Последний шанс - Серова Марина Сергеевна. Страница 9

— Вы кого-нибудь подозреваете?

— Ах, вы об этом… — она поморщилась, будто я затронула неприличную тему. — Вы лучше с Вовочкой поговорите. Он меня бережет. — Она любовно погладила большой живот. — Всего не сообщает, чтобы не расстраивать. Что ж вы ничего не едите? И так худая, как рыбий скелет, откуда уж здоровью взяться? Не обижайте меня, — она улыбнулась. — Я вам сейчас молочка налью.

Ну и как мне прикажете вести следствие? Вован явился через час. К этому моменту я успела прослушать добрый десяток рецептов заготовки грибов и консервирования баклажанов, столько же — по улучшению вкусовых качеств рыбы да вдобавок кучу местных сплетен. И выпить ведро чая. В общем, убедилась в том, что жизнь в деревне, как твердит реклама, приятна и нетороплива. До тех пор, пока не выяснишь, что удобства во дворе, а чаю выпито слишком много.

Недавно чистая рубашка Вована была покрыта глубоко въевшейся грязью. Не иначе, ополаскивание моей тачки оказалось делом трудным и требующим гражданской самоотверженности.

Еще час я потратила, наблюдая, как Вован поглощает пищу, а Анночка хлопочет около него. Занятное зрелище, но меня начало клонить в сон. Когда священнодействие было закончено, я уже вовсю клевала носом. Анночка предложила отвести меня в мою комнату. Неплохо было бы поспать после обеда, но не за тем я здесь, напомнила я себе.

— Хочу осмотреть место преступления, — заявила я. Вован посмотрел на жену. Она ласково улыбнулась сначала ему, а потом мне.

— Так любопытно видеть живого сыщика. Я раньше только в кино такое видела, — Анночка мечтательно вздохнула. — Вы… «Собаку Баскервилей» смотрели?

Я раздраженно кивнула.

— Бася, иди сюда, — нежно позвала Анночка. Где он раньше прятался, понятия не имею. Как я проглядела такую зверюгу? На кухне почти бесшумно возник здоровенный ротвейлер. Он обнажил клыки и настороженно вперил в меня оловянные глаза. В кухне сразу стало тесно, и совершать необдуманные, да и обдуманные движения сразу расхотелось, я старалась дышать потише и занимать места поменьше.

— Правда, большой? — обрадованно спросила Анночка. — Свой, Бася, свой.

Ну, обнюхай тетю. Теперь иди на улицу, побегай. — Она подпихнула чудовище к выходу.

Бася утробно заворчал, но послушался и исчез за дверью.

— Люблю я детективы, — покаянно вздохнула Анночка, будто признавалась в страшной тайне. — Вовочка, можно мне с вами?

— Ну раз вы обе настаиваете, — буркнул Вован, давая понять, что глупые бабьи просьбы его уже достали.

Пока мы поднимались по лестнице на третий этаж, я размышляла. Работай я охранником и случись во время моего дежурства кража, я бы места себе не находила. А Вован с женой невозмутимы и довольны, как два бегемота, жуют, зевают, улыбаются. Это нормально? Кто их разберет. Я понятия не имею, что их связывает с хозяином дома, что они вообще за люди и насколько причастны к краже. Может, у них нервы толщиной с железнодорожные рельсы и затронуть их способен лишь крупномасштабный взрыв? А может, у каждого из них сейчас буря в душе, только на лицах она не отражается из-за паралича лицевого нерва. За время работы я ко всему привыкла. Ходит человек, улыбается. Как дела? О'кей. А потом в один прекрасный момент поджигает дом, душит любимую кошку, съедает за раз содержимое аптечки, и тут про этого человека такое выясняется… В общем, жизнь прекрасна и удивительна, а сюрпризы встречаются гораздо чаще, чем хотелось бы.

Вован распахнул дверь, и мне показалось — я перенеслась в прошлый век.

Кабинет Макарки напомнил мне кабинет Петра I в Большом дворце. Рядом с дубовыми панелями, с литографиями парусных судов на стенах, старинным большим глобусом на бронзовой подставке — жалюзи, телефон и телевизор с видеомагнитофоном «Sony» казались тут нахальными чудаками. На книжных полках фолианты с тисненными золотом корешками чередовались с яркими журналами типа «Playboy», «Vogue», «В мире бизнеса» и толстенными каталогами товаров. Паркет, выложенный из разных пород дерева, почти полностью покрывал потертый, но явно настоящий турецкий ковер.

— Как тут красиво… — выдавила я.

— А, — отмахнулся Вован. Если он когда-нибудь, в чем я сомневаюсь, и испытывал восторги по поводу данного интерьера, то они уже давно поутихли. — У Макара родственничек один есть, помешанный на старье. Хватает, что ни попадя, а после ненужное всем подряд распихивает. Весь дом забарахлил. Пылища.

— Я не жалуюсь, — вставила слово Анночка. — Хотя хлопотно, конечно.

— Компьютер здесь стоял? — осведомилась я, изучая солидный широкий письменный стол. Ковер рядом с его ножками, напоминающими львиные лапы, был завален рекламными проспектами туристических фирм, дискетами, видеокассетами, плакатами с изображением красоток, афишами Тарасовского художественного музея с информацией о выставке икон, открытие которой должно состояться в ближайшую субботу, а также фотографиями машин и отелей.

— А то как же. Где ж ему еще быть-то? — неодобрительно изрек Вован.

— Кошмар, какой беспорядок! — вздохнула Анночка. — Это надо же было так неаккуратно компьютер снимать со стола, чтобы все поскидывать. Безобразие.

— Ты это ворам скажи, — хмыкнул ее муженек.

Я, пристально глядя ему в глаза, задала уже поднадоевший мне вопрос:

— Где вы были в момент совершения кражи?

— Жену в больницу возил. — Взгляда Вован не отвел, даже, наоборот, воззрился на меня с преувеличенным вниманием.

Я, конечно, привыкла, что мужики на меня пялятся, но не так же! Этот смотрел, как ученик на училку, мол, правильно ли ответил или нет?

— И я вам об этом говорила, — непоследовательно поддакнула Анночка.

— В какую именно больницу?

— В тарасовскую.

— Адрес?

— Проверять собираетесь? — Вован скис. Уверенности у него заметно поубавилось.

— Дело в том, — пришла ему на помощь жена, — что до больницы мы не добрались. Точнее, мы в нее вообще не ездили. У родни были. Посидели. Мужчины выпили, вы не подумайте, совсем немножко, но за руль уже не сядешь. Наутро вернулись, и на тебе, пожалуйста! Надо было для Макара уважительную причину придумать… Он не против того, чтобы мы иногда отлучались: Бася хороший сторож, но все равно неприятно. Если надо будет, мы Макару правду расскажем.