P.S. Я люблю тебя - Ахерн Сесилия. Страница 19

– Ну да, тот наш телефонный разговор. Послушайте, не волнуйтесь об этом. – Она сделала успокаивающий жест.

– Дело втом, что я купил это место всего несколько недель назад и не очень хорошо знал, что там с этим конкурсом.

– Да не волнуйтесь… Нам всем нужно время… чтобы привыкнуть… к ходу вещей… понимаете? – Шэрон взглянула на Холли, как бы спрашивая, правильно ли она ответила.

– Ну что ж, очень приятно было познакомиться с вами, – улыбнулся ей Дэниел. – Может быть, вам принести стул или что-нибудь еще? – попытался пошутить он.

Шэрон и Джон, оба сидящие на стульях, молча уставились на него, не понимая, что ответить этому странному человеку.

Джон проводил его подозрительным взглядом.

– Что все это значит? – набросилась Шэрон на Холли, как только Дэниел отошел на достаточное расстояние.

– Потом объясню. – Холли повернулась к сцене, на которую уже выходил ведущий.

– Добрый вечер, дамы и господа! – провозгласил он.

– Добрый вечер! – взволнованно откликнулся Ричард. Холли закатила глаза.

– Да, вечер нас с вами ожидает прекрасный… – Он продолжал говорить противным голосом профессионального диджея, а Холли нервно переминалась с ноги на ногу, с отчаянием чувствуя, что ей нужно в туалет. – Итак, первой перед нами выступит Маргарет из Таллагта! Она споет нам песню Селин Дион из фильма «Титаник» «Мое сердце будет биться»! Пожалуйста, поаплодируйте прекрасной Маргарет!

Толпа оживилась, а у Холли екнуло сердце. Это же самая сложная песня, какую только можно было выбрать!

Когда Маргарет запела, в зале наступила такая тишина, что слышно было, как муха жужжит (или, в данном случае, как стучат стаканы). Холли оглядела зал, наблюдая за реакцией зрителей…

Все смотрели на певицу с восторгом, даже родственники Холли, предатели несчастные. Маргарет пела закрыв глаза и с такой страстью, словно переживала внутренне каждое слово песни. Холли ненавидела ее от всей души, искренне желала ей споткнуться, спускаясь со сцены.

– Невероятно, правда же? – воскликнул диджей. Толпа вновь одобрительно загудела. Холли мысленно готовила себя к тому, что после ее выступления этого гудения не будет.

– Нашего следующего исполнителя зовут Кейт, и вы, конечно, помните его. Он наш прошлогодний победитель. Сегодня он исполнит песню Нила Даймонда «Поездка в Америку». Встречайте Кейта!

Видимо, Кейт был известным парнем в этом клубе. Еще и прошлогодний победитель. Холли не хотела больше слушать и убежала в туалет.

Она закрылась в туалете, пытаясь взять себя в руки. Колени дрожали, ее мутило. Она встала перед зеркалом и сделала глубокий вдох. Это не помогло, только голова закружилась.

Толпа снаружи вновь взорвалась аплодисментами, и от этого звука Холли застыла на месте. Она следующая.

– Не правда ли, дамы и господа, Кейт был просто великолепен!

Снова одобрительный гул.

– Видимо, Кейт собирается поставить рекорд и стать победителем два раза подряд, ведь спеть лучше просто невозможно! Да, дальше будет только хуже.

– А сейчас поприветствуем новую участницу конкурса! Ее зовут Холли, и она споет нам…

Холли забежала в кабинку и заперла дверь. Ни за что на свете им не вытащить ее отсюда.

– Итак, дамы и господа, поаплодируем Холли! Раздался гром аплодисментов.

Глава четырнадцатая

Первый и последний раз в жизни Холли пела под караоке три года назад.

Вместе с огромной компанией друзей они поехали в Сордз праздновать в тамошнем пабе чье-то тридцатилетие. Холли тогда ужасно устала, она две недели работала допоздна, и настроения идти веселиться не было совершенно. Ей хотелось поскорей приехать домой, принять ванну, нацепить самую несексуальную пижаму, какая только найдется, съесть килограмм шоколада и завалиться рядом с Джерри на диван перед телевизором.

