Машина времени Кольки Спиридонова - Сергеев Марк Давидович. Страница 13

– Хо-хо! Вот это задание! Да я бы от такого ни в жизнь не отказался!

– Что-что? Я не понял.

– Хорошее задание, говорю… Скажи, Виль, а этот человек в оранжевом комбинезоне, он что – учитель?

– Учитель.

– А здесь что он делает? И почему он за пультом? И почему он командует всеми здесь?

– Как что делает? Ах, прости, я и забыл, что ты из прошлого. У нас каждый человек имеет несколько профессий и выполняет несколько работ, которые ему нравятся. Вот учитель, например, в школе преподает географию – он в дни молодости чуть не всю землю пешком обошел. Ему рассказывать о разных странах, о разных землях очень нравится. На ракетодроме он работает главным инженером пульта. Без него ни один экспериментальный взлет, ни одна посадка нового звездолета не производится – такой он специалист. А иногда вечерами он еще играет на УЭМ.

– Игра такая?

– Да нет, музыка – универсальный электронный мелофон. Вечером послушаем.

– Внимание! – загремело в сотнях репродукторов. – Они уже видны!

И действительно: в небе все росла и росла ослепительно яркая точка.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,

в которой с Милочкой происходят странные превращения, а сливогрушебуз набивает Кольке шишку.

Они ехали по городу на атомоходе. Шофера в машине не было – она управлялась автоматически Виль просто-напросто достал из кармана малюсенькую, размером с железнодорожный билет, пластинку из эластичной и прочной пластмассы, на ней с предельной точностью были нанесены улицы, проспекты, дома. Пластинка напоминала фотографию, сделанную с высоты птичьего полета, но так четко, что – и это самое странное-были видны даже отдельные деревья, даже узенькие переулки, шириной в два шага. Правда, для того чтобы разглядеть план города, нужно было пользоваться лупой, вмонтированной в металлический футляр. Нажмешь на кнопкум – увеличительное стекло подпрыгнет на ножке-проволочке – и смотри, пожалуйста, сколько угодно. Колька заглянул в стеклышко и увидел, что на миниатюрной карте против каждого дома видны цифры, а против улицы или площади стоят буквы. Стоит только в читающее устройство автошофера – специального прибора, ведущего атомоход по городу, – вставить карту-путеводитель, а затем на черном щитке нажать клавиши с буквами и цифрами, указывающими адрес, и счетная машина, хитро запрятанная в передней панели, проследит все возможные варианты маршрута, выберет самый короткий, самый удобный, самый безопасный.

Виль нажал две цифры, потом буквы «Ш» и «С», и машина плавно и бесшумно покатилась по улице.

Перед глазами наших путешественников проплывал такой чистый город, будто в нем только что вымыли полы. Машин на улицах было немного, горожане предпочитали небольшие расстояния преодолевать по воздуху, поэтому только и видно было, как прямо из подъезда выпархивали солидные добропорядочные горожане и летели по своим делам, а другие, видимо, уже свободные от работы, присаживались в уютных кафе на крышах, или просто так висели, ведя неторопливую беседу о том, о сем над улицей.

Въехали в новый, еще только строящийся район, здесь машины-автоматы строили дома без присутствия человека. В их читающее устройство были вложены чертежи будущих зданий, и программа, регулирующая последовательность операций. Не было вокруг заборов, гор кирпича и глины, не было видно ям, загородок, бетонных плит. К дому подходил десяток толстых и тонких разноцветных труб, и всякая масса, выходящая из одной, смешивалась по мере надобности с содержимым других труб, вспыхивал огонек, похожий на вспышки сварки, и дом рос. Машина-мозг следила, чтобы все было как полагается. И если где-то происходило случайное нарушение строительного процесса, в городском управлении архитектуры раздавался тревожный сигнал, вспыхивала у диспетчера красная лампочка, точно указывая, где именно случилась неполадка, выезжала дежурная машина, инженер осматривал стройку, устранял помеху, и все опять шло как по маслу.

Наконец атомоход остановился перед прозрачным кубом из нежно-желтой пластмассы и хрустального стекла. На фронтоне было написано:

Школа стояла в саду.

