Поэзия и проза Древнего Востока - Сборник Сборник. Страница 160
Следует заметить, что древнейшие переводы, особенно греческие (прежде всего – «Септуагинта», III—I вв. до н. э.) и латинский («Вульгата», IV в. н. э.), исходили, по-видимому, из текста, несколько отличающегося от канонического (масоретского), который дошел до нас, и потому дают много расхождений в деталях. Наш перевод, как правило, их не учитывает, а исходит из масоретского текста.
Книга Экклесиаст
Глава 1
1 Слова Проповедующего в собрании, сына Давидова, царя в Иерусалиме:
2 Суета сует,– сказал Проповедующий,– суета сует: всё суета [913].
3 Что пользы человеку от всех его трудов, над чем он трудится под солнцем?
4 Род уходит, и род приходит, а Земля остается навек.
5 Восходит солнце, и заходит солнце, и на место свое поспешает,
Чтобы там опять взойти;
6 Бежит на юг и кружит на север, кружит, кружит на бегу своем ветер,
И на круги свои возвращается ветер;
7 Бегут все реки в море,– а море не переполнится,
К месту, куда реки бегут,-
Туда они продолжают бежать;
8 Всё – одна маята, и никто рассказать не умеет,-
Глядят, не пресытятся очи, слушают, не переполнятся уши.
9 Что было, то и будет, и что творилось, то творится,
И нет ничего нового под солнцем.
10 Бывает, скажут о чем-то: смотри, это новость!
А уже было оно в веках, что прошли до нас.
11 Не помнят о прежнем – так и о том, что будет,-
О нем не вспомнят те, кто будут позднее.
12 Я, Проповедующий, царил над Израилем в Иерусалиме,
13 И предал я сердце тому, чтобы мудростью изучить и изведать
Все, что делается под небесами:
Тяжкую задачу дал бог решать сынам человека!
14 Видел я все дела, что делаются под солнцем,
И вот – всё это тщета и ловля ветра [914]:
15 Кривое нельзя расправить, и чего нет, нельзя исчислить!
16 Сам себе промолвил я так:
Вот я мудрость свою умножил более всех,
Кто был до меня над Иерусалимом,
И много видело сердце мое и мудрости и знанья.
17 Так предам же я сердце тому, чтобы мудрость познать,
Но познать и безумье и глупость,-
Я узнал, что и это – пустое томленье,
18 Ибо от многой мудрости много скорби,
И умножающий знанье умножает печаль.
Глава 2
1 Я сказал себе: давай испытаю тебя весельем,-
Познакомься с благом!
Но вот – это тоже тщета:
2 О смехе промолвил я: он безумен,
И о веселии: что оно творит?
3 Попытался я увлечь свою плоть вином,
И хотя сердце оставалось мудрым,
Придержаться и глупости, пока не увижу,
Как лучше поступать сынам человека под небесами
За считанные дни их жизни?
4 Я великие делал дела,
Я виноградники насаждал, я дома себе строил,
5 Я устроил себе цветники и сады, насадил в них дерев плодовых,
6 Я устроил себе пруды – орошать из них рощи, растящие деревья,
7 Приобрел я рабов и наложниц, и были у меня домочадцы [915],
А коров и овец приобрел я больше, чем все до меня в Иерусалиме;
8 Серебра и золота я тоже собрал и сокровищ от царей и сатрапий,
Завел я певцов, и певиц, и наслажденье людей – плясунов и плясуний.
9 И стал велик я более всех, кто был до меня в Иерусалиме
(А мудрость осталась со мною),
10 Ни в чем, что очи мои просили, я не отказывал им,
Ни от какой я радости не удерживал сердце:
Ибо ликовало мое сердце из-за моих трудов,-
Ведь была мне вся эта доля из-за моих трудов!
11 Но оглянулся я на дела, что сделали мои руки,
И на труды, над чем я трудился,-
И вот, всё – тщета и ловля ветра,
И нет в том пользы под солнцем!
12 И я оглянулся – посмотреть на мудрость, на безумье и глупость, -
Ибо что может тот, кто следует царю? То, что делали раньше!
13 И увидел я, что полезнее мудрость, чем глупость,
Как полезнее свет, чем тьма:
14 У мудрого есть глаза, а глупый бродит во тьме,-
Но и то я узнал, что единая участь постигнет их всех.
15 И подумал я про себя:
Раз участь глупца и меня постигнет,
То зачем же я был столь премудрым?
И сказал я себе, что это тоже – тщета,
16 Ибо вместе с глупцом и о мудром вовек не вспомнят,
Потому что в грядущие дни все будет давно забыто,-
Как же это мудрый должен равно с глупцом умирать?
17 И возвенавидел я жизнь,
Ибо злом показалось мне дело, что делается под солнцем,
Ибо всё – тщета и ловля ветра.
