Соблазн в шелках - Янг Андреа. Страница 51

– Не особенно. Во всяком случае, об ананасах я не упоминала.

– Лгунья. – Гай легонько поцеловал ее в губы. – Я не могу допустить, чтобы ты приоделась и приготовилась пойти поужинать, но осталась дома. Мы с тобой поужинаем где-нибудь за пределами отеля. Я зайду за тобой через двадцать минут.

Потрепав ее рукой по талии, Гай ушел.

– Ну, что я тебе говорил о законе подлости? Следовало бы заранее приготовиться к тому, что Аннушка все испортит.

– Но она этого не сделала.

– Разве? Она с успехом отвлекла его мысли от тебя. И теперь он чувствует себя виноватым из-за того, что добивался тебя, вместо того чтобы думать о своей дочери. Если она не вернется в ближайшие несколько минут, Гай будет весь вечер думать только о ней.

Когда они уходили из отеля, Аннушка еще не вернулась, но Гай, казалось, немного успокоился.

– В городе есть закусочные, где продают гамбургеры, и там обычно собираются подростки, – сказал он, когда они подошли к лифту. – Там даже каток имеется. Возможно, ее пригласили туда.

Он поразительно спокойно говорит об этом.

– Возможно, она по-настоящему веселится. Обещай, что не станешь свирепствовать, когда девочка вернется.

– Постараюсь. Мы возьмем такси, – добавил он, когда они вышли из отеля. – Сегодня я едва ли ограничусь половиной стакана вина.

Они отправились в ресторан в Матрахе. Дорога вилась вдоль берега залива. Движение транспорта сильно замедляли бесчисленные пешеходы, пересекавшие дорогу в самых неожиданных местах. По берегу моря гуляли люди, наслаждаясь вечерней прохладой. Несмотря на поздний час, магазины на другой стороне дороги были открыты и на улице было весьма оживленно.

Из ресторана открывался вид на море, там было немноголюдно, уютно и спокойно, так что Гай расслабился и даже ударился в воспоминания.

– Когда она была совсем маленькой, мы с ней хорошо ладили, – сказал он Клодии, когда подали горячее. – После смерти Анны я очень хотел, чтобы дочь жила со мной, и хотя это означало присутствие в доме нянюшки, все можно было организовать без проблем. Но мать Анны и слышать не хотела о том, чтобы расстаться с внучкой, а поскольку она только что потеряла дочь, я не счел возможным настаивать. К тому же Аннушка привыкла там жить. У нее были друзья, школа, и мы решили, что для своих семи лет ребенок и без того испытал слишком много потрясений.

– Вы были разведены? – спросила Клодия. Он покачал головой.

– В процессе развода. Мы долгие годы откладывали это. Никто из нас не собирался повторно вступать в брак, и до развода у нас как-то не доходили руки. Только за несколько месяцев до смерти Анна сказала мне, что пора ускорить бракоразводные формальности. К тому времени она кого-то встретила и хотела обрести свободу.

– Что с ней случилось? – немного помедлив, спросила Клодия.

– Автомобильная катастрофа. Мгновенная смерть.

– Как ужасно.

– Да, это было страшно. Как тебе нравится хамоор?

– Вкусно. – Это была местная рыба, запеченная на решетке с лаймами. – Имена Анна и Аннушка очень похожи. Путаницы не возникало?

– Да нет. Анне давно нравилось имя Аннушка, а когда она узнала, что это ласкательное русское имя, которое означает «маленькая Анна», она ни о каком другом имени для дочери и слышать не желала.

Сквозь окно было видно море и несколько одномачтовых суденышек.

– Это дау, – пояснил Гай, проследив за ее взглядом. – Теперь их не часто увидишь, а раньше на них осуществлялись все каботажные перевозки по Индийскому океану и вся торговля с Индией и восточноафриканским побережьем. Отсюда везли финики и ладан, а назад привозили рабов и слоновую кость.

– Интересно, что на них перевозят теперь?

– Телевизоры, – ответил он, – кондиционеры, возможно, видеоаппаратуру. Однажды я увидел дау, которая на всех парусах шла вдоль побережья. Мне показалось, что дау похожа на военное судно финикийцев, но иллюзия рассеялась, когда я, позаимствовав у кого-то бинокль, разглядел груз.

– Что это было? – Он криво ухмыльнулся.

