Охотники до любви - Сегаль Валерий. Страница 12

Капитан щелкнул старой исцарапанной зажигалкой, прикурил и дал прикурить гостю. Концентрик еще не успел особо пристраститься к табаку, но сейчас — после боя и целого стакана рому — курил с удовольствием.

Капитан вновь наполнил стаканы и спросил:

— Не пора ли тебе, подобно всем нам, сменить имя? Уж больно оно у тебя континентальное.

— Женщина, которую я разыскиваю, должна помнить меня под этим именем.

— А под каким именем ты ее помнишь? — осведомился капитан.

— Ее звали Аделаида.

— Чтоб мне захлебнуться в сперме Святого Духа, если я не слышал раньше этого имени! — воскликнул Маккормик. — У тебя случайно нет ее фотографии?

Концентрик молча снял с шеи цепочку с медальоном и протянул ее капитану. Тот раскрыл медальон и немедленно закричал:

— Разумеется я помню эту сиськастую красотку! Должен признать, что у тебя губа не дура!

— Где она? — задыхаясь от волнения, спросил Концентрик.

— Понятия не имею! — беспечно ответил капитан. — Десять месяцев назад она была любовницей Плешивого Эфиопа, а где она сейчас, одному богу известно. Хотя, Плешь, помнится, был от нее без ума, так что возможно она до сих пор с ним.

— А кто такой этот Плешивый Эфиоп? — спросил Концентрик, внезапно охваченный неприятным чувством ревности. Впрочем, он понимал, что в здешних краях не приходится рассчитывать на целомудрие своей избранницы, к тому же ей и вовсе не свойственное. Хорошо еще, если ей выпал жребий стать любовницей пиратского капитана, а не попасть в лапы всей его команды.

— Плешивый Эфиоп, — отвечал Маккормик, — это, вероятно, самая жуткая черномазая образина, которая когда-либо плавала в здешних водах!

— Он тоже пират? — догадался Концентрик.

— Пират и хозяин двадцатипушечного барка «Черная пантера». Несколько лет назад он собственноручно выкинул за борт моего повара, за то что тот забыл долить рому в уху. Но клянусь святым зачатием, Плешь — славный парень и очень недурной собутыльник! Если тебя так интересует эта девчонка, мы можем его поискать.

— Я и прибыл на Галапагос, чтобы разыскать Аделаиду! — горячо сказал Концентрик.

— Думаю, что ты немного опоздал, и ее уже нашли многие до тебя!

— Это горькая правда, капитан! — ответил Концентрик. — Когда-то я не ответил на ее призыв и заплатил за это сполна. Но где мы можем найти Плешивого Эфиопа?

— Кто его знает! — пораскинул мозгами Маккормик. — В ноябре прошлого года мы вместе охотились на Кабаньем острове и кренговали суда там же, на Лысой отмели. Плешивый Эфиоп ежегодно кренгует там свое судно, и если мы его не встретим раньше, то наверняка найдем его барк в ноябре на Лысой отмели. Только учти: Плешь — очень горячий малый, и если у вас дойдет до драки, я бы не поставил против Плеши даже на тебя!

— Сначала надо разыскать Аделаиду, а там уж посмотрим!

— решительно сказал Концентрик.

— Да, — снова сказал капитан, — в ноябре мы почти наверняка найдем Плешь на Лысой отмели, а до тех пор мы можем встретить его лишь случайно. Сейчас мы возьмем курс на Остров Тысячи Дев, чтобы продать баб на тамошнем аукционе; может там чего разузнаем про Плешь.

— А можем мы там его встретить? — нетерпеливо осведомился Концентрик.

— Кто его знает, где он! — ответил Маккормик. — Море велико.

Концентрик решил пока оставить эту, наиболее интересную для него, тему и задал вопрос, на который сам уже добрую неделю тщетно искал ответ.

— Я что-то не понимаю, капитан, как мы торгуем на островах. Если эти острова принадлежат Империи, то как мы вообще можем на них высаживаться? А если Островная Империя не контролирует их, то почему бы нам просто не грабить тамошние поселения, вместо того, чтобы честно торговать с ними?