18 И возненавидел я сам весь труд, над чем я трудился под солнцем,
Потому что оставлю его человеку, что будет после,
19 И кто знает, мудрый ли он будет или глупый,-
А будет владеть моими трудами,
Над чем я трудился, явив себя мудрым под солнцем:
Это тоже – тщета,
20 И обратил я к отчаянью сердце
Из-за всего труда, над чем я трудился под солнцем,-
21 Ибо был человек, чей труд был мудрым, умелым, успешным,-
А отдаст свою долю тому, кто над ней не трудился,-
Это – тоже тщета и большое зло.
22 Что же остается человеку
За его труды и томление сердца,
Над чем он трудится под солнцем?
23 Ибо все его дни – печали, и заботы его – это скорби,
Даже ночью нет сердцу покоя,
Даже это – тоже тщета.
24 Нет человеку блага, кроме как есть и пить -
Чтобы было ему хорошо от его труда;
И, однако, я увидел, что и это дано от бога,
25 Ибо кто, и поевши, узнает вкус без него?
26 Ибо тому, кто благ для него, дает он мудрость, и знанье, и радость,
А тому, кто согрешает, дает он заботу: копить и вбирать,
Чтобы отдать тому, кто благ для бога,-
Это тоже тщета и ловля ветра [916].
Глава 3
1 Всему свой час, и время всякому делу под небесами:
2 Время родиться и время умирать,
Время насаждать и время вырывать насажденья,
3 Время убивать и время исцелять,
Время разрушать и время строить,
4 Время плакать и время смеяться,
Время рыданью и время пляске,
5 Время разбрасывать камни и время складывать камни,
Время обнимать и время избегать объятий,
6 Время отыскивать и время дать потеряться,
Время хранить и время тратить,
7 Время рвать и время сшивать,
Время молчать и время говорить,
8 Время любить и время ненавидеть,
Время войне и время миру.
9 Что пользы творящему в том, над чем он трудится?
10 Я понял задачу, которую дал бог решать сынам человека:
11 Всё он сделал прекрасным в свой срок,
Даже вечность вложил им в сердце,-
Но чтоб дела, творимые богом,
От начала и до конца не мог постичь человек.
12 Я узнал, что блага нет человеку,
Кроме как есть, и пить, и делать благое в жизни,
13 Но даже если кто ест, и пьет, и видит благо в труде,
То это – божий дар.
14 Я узнал: все, что бог творит,– это будет вовек:
Нельзя ничего прибавить, и нельзя ничего отнять,
А сотворил так бог, чтобы его боялись.
15 Что было – уже есть, и чему быть – уже было,
А исчезнувшее бог отыщет.
16 И то еще я увидел под солнцем:
Место суда – а там нечестье,
Место праведного – а там нечестивый.
17 Подумал я про себя:
Праведного с нечестивым бог рассудит,
Ибо там есть время для каждой вещи и каждого дела.
18 Подумал я про себя:
913
Переводчик не счел возможным изменить эту знаменитую фразу, вошедшую в пословицу, однако в остальных случаях он переводил слово «хэбэл» не «суета», а «тщета», «тщетный», так как «суета» и «суетный» в современном русском языке слишком ассоциируется с понятиями «суетиться» и «суетный» в смысле «тщеславный»
914
Эта фраза стала крылатой в другом переводе: «И вот – все это суета и томление духа». Надо учесть многозначность слова «руах»—«ветер», «дух», «побуждение», «душа» и др. Значение характерного для «Книги Экклесиаст» слова «рэ'ут» неясно: оно может происходить либо от «ра'а» – «стремиться к чему-либо, стараться о чем-либо» (может быть, арамеизм: в арамейском этот глагол соответствует древнееврейск. «раца», «желать, хотеть; интересоваться чем-либо, удовлетворяться»), либо от глагола «ра'а» – «пасти; погонять». Читатель может при желании здесь и далее при употреблении этого оборота подставить и такой перевод. Однако в тексте библейской «Книги Осии» так сказано о Северном Израильском царстве, пытавшемся политически опереться на расположенную севернее его великую державу – Ассирию: оно «ра'а руах цафон» – «гонится за северным ветром». Отсюда следует, что при глаголе «ра'а» и его производных «руах» означает не «дух», а «ветер», а «рэ'ут руах» означает: «стремление гнаться за ветром, погоня за ветром». Из переводчиков нового времени так это место переводил Мартин Лютер, а вслед за ним некоторые новейшие немецкие исследователи
915
Дословно: «Сыновья дома». Это может означать как родичей, работавших на главу семьи, так и рабов, «рожденных в доме», особо ценившихся рабовладельцами
916
Перевод условный: последние слова этого стиха в дошедшем до нас древнееврейском тексте непонятны