы после завершения боев на Днепре часть хортистских войск несла полицейскую службу в тылу94.

Но перечисленные пункты соглашения, как и речи по поводу этого визита, произнесенные Бардоши по возвращении в Будапешт, не дают полного представления об обещаниях хортистских правителей Гитлеру относительно увеличения контингента венгерских войск на советско-германском фронте. Так, выступая 13 сентября на заседании правительства и два дня спустя в парламентской комиссии по иностранным делам, премьер-министр главным образом говорил о том, что-де удалось достичь укрепления «традиционной венгеро-немецкой дружбы в борьбе против большевизма». Что же касается размеров участия Венгрии в военных действиях против СССР, то в этом вопросе, по его словам, существовало «полное взаимопонимание между военными руководствами двух стран (Германии и Венгрии. – А П.)». Размеры этого участия, уверял он, «при обоснованной замене останутся прежними», поскольку «немцы уже выиграли войну». Однако уже в начале ноября гитлеровское командование официально потребовало от Бардоши выслать на Восточный фронт дополнительно две обещанные дивизии, что и было исполнено. Чтобы оправдать в глазах общественности страны этот шаг, премьер-министр заявил 21 ноября в парламенте, что он сделан для «защиты Европы», ради которой якобы «мы (Венгрия. – А. П.) с честью несем жертвы»95.

Сразу же после этого выступления Бардоши отправился в Берлин для участия в международном совещании глав стран оси, созванном для продления на пять лет «антикоминтерновского пакта»96. На этом совещании были представители Германии, Италии, Японии, Венгрии, Манчжоу-го, Испании, а также дополнительно присоединившихся к пакту Словакии, Дании, Румынии, Болгарии, Хорватии и нанкинского правительства Китая.

Официально считалось, что «гости» явились засвидетельствовать свою солидарность с Германией и «выразить веру в ее победу». На самом же деле одной из главных целей этой встречи была попытка ее участников сгладить усиливавшиеся противоречия внутри фашистского блока, для чего был проведен ряд двухсторонних переговоров между собравшимися в Берлине главами правительств.

Что касается хортистов, то в ходе этой встречи обнажились не только непримиримые конфликты между ними и румынскими и словацкими фашистами, но и острые противоречия между Венгрией и Германией.

25 и 26 ноября Бардоши дважды встречался с премьером Словакии Тукой. Последний начал беседу с того, что он «сегодня – самый непопулярный человек в Словакии», и затем попросил у венгерского премьера помощи в укреплении своего положения. Как выяснилось далее, Тука, отлично знавший о претензиях хортистского правительства на всю словацкую территорию, желал «немногого», а именно: Венгрия должна была заявить, «что словакам нечего ее бояться», а также… возвратить Словакии территорию около 2000 кв. км. Легко представить себе реакцию Бардоши на это предложение. После бурной ссоры с Тукой венгерский премьер-министр пригрозил порвать дипломатические отношения со Словакией. Дело не дошло до открытого скандала только в результате вмешательства Риббентропа. Узнав о ходе «переговоров» между Тукой и Бардоши, он во время завтрака у Гитлера 27 ноября отозвал в сторону венгерского премьер-министра и приказал ему «не драматизировать положение»97.

Встреча Бардоши с Антонеску вообще не состоялась. Зато венгерский премьер-министр узнал от Чиано, что румынский поверенный в делах явился к нему в Риме с заявлением о денонсации Румынией второго венского арбитража. Как уверял итальянский министр, он был возмущен «такой наглостью» и даже потребовал, чтобы Антонеску отозвал своего поверенного из Рима. Бардоши, в свою очередь, изложил графу Чиано «все, что он думал» о румынском диктаторе98, «бесстыдно» нарушившем обязательства, взятые его страной по второму венскому арбитражу. Этот вопрос он поднимал и во время завтрака у Гитлера, заявив, что румынское правительство ведет «пропаганду за возвращение Северной Трансильвании», в связи с чем среди румын стал популярным лозунг «На Клуж!». Бардоши пожаловался на Антонеску и за то, что последний грозился провести румынские войска с Восточного фронта через Клуж, т. е. отобрать аннексированную хортистами северную часть Трансильвании. Гитлер, желая успокоить Бардоши, заявил, что «румынам на столетие хватит работы на востоке, куда мы их направили»99.

Таким образом, встреча в Берлине не ослабила коренных противоречий между Венгрией и Словакией, а также Венгрией и Румынией. Гитлер и его ближайшее окружение отделывались «успокоительными» фразами, а по существу были весьма довольны грызней своих союзников и сателлитов, так как могли использовать ее к своей собственной выгоде.

От Венгрии Риббентроп потребовал поставлять больше нефти и зерна в Германию. Германский министр иностранных дел дал весьма точные инструкции: очередную партию поставок нефти увеличить с 80 тыс. т до 120 тыс. т и дополнительно отгрузить 10 тыс. т зерна. И это в условиях, когда над Венгрией уже встала угроза голода, а нехватка горючего парализовала значительную часть автотранспорта. Бардоши попытался было «поторговаться», но поняв, что Риббентроп не пойдет на уступки, поспешно согласился выполнить его пожелания100.

В целом визит Бардоши в Берлин служит яркой иллюстрацией положения Венгрии внутри фашистского блока. Будущее явно сулило хортистам новые острые столкновения с их «союзниками» – румынскими и словацкими фашистами, а также дальнейшее усиление зависимости от гитлеровской Германии.

Наконец, именно на этом совещании венгерский премьер-министр впервые почувствовал тревожные нотки в словах Гитлера, касавшихся войны против Советского Союза. Правда, он продолжал хвастливо уверять, что «окружит Москву и заставит ее и Ленинград сдаться», однако в то же время ему уже не удалось скрыть, что его планы «уничтожения Красной Армии» не сбылись. Гитлер вынужден был также признать крупные потери, понесенные его войсками на Восточном фронте, попытавшись объяснить их «удивительным фанатизмом русских» и наличием у них крупных сил, «о чем раньше никто даже не догадывался»101.