Последний шанс - Серова Марина Сергеевна. Страница 20

— В кабине «КамАЗа» никого обнаружено не было. Или сей недостойный представитель шоферского профсоюза удрал сам, или его бренные останки заблаговременно до прибытия нашей доблестного ГИБДД умыкнули родственники, друзья или коллеги.

— Складно говоришь, я заслушалась.

— Не ты первая.

— О'кей! Запиши на мой счет плитку шоколада.

— И бутылку коньяка.

— Или.

— Сквалыга. Себе на мартини небось уже заработала тысчонку «зелененьких»?

— Ага, заработала. На бальзам «Биттнера». Угостить?

— Я еще слишком молод для подобных экспериментов. И хорош собой.

Я гнусно захихикала, но Андрей предпочел не обижаться, а нахамить:

— Как насморк? Терминальная фаза? Не умоляй, на похороны не приду: терпеть не могу постных лиц.

— Не дождетесь.

— Отбой! Ко мне заглянуло начальство. Задумаешь поблагодарить, звони попозже.

— Обязательно. От меня отделаться сложно.

— Но можно.

Он первым положил трубку, чтобы я не успела ответить. Мужики как дети.

Не любят проигрывать даже в мелочах. Я встала, потянулась и безумно захотела покурить. Где здесь могут продаваться сигареты? Ах да! За стойкой в летнем кафе. Да бог с ней, с конспирацией. Себя надо баловать, а то и загнуться недолго. Я направилась к заветной цели, не разбирая дороги, как мышонок в мультике на запах сыра.

У стойки скучала та же продавщица. Та же уборщица ковыряла щеткой в углу у кадки с пальмой. Меня они вроде бы не узнали. Я полезла за деньгами, прислушиваясь к их пересудам. На редкость полезные дамочки — находка для шпиона.

— Ну а джип чей? — продолжила прерванную моим появлением беседу продавщица.

— К самому Макару Петровичу гости пожаловали.

— Так хозяин же с час как отчалил. Пронесся мимо, словно на свою свадьбу опаздывал.

— Гости-то не простые, — тетка перешла на шепот. — Должок приехали получить, говорят.

— Да ну?

— Точно. Макар Петрович от греха подальше и смылся.

— Чего ж не заплатит?

— Финансовые трудности, говорят.

— Васильевна, и откуда ты все знаешь?

Уборщица скромно пожала плечами.

— Так я хожу, прибираю за ними. А они на меня и не смотрят.

Я приобрела пачку «Золотой Явы». Других сигарет почему-то в продаже не оказалось. Видать, и правда, трудности. Медленно содрала обертку, закурила и блаженно затянулась. Кайф! Еле сдержав рвущийся наружу кашель, я осталась у стойки, совмещая наслаждение и подслушивание. Разговор тем временем вернулся к гостям и кредиторам сбежавшего Макара Петровича.

— Они там внутри не громят ничего?

— Вроде нет. Сидят культурно, курят. Один только, молодой, ноги на стол положил.

— В ботинках? — возмутилась продавщица. Я хмыкнула. А если у него носки не первой свежести и совестно обувь снимать?

— Угу. В этих, в «саламандерах». Мне-то плевать — со столов официантки сметают. Мое дело маленькое, метла да швабра.

— И долго ждать собираются?

Блеснуть эрудицией уборщица не успела. С грохотом хлопнув дверьми, из кафе вывалились трое разгневанных ребят, все мощной комплекции и одетые, как агенты похоронного бюро. Я услышала много занимательного и поучительного по поводу персоны самого Макарки, его родителей, а также причины и способа его скорой гибели. Ребятки погрузились в помятый джип «Чероки» и, оставив за собой шлейф серого дыма и проклятий, удалились, чуть не столкнувшись с заворачивающим такси. Кое-как избежав встречи с фонарным столбом, такси остановилось. Вылез водитель и, услаждая наш слух новым набором ругательств, занялся осмотром машины. Открылась передняя дверца, и показались длиннющие ноги, обтянутые белыми блестящими колготками. Смело, но непрактично. В такую грязь я посоветовала бы модницам резиновые ботфорты. До подмышек. Вслед за ногами из такси появились и остальные части тела, принадлежавшие высокой худой блондинке в коротком кожаном алом плащике. Нельзя не признать, выглядела она эффектно — яркий тропический цветок на бледном стебле среди серых унылых осенних декораций. Процокав высоченными каблуками, новоприбывшая скрылась в недрах Макаркиной забегаловки.

— О! Гляди-ка, хозяйская баба примотала.

— Вешалка крашеная.

Эти два замечания были сделаны особым, непередаваемым тоном, какой могут себе позволить лишь не слишком устроенные в жизни немолодые женщины по отношению к более юной и удачливой.

— А вырядилась-то! — всплеснула руками Васильевна. — Тьфу, шалава.

— Все равно впустую, — искренне обрадовалась ее собеседница. — Макара Петровича нету. И не скоро, должно быть, появится.

Их треп навел меня на мысль пообщаться с подругой Макарки в целях добычи новой информации. Я выкинула «бычок» и, покашливая, отправилась к входу в кафе. За моей спиной раздался нелюбезный голос продавщицы:

— Эта больная второй день здесь сшивается.

— Может, спереть чего хочет?

— Макар Петрович ее вроде знает.

— Небось проститутка.

— С насморком?!

— Че они, не люди, что ли?

Разговаривали они громко, и я вздохнула с облегчением, только когда за мной захлопнулась тяжелая дверь кафе.

Блондинка сидела за одним из столиков в небольшом уютном зале, отделанном деревянными панелями и украшенном бронзовыми светильниками. Перед ней стояли чашка с кофе и пепельница. Официанток поблизости не наблюдалось. Я села на стул рядом и достала из пачки сигарету. — Прикурить не найдется?

Макаркина подруга, уже с минуту меня разглядывавшая, внезапно улыбнулась и, вынимая из кармана зажигалку, полуутвердительно сказала:

— Макара ждешь.

— Да, — зачем-то согласилась я.

— По делу?

Ревнует она его ко мне, наверное. Народ местный добрый и отзывчивый, о моем вчерашнем визите донесли и меня описали.

— Я из закупочной компании. — Для большей убедительности я высморкалась. — Татьяна.

— Лариса. — Блондинка заулыбалась шире, взяла предложенную мной сигарету и тоже закурила. Волосы у нее были осветленные, но тон естественный, не хуже моего. Накрашена сильно, но не вульгарно. Объективно, без лести, лет ей двадцать семь — двадцать восемь. Симпатичная, ухоженная, уверенная в себе. Мне она понравилась. Я ей, должно быть, тоже.