Свешивались с веток мясистые странного вида плоды, неизвестные брату и сестре. Колька в восторге потряс одно дерево-просто так, шутки ради, и тотчас же оказался на земле: груша, огромная, как арбуз, и синяя, как слива, стукнула его по затылку так, что Спиридонов на ногах не устоял.

Поднимаясь с земли, Спиридонов заметил привязанную к дереву табличку: «СЛИВОГРУШЕБУЗ» – классная работа ученицы четвертого класса «Я» Людмилы Спиридоновой. Колька в недоумении потер зашибленный затылок:

– И здесь успела? Странно, мы же ни на минуту не расставались.

Он посмотрел на сестру, словно видел ее впервые, хотел что-то сказать, но промолчал.

– Мила! Мила! Вот ты где, оказывается! – раздались вдруг голоса. Из дверей школы выбежали девочки. Их было много, и все в одинакового покроя платьях, хотя и разных цветов – какой кому к лицу.

– Что же ты исчезла? – шумели они. – Мы тебя давно ждем!

– А почему ты не в форме?

– Девочки, девочки, смотрите, какое на ней платье! Красивое. Мы такого и не видели.

– Пойдем, Милочка, пойдем, нам пора лететь. Ты разве забыла?

Милочка и опомниться не успела, как девочки ее куда-то увели.

«Странно, – думал Колька, – и фрукты какие-то вывела, и подружиться со всеми успела. Когда же? Вот тебе задача…»

– А это наш опытный участок, – объяснял, между тем, гостю Виль. – Мы выводим новые сорта фруктов. Вот лимоноград, вот помидорины, вот свеклофель – специально для старинного блюда под названием «борщ». У нас его готовят по праздникам… Иногда, конечно, чепуха, получается: одна девочка скрестила перец с малиной – дала нам попробовать – ужас! Начинаешь есть-сладко, а потом так жечь начинает, словно тебе на язык уголь горячий положили. Но часто все же лучшие сорта у нас забирают на сельскохозяйственные плантации, и тогда их выращивают целые горы… Да вот Мила Спиридонова уже сколько интересных опытов поставила, она – самый талантливый растениевод в четвертом классе.

– Ничего себе фрукточки! До сих пор голова трещит!

Колька стал искать глазами сестру. И увидел ее: она стояла поодаль и разговаривала с учителем. Правда, успела она уже переодеться и даже прическу другую сделала. Ох эти девчонки! Только бы им платьице новое нацепить!

Пушистые волосы Милочки были схвачены легким золотистым обручем, платье, такое же, как у девочек, снующих по аллеям сада; из легкой, спокойного тона голубой ткани, удобного и красивого покроя.

– Что за чудеса! – только и мог сказать Колька. – Ты где это вырядилась?! – дернул он сестру за рукав.

– Мальчик, у нас не принято так обращаться с девочками.

– Что значит не принято? Ты что, того?… – Колька похлопал себя по лбу.

– А вот так. Не принято и все. В книгах пишут, что когда то жили на свете дикие люди по имени «хулиганы». Они дергали девочек за косы, обливали чернилами парты, ломали деревья. Но ведь с тех пор прошло много тысяч лет.

– Что с тобой, Милочка? Миленькая сестреночка, не заболела ли ты? – И Колька пощупал ее лоб.

– Что вы, что вы? Я совершенно здорова.

– А платье где взяла?

– Как где? В гардеробе школы. Ты что, разве не знаешь где переодеваются?

– Когда же ты успела, если ты только что была со мной на площади, потом ехала рядышком в атомоходе, потом смотрела этот самый сливогруше… эту, значит, петрушку?…

К ним подошел учитель. Он был уже не в оранжевом комбинезоне, а в удобном светло-зеленом костюме. Колька заметил, что в этом городе вообще любят светлые тона. Он тронул учителя за локоть и, показав на Милочку, сделал выразительный жест: дескать, не помешалась ли?

Милочка подошла к учителю с другой стороны и, что-то сказав шепотом, сделала точно такой жест, указывая на Спиридонова.

– Ничего не понимаю, – развел руками учитель. – Да, кстати, где твоя сестра?