Хитрости алмазной леди - Серова Марина Сергеевна. Страница 21

Кирьянов протянул мне небольшой листочек с написанным на нем его же рукой адресом. Я прочитала: Динамичный проезд, дом сто, квартира четыре. Сунула листок в карман, подошла к Кире и по-братски чмокнула его в щеку. Володя от такой нежности зарделся:

– Да ладно тебе. Если что еще нужно будет, обращайся.

– Ну, это уж непременно, – бросила я через плечо, закрывая за собой дверь.

Теперь мой путь лежал к дому этого самого Печникова. На улице уже стемнело, в эту пору года сумерки начинались с пяти часов. Пришлось включить фары и только тогда тронуть машину с места.

Как оказалось, дом Федора был очень старым, такие строились еще во времена товарища Сталина, а потому в народе все еще так и назывались «сталинками». Как правило, они были трех – или пятиэтажными, так что заплутаться было сложно. Я притормозила машину под каким-то неестественно изогнутым до земли деревом, так как иного очищенного от снега места нигде в округе не замечалось, а лишь затем направилась к тем домам, среди которых и должен быть искомый.

Он стоял позади всех остальных. Крыльцо у дома было разбито, хотя в былые времена скорее всего изготавливалось из больших булыжников, скрепляемых между собой цементом. Теперь от всего этого остались лишь щербатые ступени, которые никто не желал ремонтировать.

Я поднялась по ним на второй этаж и нажала на звонок. Никто не вышел. Я надавила на кнопку еще раз, но опять безрезультатно.

– Да вы толкните дверь, у них никогда не запирается, – произнес кто-то позади меня.

Я обернулась и увидела в полутемном коридоре дородную тетку пенсионного возраста. Та куда-то выходила с полупустой холщевой сумкой и прошла дальше, не глядя, удастся ли мне попасть внутрь.

Следуя ее совету, я толкнула дверь от себя, и она действительно открылась. Осторожно ступая на деревянные доски пола, я вошла внутрь. В квартире, кажется, никого не было. Решив все же проверить, тут ли хозяева, я громко крикнула:

– Есть кто дома?

Ответом была тишина. Теперь уже, совершенно заинтригованная таким положением дел, я бойко проследовала в первую попавшуюся мне на пути комнату, где тут же едва не упала, споткнувшись о что-то круглое. Я опустила взгляд вниз и...

– О господи! – Я невольно отшатнулась.

Прямо перед порогом лежала окровавленная голова мужчины. На то, что он жив, надеяться даже не приходилось. Тем более что над телом уже стали летать мошки.

Приняв решение осмотреться как следует, прежде чем вызывать наряд и «Скорую», я, преодолев брезгливость, перешагнула через голову и прошла в комнату. Там было ужасно грязно, о тряпке в квартире наверняка вспоминали не часто. Труп же, кажется, от выстрела в голову отлетел к стене, а потому и лежал чуть ли не в дверях. Убийца двигать его не стал, не желая, наверное, оставлять отпечатков.

Я достала из рюкзака сотовый и позвонила Кире. Он так скоро известий от меня не ожидал, а потому, услышав мой голос, сказал:

– Ну ты и скоростная, не успел я и глазом моргнуть, как опять слышу твой прелестный голосок.

– Увы, новости у меня не радостные, – пояснила я и кратко пересказала Кире, что мне удалось обнаружить.

Он выслушал меня очень внимательно, попросил ничего не трогать и ни к чему не прикасаться, будто я в первый раз оказалась в такой ситуации, а потом сказал, что уже едет. Я же покидать квартиру до его приезда, конечно, не стала, а принялась все осматривать, пытаясь определить, что и как тут произошло.

В кухне я обнаружила заставленный грязными тарелками стол, посреди которого стояла еще не допитая бутылка самогона и два стакана. Стало быть, убийца мог сначала пить с хозяином квартиры, а затем на почве опьянения его и грохнуть. Только как же труп тогда оказался в зале?

Заподозрив, что, кроме двух пьющих, в квартире мог находиться еще кто-то, я решила после приезда Кири опросить соседей. Возможно, кто-то видел, кто приходил к Федору. Возможно, кто-то и запомнил этих людей.

