Нелюдь - Деревянко Илья Валерьевич. Страница 10

Глава 8

Тем временем в Мичуринской районной прокуратуре произошло событие, которое в официальных некрологах принято именовать стандартными фразами «безвременно почил...», «...понесли невосполнимую утрату» и т.д. Проще говоря, внезапно умер начальник следственной части советник юстиции Федор Павлович Попенко. Кстати сказать, кончина советника оказалась отнюдь не героической. В результате запора он так тужился, сидя на унитазе, что получил кровоизлияние в мозг. Радоваться смерти ближнего большой грех. Поэтому сотрудники прокуратуры не устроили в связи с этим ни фейерверка, ни праздничного концерта, ни даже торжественного банкета, однако настроение у всех было приподнятое. Тупоголовый, самовлюбленный, мелочно-мстительный Попенко настолько портил жизнь подчиненным и тормозил работу отдела, что сокрушаться по поводу его кончины было бы по меньшей мере глупо. Тем не менее в газете напечатали прочувствованный некролог, а на могилу возложили огромный траурный венок.

Временно исполняющим обязанности начальника отдела был назначен младший советник юстиции [10] Андрей Александрович Шапкин. Андрей Александрович оказался гораздо умнее и энергичнее своего предшественника. Он согласился выслушать соображения стажера Белякова по поводу дела «Вампир», но, к великому огорчению последнего, не придал им никакого значения. Надо сказать, аргументы Шапкина, разбивающие в пух и прах теорию Белякова, выглядели вполне логично.

– Видите ли, в чем дело, молодой человек, – отечески снисходительно сказал он. – В нашей работе мы обязаны опираться на факты, и только на факты! Никакого медальона на месте преступления не обнаружено. Свидетельница? Да мало ли какая ерунда мерещится молоденьким девчонкам, особенно в период менструации! Представляете, что получится, если мы бросим все силы на розыск мифического золотого черепа? Однако усердие ваше похвально, – поспешил успокоить он загрустившего стажера, – со временем вы можете стать неплохим следователем!

Нисколько не ободренный подобным утешением, Александр вышел в коридор, где нос к носу столкнулся с Владимиром Красиковым. Тот выглядел помятым, взлохмаченным. В ошалевших глазах застыло отчаяние. Сказывались результаты постоянного общения с психами и почти круглосуточного копания в историях болезни.

– Здравствуй, Саша, как дела? – поприветствовал он стажера голосом умирающего лебедя.

– Как сажа бела, – хмуро ответил Александр. – Я хотел бы с вами кое о чем поговорить.

– Хорошо, – согласился Красиков, – но сейчас у меня допрос. Давай после. А если хочешь, можешь поприсутствовать, интересный тип. Ребята из нашего ОВД его вчера в лесопарке задержали. Может, это тот, кого мы ищем?

Двадцатипятилетний гражданин Кулаков, состоящий на учете в Мичуринском психоневрологическом диспансере с диагнозом «шизофрения», съежившись на стуле, смотрел на следователя затравленными глазами. Валерий Андреевич, или попросту Валера, испытывал в настоящий момент панический, переходящий в ужас страх. Кулаков ничего не знал о деле «Вампир» и воображал, будто его засадят в тюрьму именно за то занятие, за которое вчера задержали. В воспаленном мозгу несчастного шизофреника мелькали ужасные видения: сырая, кишащая крысами камера, где обитают злобные убийцы-уголовники, у каждого из которых в кармане огромный острый нож. Вот они бросаются на Валеру, режут на куски...

Кулаков всхлипнул.

– Боишься, гад, отвечать за содеянное? – понял его по-своему Красиков.

Валера зарыдал.

– Я задал тебе вопрос! – рявкнул следователь. – Говори, боишься или нет?!

– Бо-ю-юсь! – проскулил Кулаков, захлебываясь соплями.

– Тогда рассказывай все! Добровольное признание смягчает вину!

– Правда?!

– Да!

– У меня никогда не было женщин... – заикаясь, начал Валера.

При этих словах Красиков с торжествующей улыбкой посмотрел на Белякова. Взгляд его означал: «Ну вот, наконец-то! Учись работать, стажер!»

