Нисхождение - Селюкин Александр Юрьевич. Страница 52

Рев двигателей вертолета внезапно стих, отстрел ловушек прекратился, остался лишь свист лопастей несущих винтов, и тут же после короткого ощущения невесомости пол неумолимо ушел вниз. Слышен был нарастающий шелест воздуха, обтекающего фюзеляж. Скорость падения увеличивалась, вертолет сыпался как утюг, причем стал заваливаться на бок. «В чем же авторотация, мы же просто падаем?» – среди торжества первородной паники посетил голову Сплина насущный вопрос, вызванный полным незнанием теории аэродинамики, или какая там наука этим занимается. Он мертво вцепился в амортизационную сеть, сжавшись в ожидании удара, который неминуемо должен был выбить из него дух вон, предварительно переломав все что можно в молодом цветущем организме.

Взорвались где-то сверху одна за другой ракеты противника – поскольку двигатели вертолета больше не работали, наводится им было больше не на что. А может быть помогли последние ловушки, или электроника ракет была частично ослеплена перефирийными остатками импульса нацеленного на самолет «Штиля». Шарики шрапнели на излете щелкнули по крыше и плоскостям.

Скорость падения и крен все увеличивались, пассажиры, держась кто за что, напряженно ожидали жестких объятий земли-матушки. Воображение Сплина осчастливило его картинкой, что он в самом ближайшем будущем лежит, в хлам переломанный, в искореженном вертолете, не в силах пошевелиться, по лицу ползают насекомые, а какая-нибудь премерзкого вида тварь начнет глодать его, не дожидаясь, пока он до конца помрет. Сплин не знал, какое положение тела принять, чтобы максимально себя обезопасить и просто застыл в какой-то нелепой позе зародыша. Вдруг, за считанные метры до верхушек деревьев резкое уменьшение пилотом шага винта дало нужный эффект. Так как несущие лопасти накопили кинетическую энергию при раскрутке за счет восходящего потока воздуха, они замедлялись не сразу, а создавали подъемную силу, превратившись в псевдо-крыло и работая как парашют. Вследствие этого вертолет значительно уменьшил скорость падения.

Ударившись о деревья, пышные кроны которых сплелись в сплошной непроглядный ковер и также несколько погасили инерцию, вертолет завалился на борт и потерял плоскости с двигателями. Все пассажиры вперемешку попадали друг на друга, как горошины в погремушке. Уменьшив свою площадь и лишившись цепляющихся винтов, сигара фюзеляжа со стоном и скрежетом мнущейся обшивки под треск ломающихся ветвей стала проваливаться дальше, соскользнула вбок и вперед сквозь многоярусную буйную растительность, затем, наконец, замерла в трех метрах над землей, завалившись на борт под углом в тридцать градусов, клюнув несколько вниз, так как застряла носом в развилке одного могучего дерева, а хвостовым оперением – в ветвях и толстенных желтых лианах другого.

Несколько секунд все лежали, там куда прибило, соображая, живы ли они и на месте ли органы. Затем с кряхтением начали ворочаться с целью пробраться к выходу. Обе бортовые двери смяло и заклинило.

– Лезьте через мою, – предложил Слэш, отстегивая ремни и подыскивая внизу место поровнее, куда спрыгнуть.

– Блядь, у меня аж яйца к диафрагме подтянуло, а душа в пятки ушла, когда падать начали, – ни к кому конкретно не обращаясь, высказал свои недавние яркие ощущения Сплин.

– Во-во у меня такая же херня, – поддержал его Ривера, собирая по углам свое снаряжение.

– Длинный, как ты считаешь, всем обязательно знать эти подробности? – протискиваясь из хвостовой части к кабине, язвительно поинтересовалась Шелли.

– Да я так, поделился наболевшим, не любо – не слушай, – пожал плечами Сплин.

– А клево я вас эвакуировал, а? – стоя на земле и разглядывая изжеванный фюзеляж, спросил Слэш. И добавил:

– Явно не задался сегодня день, прямо с утра – халявы не будет. Хотя попытка была хорошая…

– Да уж, ребятки, с вами не соскучишься, – выпрыгивая из пилотской двери на землю, согласилась Шелли.

– Ну вот, а ты еще с нами ехать не хотела, – жизнерадостно припомнил Штырь. – Сама подумай: ты видела смерть своего давнего врага, с ветерком прокатилась в приятной интеллигентной компании – грех жаловаться.