Наконец прибыл Кирьянов со своими ребятами и тут же принялся шарить по дому в поисках улик. Я быстренько пересказала ему все, что знала сама, ответила на вопросы и сразу же отправилась к соседям. Как оказалось, в квартире напротив жила семья из трех человек: муж, жена и их взрослый сын двадцати лет. Последний дома отсутствовал, так что на все мои вопросы отвечали только родители.

Сначала они лишь молча переглядывались, а потом женщина, с лица которой не исчезало недовольное выражение, несмотря на натянутую улыбку, стала рассказывать. Она поведала мне, что сосед их водился с какими-то темными личностями.

– Что ни тип, то явно рецидивист, – заявила она, пододвигая мне чашку с чаем. – Они у него все время пили, часто буянили и шумели по ночам. Так что мы не очень-то за ними наблюдали, побаивались выходить, а то, знаете ли, народ это какой, убьют и имени не спросят.

Я чай пить не стала, так как брезговала плохо вымытой посудой, а тут, по всей видимости, иной и не могло быть.

– А именно сегодня вы кого-то видели? – уточнила я.

– Сегодня? – Женщина задумалась.

А ее муж, чем-то напомнивший мне Дон Кихота, сначала покосившись на свою супругу, сказал:

– Я видел одного, он часов в десять приходил, я как раз за хлебом бегал.

Жена обернулась в сторону щуплого супруга, как бы не совсем довольная тем, что он лезет в это дело, накликая на их головы беду. Куда разумнее просто промолчать, что в принципе она и собиралась сделать, и даже если кого-то и видела, то наверняка бы не сказала. Насколько я могла понять, муж был у жены под каблуком и слегка побаивался ее. Но теперь уж пришлось все рассказывать.

– Ах да, – вздохнула она. – Вроде как был один, правда, я его не запомнила, так как на минутку выглянула на площадку. Миша, а ты помнишь? – обратилась она к супругу.

– Ну, не так чтобы очень, я не присматривался, но в принципе видел, – не совсем уверенно ответил тот.

Я повернулась в его сторону:

– Попытайтесь, пожалуйста, вспомнить: как он выглядел?

– Ну, как? – сам себя спросил мужчина. – Как и все его дружки: опухшая физия, коротко стрижен, одет в серые брюки и куртку. Примечательного ничего.

– Напрягите, пожалуйста, память, может, было в нем что-то такое, по чему бы его можно было найти? – еще раз спросила я его.

Михаил, как его назвала жена, сдвинул брови, мучительно вспоминая. Мы смотрели на него, боясь помешать мыслительному процессу.

– А, вспомнил, – стукнул он себя по лбу. – У него на кулаке, вот тут, – он показал на верхнюю часть руки, – была татуировка, самая обычная, в виде сердца с какими-то буквами внутри. Я почему запомнил, он тогда еще этим кулаком в дверь стучал, а ему все не открывали.

«Уже что-то, – обрадовалась я. – Татуировки сейчас, конечно, чуть ли не у каждого третьего, но все же – сердце с буквами».

Поблагодарив милое семейство за помощь, я сказала, что на днях, возможно, еще раз приду, чтобы они опознали человека. Это ужасно напугало женщину, и она попыталась убедить меня, что они собираются в какую-то поездку. Но я на ее уловку не клюнула, сказав:

– Я не слишком задержу вас, всего лишь попрошу посмотреть несколько фотографий. Полагаю, вам будет проще, если я сама приду к вам, а не идти по повестке в милицию.

Тут я, конечно, загнула, но мне было хорошо известно, что не всем людям известно, как и что должно быть на самом деле, а потому запросто можно было провести не слишком сведущее в милицейских делах население.

– Хорошо, мы постараемся быть дома, – пообещала женщина и пошла закрывать за мной дверь.

Я вышла из квартиры и снова вошла в дверь, за которой не так давно обнаружила труп. Кирьянов все еще был там, но труп уже успели увезти.

– Ну что? – спросил у меня Володя. – Что-нибудь выяснила?

Я кивнула и отозвала его в сторону. Когда мы отошли на приличное расстояние, я кратко пересказала ему, что удалось выяснить, и осторожно намекнула на то, что не мешало бы проверить этого типа. Киря понял меня с полуслова и попросил подождать, пока он закончит со всеми делами здесь. Я вышла на улицу, села в машину и закурила.