Волкодав - Семенова Мария Васильевна. Страница 27
– Ты настоящий мастер, Варох, – сказал он с уважением. – Хотя погоди! Вчера ты обмерил только меня, а меч, помнится…
Хромой сегван улыбнулся в ответ и покачал седой головой.
– Какая мерка? Мне один раз посмотреть…
Волкодав развязал кошель:
– Полчетверти серебром, так?
Мастер проворно поднялся и удержал его руку.
– Не обижай, парень, – проговорил он негромко. – Ты зарубил троих разбойников и ещё одного, говорят, застрелил, а у Жадобы меч отобрал и правую руку ему изувечил… которой он… За это я тебе не то что ножны… Всю лавку свою…
– Спасибо на добром слове, дед, – сказал Волкодав. – Только плату всё же возьми. Тебе внучка растить… самому есть-пить надо… Не возьмёшь, выйдет, опять тебя Жадоба ограбил.
Он отсчитал монеты и, не слушая уговоров, высыпал их Вароху в ладонь. Старый сегван долго смотрел на блестящее серебро, и белая борода вздрагивала всё сильнее. Потом он вдруг шагнул к Волкодаву и обнял его.
– Ты заходи к нам… сынок, – сказал он и судорожно вздохнул, тщетно пытаясь скрыть подступившие слёзы. – Заходи как-нибудь, а? Девочке твоей поясок справим… плетёный… с застёжками…
5. Переспорить жреца
Меч висел за спиной, прихваченный к ножнам за крестовину «ремешком добрых намерений». Нелетучий Мыш успел уже подробно исследовать ножны и нашёл их малосъедобными, зато очень удобными для лазания туда и сюда.
Волкодав не спеша шёл по улице, и настроение у него было вполне под стать небу, сплошь затянутому серыми облаками. Вот уже битых три дня он безо всякого толку обходил ремесленные мастерские. Кузнецы, кожемяки и мостники, подгонявшие один к другому деревянные горбыли мостовой, с уважением поглядывали на его широкие плечи и покрытые мозолями ладони. Но разбойничья, как выразился Бравлин, рожа и шрамы, оставленные оружием и кандалами, раз за разом делали своё дело. Никто не спешил брать к себе бывшего каторжника, человека наверняка беспокойного, а то и опасного… да ещё венна. Волкодав знал, что всегда может разыскать седоусого старшину. Тот наверняка поможет, раз обещал. Но при мысли о том, чтобы куда-то бежать и по приказу того же Бравлина рубить какого-нибудь «вора», ни в чём, как потом выяснится, не виноватого… Нет уж.
Волкодав шёл по улице и думал о родных лесах, и делалось ему всё тошней. Дома ему хватило бы с собой простого поясного ножа, ну там – лука со стрелами для охоты. Меч, оружие воинское, в лесу не потребен. А здесь?.. После происшествия у Вароха Волкодав без меча за ворота не выходил. И ремешок, перехлестнувший рукоять, был таков, чтобы в случае чего удара не задержал.
Ещё он думал о том, как хорошо было бы приберечь оставшиеся деньжата, купить парусную лодку и уйти на ней в верховья Светыни, в коренные веннские земли… кабы не замок Людоеда, обугленные развалины которого поганили берег в самом начале пути.
Будь он, как прежде, один, он легко обошёл бы замок лесами. Со спутниками вроде Тилорна и Ниилит придётся ждать осени, когда купцы поедут из Галирада назад.
Нет, всё же слава Богам, что он был теперь не один…
Иногда Волкодаву казалось – он так и не придумает выхода. Иногда же – всё как-нибудь образуется, надо лишь чуть-чуть подождать.
Сегодня утром Тилорн в очередной раз осмотрел крыло Мыша и велел Волкодаву купить крепкого вина, убивающего заразу. Шагая вперёд, венн неспешно высматривал харчевню почище, и было ему, правду сказать, слегка жутковато. Как если бы покупка вина таила в себе нечто необратимое, вроде первого надреза ножом. Тилорн обещал, что Мышу больно не будет. Но кто поручится наверняка?..
Нелетучий Мыш чувствовал его состояние, и, не понимая причины, ластился к человеку. От этого совесть мучила Волкодава ещё больше. Наконец, облюбовав дверь, из которой вкусно пахло свежими пирожками, Волкодав нагнул голову и вошёл.
Он сразу заметил стражников, добрый десяток которых – с Бравлином во главе – расположился за столом возле двери. Молодые стражники баловались рукоборством. Закатывали рукава, утверждали локти на столе и мерились силой, ругаясь и хохоча.
Волкодаву, точно мальчишке, захотелось немного поглазеть на борцов, однако сначала следовало исполнить задуманное. Он ограничился поклоном Бравлину и сразу прошёл к стойке.
Корчмарь ему не понравился. Посмотрев на него один раз, Волкодав понял, что до Айр-Донна этому типу было далеко. Случается, человек, привыкший иметь дело по преимуществу с иноземцами, задумывается о неоглядной ширине мира и обретает мудрость, а с нею и доброту. Бывает и наоборот: иной начинает драть нос и вроде бы даже стесняться кровной родни.
И не поговоришь с таким, и путешественника, попавшего в беду, он удавится, а даром не приютит…
– Что подать, почтенный? – спросил он Волкодава.
Спросил вроде вежливо, но так, что венн сразу вспомнил и свою рубаху, залатанную на локтях, и уродливый шрам на левой щеке, и пыльные сапоги. Он сказал:
– Маленькую склянку прозрачного вина. Очень крепкого, такого, чтобы горело.
Корчмарь слегка поднял брови. То ли просьба Волкодава показалась ему странноватой, то ли веннское оканье уж очень резало слух. Так или иначе, он кивнул и скрылся в низенькой двери позади стойки.
– …жрецы Богов-Близнецов, – коснулся ушей Волкодава обрывок случайного разговора. – Проповедуют на площади. Сходим, что ли, послушаем?..
Волкодав повернулся к стойке спиной, и, облокотившись, стал смотреть, как боролись стражники. Верх держал белоголовый верзила с плечами, проходившими, должно быть, не во всякую дверь. Могучие парни громогласно подбадривали схлестнувшихся в единоборстве друзей. Кто-то вгорячах уже бился об заклад на вынутую из уха серьгу…
Седоусый Бравлин поймал взгляд Волкодава и, казалось, хотел что-то сказать, но не успел: вернулся корчмарь и с лёгким пристуком поставил на стойку изящный пузырёк, в котором плескалось с полчашки бесцветной жидкости. Волкодав вытащил пробку и понюхал. Как раз то, что надо. Любопытный Мыш тоже сунул нос к отверстию скляночки и, чихнув, брезгливо отпрянул.