Казусы частного сыска - Серова Марина Сергеевна. Страница 25

Кстати, больше трех-четырех лет в этом отряде никто не задерживался – бойцы или погибали, или шли на повышение. Карьера, хорошая карьера в соответствующих органах людям, прошедшим службу в «Сигме», была обеспечена.

Кроме того, кажется, что Виктор не просто так – из соображений альтруизма (какой уж альтруизм у нашего брата!) – не просто так доверяет мне. Скорее всего я еще не знаю его козырей. Ну не мог он так просто поверить мне, не мог, не проверив.

Между прочим, по-моему, то, что он мне дал время до вечера, и есть проверка. Только каким образом она осуществляется, я не знаю.

– Да, кстати, – спросила я у задумавшегося над чем-то Кошкина, – вы мне так и не сказали, как это вы с Кристиной Владимировной выбрались со склада?

– Да как выбрались! – фыркнул Александр Александрович. – Так и выбрались, очень просто: у Кристины ключи запасные в сумочке были. Она же завскладом.

Действительно просто. Я была даже несколько разочарована таким коротким и неинтересным рассказом.

– А сама она где? – снова спросила я.

– Кристина-то? Вызвали ее утром на склад. По пейджеру вызвали, – ответил Кошкин.

– Нормально. Надеюсь, у нее хватит ума сказать ментам, что она не была там этой ночью, – негромко произнесла я.

– Хватит, – обиделся Кошкин, – чего-чего, а ума у нее в достатке. Мы уже обо всем договорились. Как только она освободится, она звякнет мне на пейджер, и мы встретимся.

– На пейджер? – удивилась я. – У вас разве пейджер есть?

– Да нету у меня, это Крися мне свой отдала, – объяснил Александр Александрович, – так что подождем пока... это самое и двинем.

– А куда двинем-то? – поинтересовалась я.

– Ну как куда? – в свою очередь, удивился Кошкин. – В прокуратуру надо зайти. И к следователю домой. Этот... Троенько, что ли, фамилия у него?

– Троенько, – машинально подтвердила я. – Александр Александрович, у меня времени только до шести вечера. Некогда Кристину Владимировну ждать. Уже, – я посмотрела на часы, – два часа. Третий пошел.

Кошкин хотел что-то ответить, но тут приблизился официант с подносом. Я взглянула на то, что стояло на подносе, и мне немедленно стало нехорошо. Это был тот же коктейль, который мы пили здесь с Кошкиным при нашей первой встрече.

– Наш фирменный напиток, – безразлично сообщил официант, выгружая стаканы с ядовито-желтой жидкостью на наш столик. – Еще что-нибудь заказывать будете?

– Будем, – вдруг приосанившись, произнес Александр Александрович.

Ого-го, очевидно, Кристина Владимировна снабдила муженька деньгами! И тем не менее...

– Александр Александрович, – не сводя глаз со стаканов, сказала я, – времени у нас, кстати, меньше четырех часов осталось, так что...

– Не успеем, что ли? – Кошкин засунул руку во внутренний карман пиджака и зашелестел там чем-то. Очень, видно, хотелось ему реабилитироваться передо мной. Официант, изобразив на лице что-то похожее на заинтересованность, достал блокнот и склонился над нашим столиком.

– Не успеем, – я дотронулась ногтем до стеклянной преграды, отделявшей меня от коктейля, – заплатите за это, Александр Александрович, и пойдемте.

Кошкин вздохнул и, бросив на стол купюру, немедленно подхваченную официантом, поднялся.

У здания городской прокуратуры мы остановились. Александр Александрович смущенно затоптался на месте.

– Может быть, Женя... ты одна сходишь?

– Чего это вдруг? – удивилась я.

– Ну... ты понимаешь... в наше время каждый преуспевающий бизнесмен должен иметь какие-то связи с местными органами власти... – начал он.

– И что же?

– И я вот тоже... А последнее время у меня... сама знаешь – одни проблемы.

– Не заплатили, что ли, кому-то из прокуратуры? – догадалась я.

– Ага. Меня вообще могут того...

– Ну, ничего, – успокоила его я, – со мной никто никого не того.

Ничего себе выразилась! Впрочем, Кошкин не обратил внимания на изысканность моей формулировки. Он вообще отвернулся от меня и, прищурившись, вглядывался в выходящего из здания прокуратуры высокого толстого мужчину очень, между прочим, респектабельного вида.

