Северные сказки - Сборник Сборник. Страница 69
– Нет, – отвечает Ими-Хиты, – я пошел на охоту, мне некогда кататься.
– Ну, иди, иди, разок скатимся, что там! Но разве отвяжешься от Менгка-пошиха?
– Иди, садись на передок, – говорит Менгк-поших.
– Нет, на передок не сяду. Я сзади заскочу. Я с тобой не удержусь, ты уж очень громко кричишь и смеешься.
– Нет, я не буду очень громко кричать и смеяться. Вскочил Ими-Хиты сзади и покатились. Когда покатились, Менгк-поших так закричал, что Ими-Хиты упал без чувств.
Долго ли, коротко ли лежал, очнулся, видит: Менгк-поших. поднимается на гору с санками.
– Эй, дружок, почему ты упал?
Ими-Хиты отвечает:
– Я же говорю, что не могу кататься с тобой. Ты очень громко кричишь и смеешься.
– Ну, – говорит Менгк-поших, – теперь я потише, буду смеяться.
– Нет, я больше с тобой не буду кататься; у меня день проходит, охотиться надо.
– Ну, скатимся, скатимся еще разок. Садись ко мне на колени, не выпадешь.
Отговаривался, отговаривался Ими-Хиты, да разве отговоришься от Менгка?
– Ну, садись, садись, – говорит Ими-Хиты, – я опять сзади заскочу.
Покатились. Менгк-поших опять закричал, засмеялся во все горло. У Ими-Хиты белый свет из глаз скрылся. Долго ли, коротко ли лежал, очнулся, смотрит: Менгк-поших с улыбкой к нему подходит.
– Что, дружок, опять ты остался?
– Ты так орешь, разве можно с тобой кататься!
– Ну, давай еще разок скатимся, да как следует, по-хорошему. Ты садись теперь в санки. Ими-Хиты говорит:
– Нет, уж с тобой вместе я больше не покачусь. Я сам сделаю себе санки, а ты один катайся.
Ими-Хиты взял свой топоришко, срубил понравившуюся березу, расколол ее пополам и стал обтесывать. Менгк-поших смотрит: Ими-Хиты теснет-топор соскользнет, теснет– топор соскользнет.
Менгк-поших говорит:
– Когда твои санки будут готовы, если ты так будешь тесать?
– А дома ты разве на особом месте тешешь?
– Дома я на бабушкином языке тешу.
– Как же это ты на языке тешешь? – говорит Менгк-поших.
– А я привык к этому. Вот ты привык же кричать и смеяться, – говорит Ими-Хиты Ментк-пошиху, – ты вот ляг, я на твоем языке быстро вытешу.
– Ну, ты еще мне язык отрубишь.
– Ну что ты, разве у меня руки без жил, что я топор не сдержу?
Менгк-поших согласился, лег навзничь и высунул свой длинный, как шкура зверя, язык; Ими-Хиты положил ему на язык обрубок дерева и стал легонечко тесать тонкими щепками.
Тешет и приговаривает:
– Когда я был дома, вот так, вот так, бывало, тесал.
Тесал-тесал, стал дотесывать до конца, приловчился и отрубил топором кончик языка у Менгк-пошиха.
Закричал Менгк-поших страшным голосом, и Ими-Хиты упал без памяти.
Долго ли, коротко ли лежал, очнулся; совсем замерз. Смотрит, Менгка-пошиха нет, только отрубленный кусочек языка остался.
Ими-Хиты встал, взял кусок языка и, пошел по окровавленному следу Менгк-пошиха.
Шел-шел, пришел к огромному городу. Дома здесь все сложены из лиственниц и елей. Там, где не хватило лиственницы, там доложили елкой, там, где не хватило елки, – доложили лиственницей.
Как шел он по следу, так и пришел к дому, стоявшему на другом краю города.
Подошел Ими-Хиты к этому дому, залез на крышу и приложил ухо к дымоходу, стал прислушиваться. Слышит, Менгк-поших стонет и вздыхает. Домашние спрашивают его:
– Что случилось с тобой?
Он показывает на рот и что-то бормочет. Спрашивали-спрашивали, так ничего от него и не добились.
– М-м, что с ним могло случиться? – сказал кто-то со вздохом.
– Иди, – сказал тот же голос. – сходи к дедушке из соседнего дома.
Кто-то вскочил, открыл дверь. Вышел, оказывается, маленький Менгк. Выбежал и начал плясать. То одну ногу вскинет, то руку вскинет. Пляшет, а сам напевает:
Туда-сюда прыг-скок,Туда-сюда прыг-скок, Как спиною повернусь-Круглая коса трясется,Если грудью повернусь– Бисерная лента вьется.