После долгой дороги из Блэкрока до Саттона в переполненном вагоне Холли даже думать страшно было о том, чтобы идти в такой же переполненный паб. Ей пришлось ехать, вжавшись одной щекой в оконное стекло, а второй – в подмышку какого-то вонючего типа. Мужчина, стоявший позади, дышал ей в шею таким перегаром, что к концу пути она и сама слегка захмелела. К тому же он на каждом повороте прижимался к ней своим огромным пивным животом. Как же ей надоел этот ежедневный маршрут с работы и на работу! Она не могла так больше. И мечтала о пижаме.

Но в Саттоне ее ожидал еще один сюрприз. Умники, стоявшие на остановке, решили не дожидаться, пока пассажиры выйдут из поезда, и сразу полезли внутрь. Холли пришлось довольно долго пробиваться сквозь толпу, и когда она наконец выбралась наружу, ее автобус уже уходил. Как назло, в нем почти не было народу, и уезжающие пассажиры одарили ее счастливыми улыбками через окно. Она была в отчаянии. Близлежащая кофейня уже закрылась, и пришлось полчаса простоять на морозе, дожидаясь следующего автобуса. Это только усилило ее решимость провести весь вечер на диване перед камином.

Но мечтам не суждено было сбыться, поскольку у ее возлюбленного супруга имелись другие планы. Когда она, измотанная вконец, добралась до дома, она обнаружила там огромное количество народу и грохочущую музыку. Совершенно незнакомые люди бродили по гостиной, попивая пиво, или развалились на диване, на котором она планировала провести ближайшие несколько часов. Джерри за проигрывателем изображал диджея и, видимо, полагал, что выглядит очень круто. Никогда в жизни он не казался ей таким убожеством.

– Что с тобой? – Джерри догнал ее, когда она, спотыкаясь, поднималась в спальню.

– Джерри, я устала, я измотана, я совершенно не хочу куда-то сегодня идти, а ты даже не спросил меня, не против ли я, чтобы они все пришли, – простонала она. – Кстати, может быть, объяснишь мне, КТО ОНИ?! – Она сорвалась на крик.

– Они – друзья Конора. И между прочим, ЭТО И МОЙ ДОМ ТОЖЕ!!! – крикнул он в ответ.

Холли сжала ладонями виски. Голова раскалывалась, и музыка просто сводила ее с ума.

– Джерри, – сказала она, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие. – Я не говорю, что ты не можешь приглашать сюда своих друзей. Просто нужно было запланировать это заранее и предупредить меня. Тогда не было бы никаких проблем, но сегодня я ужасно устала, – ее голос становился все слабее с каждым словом, – и я так хотела прийти домой и отдохнуть…

– Да у тебя вечно одно и то же, – оборвал ее Джерри. – Ты никогда ничего не хочешь. Каждый вечер приходишь домой злая и по любому поводу орешь на меня.

Холли опешила:

– Минуточку! Я же устаю на работе!

– Я тоже устаю! Но я не накидываюсь на тебя всякий раз, когда что-то происходит не по-моему!

– Джерри, это не потому, что ты сделал что-то не по-моему, а потому, что ты всю улицу пригласил в наш…

– СЕГОДНЯ ПЯТНИЦА! – крикнул он, не позволив ей договорить. – ВЫХОДНЫЕ! Когда ты в последний раз куда-нибудь ходила? Забудь же ты про свою работу наконец! Не веди себя, как СТАРАЯ БАБКА! – И он вышел прочь из спальни, хлопнув дверью.

Полчаса она просидела на кровати, проклиная Джерри и мечтая о разводе. А затем взяла себя в руки и постаралась трезво обдумать то, что он сказал. И поняла, что он прав. То есть он не прав в том, как он сказал все это, но ведь она действительно целый месяц вела себя как последняя зануда.

Холли была из тех, кто ровно в 17.00 выключает компьютер, гасит свет, убирает все со стола и в 17.01 уже бежит на метро, независимо от того, нравится это работодателю или нет. Она никогда не брала работу на дом, никогда не волновалась за будущее фирмы, поскольку ей было глубоко на это будущее наплевать, и больничный она брала столько раз, сколько было возможно без риска быть уволенной. А тут она вдруг начала забирать бумаги домой, задерживаться допоздна, волноваться о том, как идут дела… Джерри был прав, но даже думать об этом было мучительно. Она уже несколько недель никуда не ходила с подругами и каждый вечер засыпала мгновенно, лишь коснувшись головой подушки. Видимо, это и не нравилось Джерри больше всего, даже если закрыть глаза на ее вечное раздражение.