Шума моторов самолета-преследователя не было слышно. Может электромагнитный импульс «Штиля» и не вывел из строя его электронику насовсем, все-таки расстояние было приличное, но прервал ее работу на достаточное время, чтобы потерять управление и свалиться. Угроза вражеской авиации миновала, некому было утюжить их с воздуха боеприпасами объемного взрыва и прочими смертоносными средствами, но ответ Шелли вернул Сплина от эйфории к текущей реальности:

– Я и сейчас жалею, что связалась – мы примерно в сотне километрах от границы, ну, или чуть меньше, вокруг охраняемые плантации наркотиков и патрули баронов, которые и в добрые-то времена попеременно воюют друг с другом, а сейчас и подавно все на ушах стоят. Нас всего взвод и боеприпасы, если что, нам никто на вертушках доставлять не будет, в отличие от них.

– Да уж, ебеныть… С корабля на бля… – себе под нос пробубнил Боцман, ковыряясь в своем ранце, затем поднял голову:

– Вот те раз… Спутниковый передатчик накрылся – осколками пробило… Блок питания и коммуникационный модуль… Вот и вот… И маяку тоже хана, – он потерянно разглядывал поврежденный прибор, затем повернулся к Слэшу:

– Слышь, глянь бортовую рацию, может после грозы…

– Не выйдет, Боц, я уже проверил – разбита. Не в этой жизни, – покачал головой Слэш. – Да и без толку – нас запеленгуют и найдут раньше, чем на базе почешутся. Что-то говорит мне, что наших такой расклад устроил бы.

Боцман почесал репу, затем повернулся к Доплеру:

– Ну и хули нам теперь делать, старшой?

6. Бег в никуда

Все притихли, ожидая ответа. Джунгли, потревоженные падением вертолета, вновь наполнялись обычными звуками. Доплер несколько секунд сосредоточенно смотрел в пространство, затем его взгляд сфокусировался:

– Лутар и его кодла ждут, что мы кратчайшим путем ломанемся прямо к границе. Кроме того, нельзя исключить, что пилоту самолета удалось дать наши координаты перед атакой, несмотря на помехи из-за грозового фронта. В любом случае, они знают, куда мы стремимся, и нас ждет сеть засад – к гадалке не ходи, – он помолчал. Это была сама проблема, а вопрос был, что делать. Еще немного подумав, Доплер продолжил:

– Есть несколько вариантов – все не идеальные, но одно точно – отсюда надо уходить прямо сейчас, быстро и в сторону, куда не ждут. Это дольше, но так безопаснее. Шелли, мы можем где-нибудь не слишком далеко добыть воздушный транспорт?

– Вообще-то, транспорт есть в нескольких местах, и все неблизко. Для быстрого захвата силой нас маловато. Просто по рации выйти открытым текстом на коммерческую частоту или выползти из джунглей к посадочной площадке и нанять за разумные деньги вряд ли получится – никто не станет так вызывающе демонстрировать нелояльность Лутару, разве что за кругленькую сумму, перекрывающую риск. Да и нам спалиться можно запросто – скажут, что согласны, а сами Лутару продадут. Кстати, и рации-то нормальной нет, – неопределенно ответила та, исподлобья глядя на Доплера – как-никак тот ее хотя и вынужденно, но от души подрядил сверхурочно.

Доплер нахмурился. Затем задал Шелли другой вопрос:

– А что скажешь, если я найму тебя провести нас по тихому через границу с Моравией? – это была провинция, сопредельная по отношению и к Портлэнду, и к Либертии. Административная граница патрулировалась, но пересечь ее при соответствующих навыках было не слишком сложно. Шелли удивленно вскинула брови от такой наглости, но, помедлив, вполне спокойно ответила:

– Добрый крюк, однако – дней пять, не меньше, рысью топать. А ты что, сегодня с обеда – Мистер Наличность?

– В некотором роде. У меня есть несколько неограненных алмазов. Пако, покойничек, отсыпал из своего сейфа, чтобы я не дал тебе до него добраться, пока не состоится обмен.

– Несколько, значит… Ну надо же, хоть после смерти от этого гада кому-то польза будет. Ну… Это обсуждаемо, – ответила Шелли. – Живая денежка на кармане не помешает для мотивации.