Круиз с сюрпризом - Серова Марина Сергеевна. Страница 7
– А куда ножом ударили, не знаете?
– Нет.
– Хорошо. Потом, когда выйдете на связь по сотовому Игоря, пригласите меня все-таки – якобы соскучились. И сообщите о результате вскрытия, характере ранения. Все, что узнаете.
– Конечно, – они опять начали отвечать синхронно. Потрясающе, какое взаимопонимание.
– А почему у Гены нет алиби? Он же, насколько я понимаю, был с Катей, так?
– Да, – чуть не плача сказала Катя, – но он ушел как раз часов в шесть.
– В свою каюту?
– Нет. Сказал, что на берег. Мы ведь уже причалили.
– Зачем?
– Жене цветочков нарвать. – Поразительно. Никакой иронии в голосе. Высокие отношения!
– Нарвал?
– Да. Но говорит, что выбросил по дороге, когда услышал шум на верхней палубе и побежал туда.
– Так. А что с пиджаком?
– Он говорит, что там нечаянно заляпал.
– Плохо. Ну ладно. А кто вообще сказал милиции про проигрыш и, стало быть, про возможный мотив?
– Помощник капитана.
– А он-то откуда знает?
– Не знаю, – задумалась Катя и тут же нашлась: – Может, официант доложил? Или бармен? Они после игры еще в баре посидели. И Саша с Геной ссорились. Как всегда.
– Ясно. Ну что же, следствие началось. Хотя дела наши не очень-то благополучны. Главное сейчас – найти какой-нибудь другой мотив. Если что вспомните – тут же звоните Игорю.
Вновь синхронное кивание в ответ. Полная гармония. Я же тебе говорю, Татьяна, что у них высокие отношения. Тебе не понять.
– Гражданки, пройдемте! – в дверь осторожно постучали. Ну что же, пора приниматься за дело. А гражданки поедут за своими мужьями и любовниками.
– До свиданья, Таня. Мы на вас надеемся, – проговорила совершенно уже успокоившаяся Катя.
Ну правильно, чего волноваться: мужа ведь убили, не любовника. А за отмазку любовника взялась лучший тарасовский частный детектив Танька с редкой фамилией Иванова. Она все сделает в наилучшем виде, они же слышали «о ней столько хорошего».
– Таня, найдите его, пожалуйста. – Ага, а Ира чуть не плачет. Все-таки любимого человека убили, не хухры-мухры.
У меня не было сил отвечать, я просто кивнула им обеим на прощанье. Мне, конечно, будет труднее вести расследование: как только они сойдут с корабля, я тут же вспомню, что забыла выяснить у них какие-то важные детали. Но зато мне будет гораздо проще и спокойнее жить, а то рядом с ними я постоянно чувствую себя недолеченной пациенткой дурдома.
Интересно, как же они дальше жить будут? Если я смогу отмазать их драгоценного Гену? Наверное, появится у нас в Тарасове дружная шведская семья... Хотя нет: Гена же ни о чем не подозревает. У него же метания и угрызения совести... Он же сейчас, наверное, страдает не только от того, что убит его лучший друг и его, Гену, обвиняют в убийстве. Он же наверняка страдает от вульгарности мотива убийства! Вы только представьте себе: какие-то пошлые деньги, какие-то двенадцать тысяч! И это ему! Человеку с почти шекспировскими страстями! Любит одну, женат на другой, обманывает лучшего друга...
Стоп, стоп, Татьяна. Ира с Катей уже давно ушли, а башка у тебя такая же дурная, как в их присутствии. Так, волю в кулак, прийти в себя! Какое тебе дело до того, как будут они устраивать свою дальнейшую жизнь? Да пусть хоть перебьют друг друга от большой любви. Тебе главное что? Правильно, сделать работу и получить остальные деньги. Все прочее тебя что? Правильно, не касается.
И вообще, чего это я тут сижу! Это же в принципе не моя каюта! Мне бы надо отсюда свалить по крайней мере по двум причинам: во-первых, воздух тут пропитан этими ненормальными отношениями, которые мешают мне работать и забивают мою бедную голову всякой ерундой; а во-вторых, мне, в конце концов, надо привести себя в порядок – принять душ, причесаться и накраситься...
– Таня, что ты тут, а?
Игорь, собственной персоной. Наверное, он находится со мной на астральной связи и появляется именно в тот момент, когда я хочу привести себя в порядок?