– Вчера я гулял в лесопарке один. Друзей у меня нет. Все смеются, называют недоноском... Внезапно мне очень захотелось... Я зашел в кусты, огляделся. Вокруг никого не было. Я спустил штаны и начал... Вину свою признаю полностью, но, пожалуйста, не сажайте в тюрьму. Я больше не буду! – И Кулаков окончательно разревелся.

Красиков, уже предвкушавший триумф разоблачения «вампира» и лавры победителя, позеленел от злости. Вместе с тем профессиональное чутье подсказывало – этот онанист не имеет к недавним убийствам никакого отношения. Проверять алиби, однако, придется. Следователь не имеет права доверять одной лишь интуиции.

– Увести! – приказал Красиков конвоирам и, оставшись наедине с Беляковым, болезненно простонал: – Господи! Как же я устал! Того гляди, сам в дурдом попаду!

Крепко зажмурив глаза, следователь обхватил голову обеими руками, будто боялся, что она сейчас взорвется. Некоторое время в кабинете царила тишина.

– Я, собственно, вот по какому вопросу, – нарушил наконец молчание Беляков и вкратце изложил свои соображения. Бедняга Красиков настолько ошалел за последние дни, что даже не удивился. Не задавая лишних вопросов, он позвонил в Мичуринский ОВД и попросил начальника уголовного розыска выделить в помощь Белякову двух оперативников...

– Значит, так, – спустя два часа наставлял их Александр. – По нашим данным, убийца носит на шее золотой медальон в виде человеческого черепа и имеет автомобиль... Со своими жертвами он знакомится скорее всего на улице, заманивает в машину и везет к месту преступления. Спрашивать будем в первую очередь людей, постоянно находящихся на улице: торговцев-лоточников, мальчишек – мойщиков машин, нищих и т. д. Да, еще... один из убитых, Алеша Васильев, за день до убийства сбежал из дома от родителей-алкоголиков. Ребенок наверняка был голоден, поэтому имеет смысл поискать свидетелей вблизи закусочных, столовых, пельменных, продовольственных магазинов и других подобных заведений, где он мог попытаться найти пропитание. Вспомните дело Чикатило. Этот мерзавец заманивал будущих жертв, исходя из их интересов, которые очень легко определял. Какой главный интерес у голодного мальчишки? Правильно! Еда! Возможно, именно обещанием накормить маньяк привлек к себе Алешу. Начнем с районов, где были совершены убийства. Я возьму Мичуринский, старший оперуполномоченный Орлов – Беляевский, младший оперуполномоченный Коровин – Хорошевский. За работу, ребята! В 21.00 встречаемся у входа в прокуратуру.

Старший оперуполномоченный Мичуринского ОВД Сергей Орлов устало брел по улице, едва передвигая ноги. За весь день он почти ничего не ел, желудок слипся от голода, тело налилось свинцовой тяжестью, а язык в прямом смысле слова одеревенел от бесконечных вопросов: «Видели ли вы изображенных на фотографиях детей? Если да, то с кем? Не заметили ли вы гражданина на машине с золотым медальоном в виде черепа?» И каждый раз нарывался на ответы: «Не знаю... Не помню... Я вообще здесь проездом... Оставьте меня в покое».

Халтурщик вроде его сослуживца Коли Ручкина давным-давно плюнул бы на все, отсиделся б где-нибудь в тенечке, а потом с наглым видом доложил: «Опрос потенциальных свидетелей не дал никаких результатов». Однако Сергей привык работать добросовестно. Люди его типа расшибутся в лепешку, но доведут порученное дело до конца.

Сергей взглянул на часы: 20.15. Через сорок пять минут он должен подойти к прокуратуре.

Пыльный, пропитанный бензиновым угаром воздух был вонючим и липким, как испорченный сироп. В небе сгустились тучи, обещая грозу, но она приходить не спешила. Пускай люди еще часок помучаются, попотеют! Даже господа бизнесмены и бандиты в оборудованных по последнему слову техники иномарках чувствовали себя неуютно. Чего уж говорить о простых прохожих! Утирая с лица пот, Сергей остановился передохнуть возле продовольственного магазина. Здесь не было ни нищих, ни торговцев-лоточников. Расспрашивать некого. Но он все равно не уходил, сам не зная почему.