– Пара «тойот». Проза жизни вдребезги разбила мои иллюзии.

Клодия осторожно перевела разговор на интересующую ее тему.

– Ты, должно быть, очень рано женился?

– Слишком рано, – ответил он. – Я тогда был студентом и по лучшим студенческим традициям не имел ни гроша в кармане. Анна была на год моложе. Ее прислали в Англию учиться: Когда мы встретились, шла всего лишь вторая неделя ее пребывания в Англии, а два месяца спустя мы жили вместе.

Клодия, сама того не желая, почувствовала укол ревности.

– Она была не похожа ни на кого, – продолжал Гай. Она напоминала ртуть – такая же изменчивая и неуловимая.

Клодии вспомнилась фотография в его гостиной, лицо женщины в: форме сердечка и ее огромные темные глаза, и она снова почувствовала укол ревности.

Как можно быть такой мерзавкой! Ведь бедняжки уже нет на белом свете!

– …Я, наверное, потерял голову, – продолжал он, – но о женитьбе я в то время не думал. Женитьба – это что-то такое, что относилось к будущему, как и заботы о выплате ипотечного кредита и детях…

Клодия заранее знала, что он скажет дальше: «..Когда обнаружилось, что у нас будет ребенок, это было полной неожиданностью. Анна, боялась сказать отцу, тот в подобных вопросах придерживался старомодных взглядов, и поэтому она не могла заставить себя рассказать обо всем родителям. Анна не настаивала, на том, чтобы мы поженились, но я знал, что именно этого ей хотелось…»

У нее уже сложилась в голове вся ситуация.

– Она сказала родителям только, после, того, как все произошла, – продолжал он. – Мы сходили в мэрию, зарегистрировали брак и устроили дома вечеринку. Она была так счастлива, что я не сомневался, что поступил правильно. А через несколько недель, когда навестить нас приехали ее родители, разгорелись страсти.

Он отхлебнул глоток «Мутон кадет» и скорчил гримасу.

– Ее отец был в ярости. Думаю, ему хотелось нанять отряд головорезов и избить меня до полусмерти. Он увидел перед собой студента без гроша в кармане и без перспективы получить наследство. Их семья не принадлежала к когорте богатых, но они были людьми весьма состоятельными, и он решил, что я умышленно, заставил ее забеременеть, в расчете на деньги.

– Что было дальше? – Гай приподнял брови.

– Он требовал, чтобы я немедленно исчез, с горизонта. Анна должна была уехать с ними, а потом предполагалось, сразу же, устроить развод.

– Но она не захотела?

Гай покачал головой.

– Я был немало удивлен, увидев, как решительно она выступила против отца. Думаю, что его это тоже удивило. Анна никогда не была непокорной, как Аннушка, но упрямства ей хватало, и оно проявилось в то время, как никогда раньше. – Он кивком головы указал на тарелку: – Еда остынет.

– Твоя тоже.

Положив в рот кусочек-другой рыбы, Гай продолжал:

– Ее отец был диктатором. Он не любил, когда ему противоречили, а поэтому решил пустить в ход козырную карту. Если, мол, она останется со мной, то ей нечего рассчитывать на финансовую помощь родителей.

Официант унес тарелки, и Гай снова наполнил бокалы.

– Она отнеслась к угрозе с полным безразличием, – продолжал он. – А после всего, что ее отец наговорил мне, я тем более не желал его денег.

– А ее мать? Ей ты тоже не понравился?

– Думаю, я ей понравился. Она по крайней мере не считала меня охотником за богатыми наследницами, но и она полагала, что мы оба слишком молоды для брака. Сначала все шло неплохо. Анна нашла работу в одном модном магазине, где была занята половину рабочего дня, а я стал подрабатывать в баре, и нам удавалось сводить концы с концами. После рождения Аннушки стало труднее. Я привык к трудностям и жег свою жизнь с обоих концов и посередине тоже, но Анна не могла к этому привыкнуть. Ребенок подорвал ее силы.

– Могу себе представить.

– Ее родители приезжали, когда родилась Аннушка, а потом приехали еще раз шесть недель спустя. Отношение ее отца в корне изменилось, что вполне естественно, потому что это была его первая внучка, и он вдруг стал проявлять необычайную щедрость. Он даже ко мне стал относиться более или менее сносно. Он решил снова выплачивать дочери пособие, причем значительно увеличив сумму.