Бежал-бежал, приплясывая, и зашел в один из соседних домов. Только Менгк-поших скрылся в доме, Ими-Хиты спрыгнул вниз, подбежал к тому дому, куда вошел Менгк-поших, и опять стал прислушиваться через дымоход.
Менгк-пошиха кто-то спрашивает:
– Что скажешь? Тебя, наверно, за делом прислали сюда?
А Менг-поших все свое продолжает: то ногу вскинет, то руку вскинет, и сам напевает:
Туда-сюда прыг-скок,Туда-сюда прыг-скок, Как спиною повернусь Круглая коса трясется,Если грудью повернусь Бисерная лента вьется.
Плясал-плясал, да так и убежал, вскидывая то руку, то ногу.
Кто-то в доме говорит: '– Этого беспутного мальчишку, наверно, за каким-нибудь делом посылали.
Как только Менгк-поших вошел в свой дом, Ими-Хиты спрыгнул с крыши и побежал туда же, вниз на крышу, к отверстию дымохода.
Менгк-пошиха спрашивают:
– Ну что казал тебе дедушка?
А Менг-поших все свое пляшет и поет:
Туда-сюда прыг-скок, Туда-сюда прыг-скок, Как спиною повернусь Круглая коса трясется,Если грудью повернусь Бисерная лента вьется.
– Этот мальчишка, видимо, ничего там не сказал. Иди, дочка, помоги своему брату.
Слышит Ими-Хиты, девушка встала со звоном серебра, со звоном золота. Вышла на улицу. Видит Ими-Хиты – перед ним красавица из красавиц, девица из девиц. Вышла, посмотрела вокруг и вошла в соседний дом. Ими-Хиты спрыгнул и тоже побежал туда. Залез наверх, стал слушать через. дымоход, а внутри кто-то говорит:
– Ну, внучка, с какими вестями и новостями пришла?
– Отец, тебя зовет дедушка. С братом что-то случилось. На рот показывает, что-то бормочет, а толком ничего не может рассказать. Вдохнет-захлебнется.
– Что могло случиться? Наверно, к Ими-Хиты он приставал. Ну, иди, иди, я приду.
Девушка вышла и пошла домой. Только вошла она в дом, Ими-Хиты спрыгнул с крыши и побежал за нею. Влез на крышу дома, куда вошла красавица, видит-идет старик, весь седой. Подошел к этому дому и вошел.
– Ну что случилось? – спрашивает.
– Да вот, просто ходил кататься, и что-то с ним случилось.
– Да, случилось, случилось. – Противный он мальчишка, приставал к Ими-Хиты, и вот получил. Надо теперь как-то упросить Ими-Хиты.
– Откуда мы возьмем Ими-Хиты, чтобы упросить его?
– Куда денется Ими-Хиты, вон он на крыше, подслушивает в дымоход чувала.
– А как его упросить?
– Что же делать, придется просватать ему нашу дочь из-за противного мальчишки. Иди, внучка, если тебе жалко брата-пойди, обещайся быть Ими-Хиты невестой и упроси его, чтобы он излечил твоего брата.
Девица, опечаленная, невеселая, вышла на улицу и говорит:
– Ну, иди, Ими-Хиты, спаси моего брата. Немного повертелась и пошла домой.
– Ну, позвала? – спрашивает дед.
– Позвала.
– Как ты звала? Иди, не стесняйся, скажи, что будешь. ему невестой.
Девица опять вышла. Повертелась, постояла и говорит:
– Ну что– поделаешь, Ими-Хиты, брат уже совсем умирает, я обещаю быть тебе невестой, только вылечи его.
– Ну, иди, иди, я приду сейчас, – говорит Ими-Хиты. Ими-Хиты взял свой кузовок и вошел в дом.
– Ну, Ими-Хиты, этот противный мальчишка, наверно, к тебе приставал?
– Я пошел на охоту, – говорит Ими-Хиты. – Слышу, кто-то кричит. Стал подходить, смотрю – он катается. Тут я на него засмотрелся и стою. Он меня заметил и стал приставать: давай кататься. Я ему говорю, что мне некогда, у меня проходит день, мне надо охотиться, а он все свое– знай пристает. Раз покатились, он так закричал, что я от его крика без чувств упал. Он второй раз пристал. Второй – раз покатились, то же самое, я без чувств упал от его крика. На третий раз, чтобы отделаться от него, я и придумал, как: от него отвязаться.
– Ими-Хиты, удвой свою доброту, вылечи этого мальчонку. Мы отдадим тебе вот эту красавицу, что носит косы живые как птица, что ходит в звоне серебра и золота.
Ими-Хиты достал обрубок языка из своего кузовка и приставил к языку мальчишки. Язык тут же стал прирастать. Затем Ими-Хиты дал ему выпить теплой воды. Когда в третий раз напился, мальчишка вздохнул и сказал: