Привкус магии - Сергачева Юлия. Страница 41

Деревянная ограда вскоре сменилась глухой бетонной стеной высотой в два раза выше человеческого роста. Задворки вице-губернаторского дома припрятали от посторонних глаз. Не очень эстетично, зато надежно. По верху забора тянулись провода, – надо полагать, под напряжением. А деревья, что росли вдоль стены, старательно вырубили.

Я потрогал шершавую, холодную поверхность стены. Пальцы покалывало – стену грамотно заговорили. Попробовать излюбленную Белыми громовую трубу ? Как раз они-то на шум и сбегутся, да и вся ограда может рухнуть. Камнеломку запустить? Нет, бетон она не ест…

Я задумался. Можно было еще побродить вдоль ограды, но вряд ли это что-нибудь даст. Я обойду все владение по кругу и вернусь к главным воротам. А там останется только постучать и напомнить вице-губернатору, если он дома, о старом знакомстве.

Погодите-ка… А где мой призрачный приятель?

Трава вокруг вмиг поседела, покрывшись изморозью.

«Здесь… здесь…»

От унылой интонации дрожь пробирает и зубы начинает ломить, словно ледяной воды хлебнул. Объяснить что-либо призраку еще труднее, чем послушной, но глупой дворняге. Но в конце концов я добился своего. На несколько секунд тень обозначилась резче и стала почти черной, так что даже можно было различить остроносый профиль бедолаги Ноилла. Затем тень стала бледнеть и впитываться в серый бетон, как разлитое масло. А сам бетон принялся светлеть и крошиться. Посыпался песок. Участок стены дряхлел на глазах.

– Достаточно, Ноилл.

Призрак не отозвался. Скорее всего, он исчерпал свой ресурс и растворился. На время, конечно. Так легко от призрака не отделаешься.

С наружной стороны участок бетонной стены выглядел достаточно старым, и, казалось, довольно малейшего толчка – и он рассыплется в прах. Трещины иссекли его как морщины слоновью шкуру. Но угадать, насколько глубоко проник призрак, отсюда было невозможно.

Я внятно, хотя и стуча зубами, заговорил руку усилителем и саданул стену кулаком. Взметнулась пыль, и каменная труха посыпалась под ноги. Приободрившись, я толкнул стену плечом и с глухим воплем вывалился с противоположной стороны. Преграда в конце оказалась прочнее, чем думалось, и приложился я крепко.

Потирая пострадавшее плечо и сплевывая пыль, огляделся. К счастью, здесь разрослись декоративные кустарники с мелкими красными ягодками, по замыслу дизайнера драпирующие бетонную неприглядность стены, поэтому мое появление прошло незамеченным. Если тут вообще было кому замечать…

От дома неслась смутная музыка и невнятные вопли. Похоже, вечеринка началась еще вчера и заканчиваться не собиралась. Вряд ли можно так упиться в столь ранний час.

Весь перемазанный красным ягодным соком и утыканный колючками, я выбрался из цепкого кустарника. Дорожка между деревьями, выложенная узорчатой плиткой, гостеприимно звала прямо к парадному входу, но пришлось проигнорировать ее приглашение и свернуть влево.

Если я правильно помню схему, здешние Врата привязаны к водной стихии. Значит, искать надо воду. Маловероятно, что имелся в виду водопровод.

Ветерок донес запах печеного мяса. Я судорожно сглотнул. В голову закралась шальная мысль: а что, если выдать себя за гостя? Сейчас все наверняка настолько пьяны, что не отличают своих от чужих. Да и вряд ли они вообще знают друг друга. Судя по количеству машин, вечеринка была шумной…

Потребовалось некоторое усилие, чтобы отогнать соблазн.

Снова громыхнуло, и над крышей особняка взмахнул иссиня-черными крыльями гигантский огнеглазый грифон. Надо полагать, тот, кто его запустил, уже был изрядно навеселе, поэтому грифон взлетел вверх ногами, что ничуть не помешало ему злобно шипеть на облака и сверкать пламенными очами.

Заглядевшись на грифона, я споткнулся, нырнул носом вперед. Чертыхнувшись, приземлился на руки и обнаружил сначала ботинки, торчащие из-под куста, а затем и владельца этих ботинок, безжизненно валявшегося под сенью колючих ветвей. На вид ему было лет пятнадцать. Рубашку бедолаги испятнали багровые кляксы. По щеке уныло полз замерзший жучок. И. выглядел лежащий как-то не очень свежо…

…Нет, все-таки живой. Вялая рука смахнула жучка со щеки, и лежащий шумно вздохнул, переворачиваясь на бок. Воздух наполнила вонь перегара и сладковатый аромат лиловых поганок.

Я отшатнулся. Бес их знает, что у них тут за развлечения для несовершеннолетних…

Дорожка кокетливо вильнула к просторной лужайке за особняком, окруженной мрачного вида, старыми, разлапистыми вербами. В центре лужайки вертикально стояли узкие замшелые валуны высотой в человеческий рост. Камни сторожили гладкое зеркало крошечного озерца-родника, взятого в оправу из разноцветной плитки.

Ага! Кажется, пришли.

Я остановился, присматриваясь. В целом все выглядело мирно и спокойно. Эдакий уголок отдохновения души. Даже вон пара скамеек установлена между камнями. Очевидно, это владелец дома постарался. Очень уж эти скамейки выпадали из общего настроения – зыбкого, мрачноватого, выжидающего.

И все время кажется, что за тобой наблюдают. Равнодушно, но внимательно. Камни эти настораживают. Вряд ли Белые оставили Врата без охраны. Вон тот валун, что справа, очень смахивает на искоса смотрящего пса. Да и сосед его… зевнул.

Я затаил дыхание.

Камень шевельнулся, разворачиваясь в большеголовую каменную собаку величиной с крупного пони. Клацнул зубами, заглатывая новый зевок. Лениво потянулся, осыпая со шкуры каменную крошку. Второй пес так же неспешно и по-кошачьи вытянул вперед поочередно обе лапы, рыхля землю когтями.

Вообще-то на собак эти угловатые, нескладные создания походили лишь отдаленно. Словно заготовки скульптора – наспех и грубо обтесанные куски мрамора, где форма скорее угадывается. Но двигались твари легко и бесшумно, несмотря на изрядный вес. И скорость, если верить справочникам по неестественной зоологии, развивали сумасшедшую. Бежать от них так же бессмысленно, как и сражаться с ними голыми руками.

У меня неприятно засосало под ложечкой. Отступать поздно, стражи уже заметили меня, но оставаться на месте, ожидая своей участи, было невыносимо.