Абсолютное оружие Америки - Сейфер Марк. Страница 121

Спидометры и автомобильные часы Уолтема.

«Каждый прогрессивный производитель автомобилей усовершенствует свою машину. Поэтому первый вмире спидометр воздушного трения, изобретенный Николой Тесла и улучшенный Уолтемом, завоевал одобрение инженеров-автомобилестроителей. Этот прибор можно найти в таких машинах, как «Каннингем», «Лафайетт», «Лич-Билтвелл», «Линкольн», «Паккард», «Пирс-Эрроу», «Рено», «Роллс-Ройс», «Стивенс-Дари», «Уилле Сент-Клер» и другие». Спидометр поразительной точности.

Ученый приехал в бостонский «Копли-Плаза» для переговоров насчет выплаты аванса и роялти с мистером Мэем – управляющим фабрики. Тесла получил 5000 долларов от компании «Уолтем», передав им в 1922 году три патента на спидометр и тахометр. [15] В это соглашение входили и роялти, получаемые ученым до 1929 года. «Пайл Нэншл» в конце концов заплатила Тесла 15 000 долларов и, может быть, еще 30 000 долларов в 1925 году; от «Бадд Нэшнл» он получил 30 000 долларов за турбины и, возможно, такую же сумму ему выплатил Эллис Чалмерс, от которого Тесла ожидал получать по четверть миллиона долларов в год. Джорджу Шерффу досталось по пять процентов с большинства контрактов.

Тесла вернулся домой в конце 1918 года и появился на рождественском ужине у Джонсонов. Он ненадолго остановился в «Уолдорфе», а потом переехал в отель «Сент-Реджис», где прожил следующие несколько лет. В это время как раз началась эпидемия гриппа, которая коснулась и Кэтрин. В следующем году во всем мире заболело больше миллиарда человек, и двадцать миллионов из них умерло. Кэтрин выжила. За год ее здоровье сильно пошатнулось, и к следующему Рождеству она порой теряла сознание по три раза на дню. Возможно, сочувствуя обострившейся ситуации в семье Джонсонов, Тесла, недавно получивший доход от компании «Уолтем», за этот период выплатил Роберту в общей сложности 1500 долларов.

В 1919 году автобиография Тесла появилась в журнале Гернсбека «Электрикал Экспериментер». История сопровождалась фотографиями и серией впечатляющих рисунков Фрэнка Пола и начиналась как рассказ о ребенке-волшебнике, выросшем в иную эпоху в далекой стране. Повествование о раннем детстве Тесла излучало очарование и остроумие. Оно было переполнено забавными историями в духе Марка Твена и душераздирающими переживаниями. Ученый описывал жизнь с изобретательной мамочкой, отцом-проповедником, братом-гением и любящими сестрицами. Обращаясь к прошлому, Тесла подробно рассказал о трагической смерти брата и о том, как она повлияла на выбор дальнейшей специальности, описал мучительный переезд с идиллической фермы в шумный Госпич, годы в колледже, инженерное образование в Европе до переезда в Америку, а также первые встречи с Эдисоном, Вестингаузом и членами Королевского общества в Лондоне. В автобиографию входило описание исключительной силы образного восприятия ученого, приступов «отстраненности», детских болезней, страхов и характерных особенностей. Месяц за месяцем ученый муж подробно рассказывал о формировании своих идей, о физическом срыве и об «открытии третьего глаза», а также об откровении, приведшем к созданию вращающегося магнитного поля, телеавтомата, станции в Колорадо-Спрингс и грандиозного Уорденклиффского проекта.

Связь с Гернсбеком дала ученому стабильный доход, а журналу помогла расширить круг подписчиков до 100 000. В то же время статья «Мои изобретения» стала значительным автобиографическим свидетельством одного из самых выдающихся и противоречивых людей того времени.

В тот год также было опубликовано много статей о недавних экспериментах Маркони по получению сигналов, предположительно идущих с других планет. Профессор Пикеринг писал Элайхью Томсону, что обнаружил растительность на Луне, возродился интерес к «марсианским каналам», и пресса набросилась на итальянца, требуя от него подробностей.