– А я тут...
А чего я, собственно, тут? А мы тут сидим, плюшками балуемся. Так, я тут отдыхаю на теплоходе и не берусь за расследование. Кстати, говорила ли я им вчера о том, что занимаюсь не только неверными женами и мужьями, но иногда и убийствами? Вроде бы не говорила. Замечательно, стало быть, можно с чистой совестью сослаться на профессиональную непригодность.
Вообще-то пора бы уже что-нибудь ему ответить, а то смотрим друг на друга, как неродные:
– Да ничего, в общем-то, не делаю. Вот сижу думаю. Кошмар какой-то. Девчонок жалко. И главное, полная беспомощность, помочь нечем. – Ага, молодец, вот и держись этой версии. Ничего не знаю, ничего не умею.
– Нет, ну почему же ничего? Мы уже с мужиками позвонили в Тарасов, договорились с адвокатом. Может, ты чего-нибудь посоветуешь еще? Ты когда-нибудь занималась чем-то подобным?
Интересно, он от чистого сердца спрашивает или проверяет? Что вообще они обо мне слышали? А, собственно, какая разница? Даже если знают они достаточно много, что мне мешает просто соврать? В конце концов, когда женщина врет, настоящий мужчина должен сделать вид, что он ей верит. Игорь настоящий? Без сомнения. Так за чем же дело стало?
– Да нет, в том-то и дело. Девчонки тоже просили моего совета, но я им посоветовала только одно – постараться перевести дело в Тарасов. Это будет во всех отношениях удобнее. Да и связи у вас там наверняка есть, верно?
– Найдутся, если поискать, – подтвердил Игорь, извлекая меня из каюты.
Он что, теперь все время будет меня за руку таскать? Нет уж, сейчас мне никто не помешает привести себя в порядок, даже гора трупов. Но Игорь, кажется, против этого и не возражал, наоборот, в его бормотанье было что-то и про прическу, и про душ.
Душ мы приняли вместе, прическу мне дали поправить самостоятельно. На протяжении всего этого времени меня крайне занимала одна мысль: понял он, что я вру, или нет? И если понял, то почему промолчал? Все дело в том, что он такой настоящий мужчина, или он играет по каким-то своим правилам? Ладно, там видно будет.
Глава 4
Наконец-то я привела себя в порядок! Да, в порядке я ничего себе, определенно ничего. Сколько там у нас времени? Ого, уже почти девять часов, завтракать пора. То-то мне так хочется есть!
Нет, астральная связь у нас с Игорем все же существует:
– Таня, идем завтракать! Готова?
– Ага. – Чего-чего, а завтракать я всегда готова. А также обедать и ужинать. И если бы не мой сверхактивный образ жизни, то плакала бы моя фигура.
Завтрак наш прошел не очень весело, что вполне соответствовало моменту. Минорное настроение в той или иной степени охватило всех, причем мужики все как один лишились аппетита. Сидели, угрюмо уставясь в тарелки и время от времени роняя отрывочные фразы. На меня же, наоборот, напал жор, и я ела за четверых.
Больше всех молчавший Владик вдруг произнес:
– А девки сейчас в ментовке маются. Или в морге. А мы сволочи.
– Ну чего ты опять заводишься, ну говорили же тебе... – отозвался Сережа.
– Ладно, помню, – Владик обернулся ко мне и добавил: – Извините нас, Таня. Мы немножко не в себе и говорим глупости. Не обращайте внимания.
– Да я все понимаю, – с набитым ртом пробормотала я.
После этого странноватого диалога вся компания вновь погрузилась в молчание, а я – в поглощение завтрака.
В это время помощник капитана громко и с выражением зачитывал пассажирам расписание экскурсий на этот день. Я с интересом выслушала его сообщение, гласившее, что всем пассажирам предлагается посетить главные достопримечательности славного города Козьмодемьянска (так вот, оказывается, милиции какого города подкинуто столь славное дельце). В число главных достопримечательностей вошли музей под открытым небом «мордовская деревня», картинная галерея и какой-то парк. Уж не знаю почему, но возможность лицезреть эти замечательные места не вызвала у меня особого энтузиазма. Мне показалось, что без «мордовской деревни под открытым небом» я смогу спокойно жить дальше, а что касается картинной галереи, то я никогда не чувствовала особой склонности к изобразительному искусству и не смогла бы оценить все великолепие козьмодемьянских картин.