– Михаил! – разведя руками, воскликнул Александр Александрович преувеличенно весело, когда мужчина поравнялся с нами. – Куда бежишь, старых друзей не узнаешь?

Мужчина остановился, удивленно глянул на Кошкина и вдруг расплылся в улыбке:

– А-а, Саша! Сколько лет, сколько зим!

– Восемь, Миша, восемь лет!

Кошкин обхватил верзилу Мишу руками где-то на уровне поясницы, Миша сильно похлопал его по лопаткам – обнялись.

– Ну, как ты, Саша? Ого! Сын? – Миша ткнул в меня пальцем.

– Сын, – подтвердила я, отходя в сторону.

Пусть наговорятся. Уж Кошкин-то сейчас сумеет заставить этого господина помочь нам отыскать стулья в здании прокуратуры.

Я решила пройтись до табачного киоска, который располагался через улицу, – купить сигарет.

– А ты чего здесь делаешь-то, Михаил? – донесся мне вслед голос Кошкина.

– Ну, ты же понимаешь, Саш, в наше время каждый преуспевающий предприниматель...

«Н-да, – подумала я, переходя через дорогу, – можно подумать, на курсах преуспевающих предпринимателей раздают одинаковые тексты. Такие мини-монологи, подходящие к любой стандартной ситуации...»

– Пачку «Честерфильда», – сказала я в окошечко.

Когда я вернулась к зданию прокуратуры, Кошкин и Миша, покончив с приветствиями, разговаривали о делах. В частности, Александр Александрович рассказывал своему приятелю о том, как стерва-жена назло ему, Кошкину, продала прекрасный гарнитур из двенадцати стульев.

– А мне жалко, понимаешь, – соловьем заливался мой клиент, – она, змеюка-то моя, завскладом тут работает, вот и сбагрила учреждению мои стульчики. Так вот... Кобра!

Вот бы Кристина Владимировна послушала! Не миновать бы тогда Александру Александровичу полноценного сотрясения мозга.

– Ниче-о! – бодро успокаивал его Миша. – Знакомых у меня здесь полно, так что... прорвемся! Помнишь, как бывало?..

Увидев меня, Кошкин метнулся от своего приятеля и, припав губами к моему уху, начал возбужденно нашептывать:

– Все ништяк, Женя! Миша обещал помочь, значит, он сделает! Он парень классный... Правда, мы давно не виделись.

– Сидел он, что ли? – успела спросить я.

– Н-ну, да... восемь лет. Вмазал там одному... слишком сильно вмазал. Неуравновешенный Миша очень, стихийный... Но парень классный: сказал – значит, сделает...

– Ну, чего? – прервал нас стихийный, неуравновешенный Миша. – Пойдем, что ли?

– Ага, ага, пойдем, – засуетился Кошкин, – пойдем, Жень?

– Да ты парня-то зачем туда тащишь? – поморщился Миша. – Мы и вдвоем... Как в старые добрые времена...

Интересно, какие это у них в старые добрые времена дела общие были? Ну, ладно, если этот Миша такой классный парень, пускай идут. Как телохранитель я в прокуратуре вряд ли понадоблюсь. В этом казенном доме, надеюсь, Кошкина обижать никто не будет.

– Действительно, что я там забыл? – лениво проговорила я, с насмешкой взглянув на своего клиента. – Я пока схожу пивка куплю...

Кошкин хотел было что-то возразить, но Миша, ухватив его под руку, повлек ко входу в здание. Я отошла к располагающемуся неподалеку скверику. Села на лавочку и закурила. Отсюда все прекрасно видно.

Подождем. Они там и без меня прекрасно справятся, а мне нужно время, чтобы немного подумать, как выпутываться из ситуации с Виктором, в которую я, похоже, накрепко влипла.

Надолго в покое меня не оставили. Только-только я удобно расположилась, расслабилась на солнышке, выкурила две сигареты и нацелилась уже на третью, как увидела своего клиента, выбегающего из дверей городской прокуратуры. Вслед за Кошкиным, высоко подбрасывая задницу, отдуваясь и фыркая так, что даже я слышала, трусил стихийный, неуравновешенный Миша.

Даже получаса не прошло. Что там такое случилось?