Присвоив славу Тесла даже в этой области, Маркони заявил, что «часто получал отчетливые сигналы, которые имели явно неземное происхождение и могли исходить со звезд». Что касается языковой проблемы в общении с марсианами, Маркони писал: «Это препятствие, но мне оно не кажется непреодолимым. Можно посылать какое-нибудь сообщение, например: 2+2=4, пока не будет получен ответ «да». Во всей Вселенной законы математики одинаковы». Пытаясь напомнить о себе, Тесла часто давал интервью журналу «Электрикал Уорлд», где утверждал, что сигналы Маркони являются «полутонами эффекта метронома», исходящими от земных беспроводных операторов. Он догадывался, что критики могут писать то же самое о его «встрече с марсианами» в 1899 году, и добавлял: «Когда я проводил подобные исследования, еще не существовало беспроводных станций, способных создавать помехи, ощущаемые в радиусе более нескольких миль». Это, конечно, было не так, поскольку Маркони уже тогда посылал сообщения на сотни миль.

Джонсон написал Тесла: «Когда Маркони повторяет ваш эксперимент, над ним уже не смеются», но в некоторых кругах так не считали.

Небесные изображения.«Мистер Тесла не верит утверждениям Маркони о том, что с жителями других планет можно связаться посредством математики. Он бы предпочел отправлять им беспроволочные изображения, например, человеческого лица. Но допустим, что Марсу не понравится ваше лицо. Это будет прискорбным ударом по научным исследованиям. Если цивилизация Марса настолько стара, как нас уверяют, то, несомненно, у марсиан особый вкус в отношении лиц».

Хотя рождественский ужин 1919 года был омрачен болезнью Катарины, в этот вечер произошло приятное событие: президент Вильсон назначил Роберта послом в Италии. Катарине явно надо было поправить здоровье. Со смешанным чувством друзья Тесла отправились в Европу, где и провели следующий год.

Оставшись один, волшебник продолжал избегать общества. Над ним насмехались, его изобретения копировали – мир, который он помогал создавать, отвернулся от Тесла, вынудив его прятаться ото всех и затаить гнев. Со временем и без того эксцентричный ученый стал вести себя еще более странно. Он буквально помешался на чистоте и чаще гулял по улицам после полуночи. Он обходил свой квартал ровно три раза, прежде чем вернуться в «Сент-Реджис», и боялся наступать на трещины в асфальте. Некоторые утверждали, что он заглядывает в окна и любит подсматривать за другими людьми. Урезав свой рацион до минимума, старый холостяк отказался от мяса и картофеля, а потом и от любой другой твердой пищи. Он редко писал ручкой, предпочитая карандаш. Все больше времени ученый проводил один. Ночами он кормил голубей у библиотеки на Сорок второй улице или садился на паром через Стейтн-Айленд, отправляясь на тихую ферму, где он можно было забыть город и заняться поисками вдохновения. После отъезда Джонсонов Тесла отправился в Милуоки – для возобновления деловых отношений с Эллисом Чалмерсом.

Большую часть времени в Висконсине ученый занимался усовершенствованием своей турбины. Однако он все же оказался в тупике, который Сартр называл «противофинальным», по вине главного инженера Ганса Дальштранда. У Тесла не оставалось другого выбора, кроме как вернуться в Нью-Йорк. Он был так расстроен, что отказался говорить, когда биограф Тесла – Джек О'Нейл спросил его о происшествии в Милуоки.

Эллис Чалмерс получил подробный доклад Дальштранда со списком серьезных просчетов в производстве турбин. Кроме излишнего напряжения и непрочности дисков, Дальштранд выявил дополнительные проблемы, например, малую эффективность (всего в 38 %), уменьшение механической активности с увеличением давления пара, проблема конструкции соединительных частей для крепления турбин к другим деталям и высокая стоимость производства. Немаловажную роль сыграло и то, что современные моторы, такие, как турбина Парсонса, разработанные корпорацией Вестингауза, или мотор Кертиса от «Дженерал Электрик», работали удовлетворительно. Вопрос, почему провалился проект с турбинами Тесла, задавали многие исследователи. Леланд Андерсон обнаружил, что производители, заинтересованные в его турбинах, «в один голос говорили: это прекрасная идея и превосходная машина, но в ней слишком много деталей, которые работают не очень хорошо и которые приходится часто заменять. И дело не только в этом – турбина Тесла хороша, но есть и лучше».