— Х-м! Ты еще новичок, — добродушно усмехнулся Маккормик. — Формально эти острова принадлежат Великому Островитянину, поэтому грабить их опасно; жители еще обратятся к своему правителю за защитой. А им, в свою очередь, выгодна торговля с нами, да и связываться с пиратами они боятся — Островитянин все-таки далеко. Так было во все времена: губернаторы мелких островов всегда поощряли пиратов. Странно, что ты этого не знаешь. Ты что читал перед тем как сюда отправиться?

— «Остров Сокровищ».

— А еще?

— Больше ничего. Я просто не успел прочесть ничего более, так как отправился искать Аделаиду.

— Жаль! — сказал капитан. — Историю нужно знать — она повторяется.

— А ты кем был на Континенте? — спросил Концентрик, уже предчувствуя ответ.

— Профессором истории, — с улыбкой ответил Маккормик.

— Самая неблагодарная профессия: денег мало, а знаний, увы, достаточно, чтобы все вокруг возненавидеть. А кем был ты?

— Специалистом по проблемам торможения.

— А, «душителем прогресса»! — с оттенком презрения усмехнулся Маккормик.

Капитан вновь наполнил стаканы и неожиданно сказал:

— Да, Концентрик, я никто иной как бывший профессор Аргонавт из Глазго!

— Тогда я читал твою статью! — воскликнул пораженный Концентрик.

— Про окончательное решение полового вопроса?

— Да!

— Вот эту чушь ты вполне мог бы и не читать! — сказал бывший профессор. — Лучше бы ты почитал рассказы о капитане Шарки; пользы, во всяком случае было бы больше. Я написал ту бредовую статью ради денег, когда решил сваливать. Во все времена и во всех странах бред оплачивается куда лучше, чем что-либо подлинно ценное, а мне необходимы были деньги, чтобы купить десятка два биороботов и построить судно… Хотя теперь мне иногда кажется, — неожиданно сказал Маккормик, — что та статья была не так уж глупа.

— Вот как! — удивился Концентрик.

— Да, — сказал капитан. — Возможно, когда-нибудь и ты согласишься с этим.

— Опубликовав ту статью и еще парочку, ей подобных, — продолжал Маккормик, — я заработал больше, чем за всю свою предыдущую честную научную деятельность. Наконец, в семьдесят первом году я вышел в море во главе команды нелюдей. Излишне говорить, что благодаря усилиям подобных тебе специалистов по торможению, мои пролы абсолютно не умели драться, и я стал легкой добычей первого же пиратского капера. Но говорят, что «нет худа без добра», и, возможно, это правда: меня захватил знаменитый Голландец, с которым мы и по сей день остаемся добрыми друзями.

— Мне уже приходилось слышать это имя, — вставил свою реплику Концентрик.

— Еще бы! Кстати он хорошо владеет твоим языком, и ходят слухи, что он также бывший профессор и специалист по проблемам преподавания русского языка. Вроде он предлагал новую систему тестирования выпускников школ, и у него вышли из-за этого неприятности. Ну, да хрен с ним! Пусть меня протушат в сперме Святого Духа, если меня все это до сих пор волнует! Итак, Голландец пошвырял в море моих биороботов, захватил мой корабль в качестве трофея, но со мной обошелся милостиво. Я охотно подписал контракт и стал членом команды «Летучего голландца», а через два года я уже был у них главным канониром. Я быстро разжился под началом Голландца, и шесть лет назад уже сам вышел в море на собственном судне.

Концентрик молчал, задумавшись об удивительных превратностях человеческих судеб. Воистину, человек предполагает, а случай тасует судьбы людские как карточные колоды. Правильнее даже сказать, что человек своими действиями в какой-то степени предопределяет свою судьбу, но сам никогда точно не знает, что именно из этого выйдет. Он как бы крапит колоду, которую затем тасует Случай.

Капитан допил свой ром и вышел из-за стола.

— Мы с тобой тут нынче разоткровенничались, что не принято в здешних водах. Пожалуйста, держи язык за зубами и не болтай где попало о том, что услышал сегодня в этой каюте.

Концентрик молча кивнул головой в знак согласия.

— Пойдем, покурим на палубе, — предложил капитан. — Заодно посмотрим, не посрамились ли там наши ребята с перепугу… Кстати, в чем-то современный секс действительно утонченнее чем вся эта древняя потная возня.

Концентрик с сомнением покачал головой.

— Возможно, когда-нибудь и ты согласишься с этим, — вновь произнес капитан фразу, уже слышанную сегодня Концентриком.