Поэзия и проза Древнего Востока - Сборник Сборник. Страница 25

И наши сердца успокоить,

Пока мы сами не достигнем места,

Куда они удалились.

А потому утешь свое сердце,

Пусть твое сердце забудет

О приготовленьях к твоему просветленью.

Следуй желаньям сердца,

Пока ты существуешь.

Надуши свою голову миррой,

Облачись в лучшие ткани.

Умасти себя чудеснейшими благовоньями

Из жертв богов.

Умножай свое богатство.

Не давай обессилеть сердцу.

Следуй своим желаньям и себе на благо.

Свершай дела свои на земле

По веленью своего сердца,

Пока к тебе не придет тот день оплакиванья.

Утомлённый сердцем не слышит их криков и воплей

Причитания никого не спасают от могилы.

А потому празднуй прекрасный день

И не изнуряй себя.

Видишь, никто не взял с собой своего достоянья.

Видишь, никто из ушедших не вернулся обратно.

Благолюбивые духи, Гелиополя девять богов!

Услышьте похвальное слово «Отцу божества» [100].

Был он саном возвышен и безупречен душой.

В городе Вечности [101] он сопричислен к бессмертным богам.

Вы печетесь о судьбах

Посетителей этой гробницы.

Мне песни известны, что издревле взывают со стен усыпальниц,

Бытие восхваляя земное обители вечной в ущерб.

Зачем они сводят на нет славу загробного мира,—

Страны справедливой, блаженной, где страху нет места,

Обители упокоенья, чьим жильцам омерзительны распри,

Где нечего ближних бояться, ибо нету вражды в этом крае?

Наши предки покоятся там со времен мирозданья.

Из тех, что родятся на свет во множестве неисчислимом,

Не осядет в Египте никто:

В городе Вечности всем поголовно приют уготован.

Разве долго продлится пора гостеванья земного?

Время, как сон, промелькнет,

И «добро пожаловать!» – скажут

В полях Заката пришельцу.

Мудрые писцы

Времен преемников самих богов,

Предрекавшие будущее,

Их имена сохранятся навеки.

Они ушли, завершив свое время,

Позабыты все их близкие.

Они не строили себе пирамид из меди

И надгробий из бронзы.

Не оставили после себя наследников,

Детей, сохранивших их имена.

Но они оставили свое наследство в писаниях,

В поучениях, сделанных ими.

Писания становились их жрецами,

А палетка для письма – их сыном.

Их пирамиды – книги поучений,

Их дитя – тростниковое перо,

Их супруга – поверхность камня,

И большие и малые —

Все их дети,

Потому что писец – их глава.

Построены были двери и дома, но они разрушились,

Жрецы заупокойных служб исчезли,

Их памятники покрылись грязью,

Гробницы их забыты.

Но имена их произносят, читая эти книги,

Написанные, пока они жили,

И память о том, кто написал их,

Вечна.

Стань писцом, заключи это в своем сердце,

Чтобы имя твое стало таким же.

Книга лучше расписного надгробья

И прочной стены.

Написанное в книге возводит дома и пирамиды в сердцах тех,

Кто повторяет имена писцов,

Чтобы на устах была истина,

Человек угасает, тело его становится прахом,

Все близкие его исчезают с земли,

Но писания заставляют вспоминать его

Устами тех, кто передает это в уста других..

Книга нужнее построенного дома,

Лучше гробниц на Западе,

Лучше роскошного дворца,

Лучше памятника в храме.

Есть ли где-нибудь кто-то, подобный Джедефхору?

Есть ли кто-то, подобный Имхотепу?

Нет среди нас такого, как Нефри [102]

И Хетти [103], первого из всех.

Я напомню тебе имя Птахемджхути [104]

И Хахеперра-сенеба [105].

Есть ли кто-нибудь, подобный Птахотепу

Или Каресу [106]?

Мудрецы, предрекавшие будущее,—

Вышло так, как говорили их уста.

Это написано в их книгах,

Это существует в виде изречения.

Их наследники – дети разных людей,

Как будто все они – их собственные дети.

Они скрыли свое волшебство от людей,

Но их читают в наставлениях.

Они ушли,

Имена их исчезли вместе с ними,

Но писания заставляют

Вспомнить их.

Видишь, сердце мое убежало тайком

И помчалось к знакомому месту.

Заспешило на юг, чтоб увидеть Мемфис.

О, когда бы хватило мне силы сидеть,

Дожидаясь его возвращенья, чтоб сердце

Рассказало, что слышно у Белой стены [107]!

Я беспомощен, все выпадает из рук,

Потому что нет сердца на месте обычном.

Приходи ко мне, Пта, и в Мемфис отнеси.

Неотрывно дозволь мне глядеть на тебя.

Целый день мое сердце в мечтанье,

А в груди моей нет больше сердца.

Злым недугом охвачены все мои члены,

Слух закрылся мой, очи устали глядеть,

Все слова исказились, и голос охрип.

О, будь милостив, дай до него мне добраться.

О, погляди на свои виноградники,

Наш повелитель, и сердцем возрадуйся!

Сок выжимают ногами давильщики.

Лозы увешаны крупными гроздьями.

Ягоды, соком обильнее прежнего,

Сердце твое услаждать предназначены.

Ты в опьяненье себе не отказывай,

Пей, предавайся утехам и радостям!

Время приметно склоняется к вечеру.

Спелые кисти подернулись росами.

Ягоды выжать спешат виноградари,

Сусло в сосудах несут повелителю.

Пей, господин, божеству в прославление.

Всякое благо богами даровано.

Доброму духу, садов покровителю,

Ты соверши возлиянье и вымоли

В новом году нам вина изобилие.

1

Слава тебе, Хапи!

Ты пришел в эту землю,

Явился, чтоб оживить Египет.

Бег его таится, подобно мраку

Среди дня, когда слуги его воздают хвалу ему.

Он орошает поля, созданные Ра,

Чтобы дать жизнь каждой козе;

Он поит и пустыню и сушь,—

Ведь эю его роса падает с неба;

Он любит землю,

Он правит Непра [108],

Он дарует процветание ремеслам Пта.

2

Владыка рыб, повелевающий им подниматься к порогам,

Нет птиц, кружащихся над теми,

Кто сеет зерно и сбирает полбу.

Когда же пальцы его пребывают в лени, а ноздри закупорены»

Нищают все люди.

Когда случается так, скудеет небо богов

И гибнут люди целыми народами.

3

Когда случается самое страшное, вся земля в бедствии,

Гибнут и большие и малые.

Но собираются в толпы люди при приближении его.

Когда Хнум сотворил его,

Когда появляется он – и земля ликует,

Всякая тварь радуется,

Каждый позвонок хохочет

И все зубы обнажаются в смехе.

4

Приносящий пищу, богатый едою,

Творящий прекрасное.

Владыка силы, благоуханный,

Тот, кому радуются,

Кто родит траву стадам,

Кто сердцем помнит о жертвах богу,

Пребывающему под его покровительством,

Где бы ни был он: в преисподней, в небесах или на земле.