В объятиях бодигарда - Серова Марина Сергеевна. Страница 20

– Что, девочки, скучаете? – Олег был сильно навеселе. – Пошли купаться!

Утро следующего дня началось для меня с торопливого стука в дверь, который прервал мой крепкий здоровый сон, замешенный на свежем чардымском воздухе и вечернем купании. Лепилин-младший и его пассия, заметно повеселевшая после шашлыков и проведенной с ним с глазу на глаз сиесты, наслаждались обществом друг друга в соседней комнате.

Услышав, что в дверь кто-то отчаянно тарабанит, я мигом вскочила и, наскоро обмотавшись большим полотенцем, крикнула:

– Войдите.

На пороге появился всклокоченный и не совсем протрезвевший Лепилин. По его вытаращенным глазам и помятому лицу, искаженному ужасом, я поняла: что-то стряслось. Он тупо пялился на меня и беззвучно шевелил губами, как помешанный.

– Они подбираются ко мне, – наконец смогла я разобрать его еле слышный полупьяный шепот.

– Олег, что случилось?

Олег сделал несколько шагов и упал в обтянутое пестрым гобеленом кресло. Из его груди вырвался не то стон, не то всхлип.

– Суки, – как-то надломленно выругался он, поднимая на меня опустошенный взгляд.

– Кто, Олег? Что произошло? – встревожилась я не на шутку.

– Звонил отец, – затравленно произнес он. – Варази нашли мертвым...

Он растерянно посмотрел на меня, а потом бессильно откинулся на спинку кресла.

– Где нашли? – сухо спросила я, стараясь своим невозмутимо-деловым тоном вывести Лепилина из транса.

– У него дома.

Лепилин был настолько подавлен, что мой спокойный голос на него не подействовал. Вернее, подействовал, но далеко не так, как я рассчитывала. Испуг и растерянность на его лице сменились горьким скепсисом.

– Да какое это имеет значение?! – раздраженно воскликнул он. – Варази мертв. Страшно подумать, что тот самый Варази, которого между прочим ты, – Олег сделал ударение на местоимении «ты», – сразу же заподозрила в убийстве Катерины, оказывается, был всего лишь ступенью...

Он поморщился и, неожиданно умолкнув, махнул рукой, выражая этим жестом всю свою досаду и разочарование.

– Когда звонил Валерий Николаевич? – спокойно спросила я, не обращая внимания на вопли Олега.

– Пять минут назад. Знаешь, что меня всегда поражало в моем суперпапаше? – с горечью произнес он. – Его абсолютное олимпийское спокойствие.

Лепилин истерически рассмеялся.

Конечно, он был более уязвимым и ранимым, нежели его отец: сказывалась молодость и отсутствие жизненного опыта. К тому же дополнительную остроту и трагизм ситуации придавали невыветрившиеся пары алкоголя.

– Все люди разные, – пыталась я его успокоить, но в голову почему-то лезла одна банальщина. – У всех разный темперамент и душевный склад...

– Какой там, к черту, душевный склад, – Олег снова затрясся в нервном смехе, – все дело в «зеленых». Мой отец думает: его деньги делают его неуязвимым, что тот, у кого в кармане достаточно «звонкой монеты», может позволить себе роскошь не беспокоиться ни о чем и ни о ком, кроме собственной персоны. Они вообще не хотят ничего замечать! Тоже мне – голубая кровь! – вскипел он.

Надо же, какая крамола слетает с уст молодого российского миллионера!

– Что еще сказал Валерий Николаевич? – поинтересовалась я.

– Тебе интересно, что еще сказал этот сверхчеловек? – с язвительной злобой переспросил Лепилин-младший.

– Олег, давай оставим обиды на потом, – укоризненно произнесла я и твердо посмотрела на него. – Что еще сообщил твой отец?

– Что ждет нас у себя, – пренебрежительно ответил Лепилин. – Консилиум собирает, – саркастично добавил он и, вскочив с кресла, стал нервно мерить шагами комнату.

– Когда мы выезжаем?

– Захочу, вообще никуда не поеду! – взвился он на дыбы. – Останусь здесь – и баста! Пускай мой папочка сам...

Он не успел договорить: в комнату влетела испуганная Лариса.

– Куда ты пропал? – капризно спросила она.

– Отвяжись, не до тебя! – отмахнулся от подруги разгневанный Лепилин.

Сраженная такой неожиданно резкой отповедью, Лариса ошарашенно застыла на месте. Потом перевела очумелый взгляд на меня. В моем спокойном, трезвом и прозрачном, как стекло, взоре не было и намека на триумф или злорадство, даже его незамутненной ясности было достаточно, чтобы Лариса взвыла как ужаленная и сама набросилась на Олега.

– Ах, ты с этой девицей снюхался?! Может, уже и трахался с ней?! Я еще вчера поняла, что ты...

Звонкая пощечина, которую Олег залепил своей зарвавшейся подружке, оборвала поток беспочвенных подозрений и нескромных предположений.

Вот концерт!

– Может, мне выйти? – спросила я, изо всех сил стараясь не выказать насмешливой иронии.

– Какого хрена! – взревел Лепилин, что означало: «Лучше не суйся».

– Собирай шмотки и чтоб я тебя больше не видел! Мотай отсюда! – он махнул в сторону двери и с ненавистью глянул на Ларису.

Надо сказать, что я не ожидала от Лепилина таких грубых выражений.

Бросая на нас враждебно-мстительные взгляды исподлобья, Лариса терла рукой пылающую от оплеухи щеку. Заключительная реплика Олега заставила ее вначале жалобно всхлипнуть, а затем повергла в громогласные, судорожные рыдания.

– Вон! – неистово заорал Лепилин, угрожающе сведя брови на переносице.

Стеная и плача, Лариса выбежала из комнаты. Немного отдышавшись, Лепилин выжидающе посмотрел на меня.

Был ли он смущен или просто испытывал дискомфорт оттого, что я явилась свидетельницей этой бурной сцены, я не знала; его взгляд опять стал непроницаемым.

– Выезжаем в девять, – коротко сказал он и вышел за дверь.

ГЛАВА 8

Олег не стал будоражить всю честную компанию, и в Тарасов мы выехали в сокращенном составе – Лепилин, Игорь и я. По-моему, правильное решение. Зачем дергать других? Пусть себе отдыхают и резвятся на природе.

Известие о гибели Варази вызвало во мне, конечно, не бурю эмоций, как у моего клиента, но все же заставило задуматься. Гибель Варази особенно ничего не проясняла и могла считаться вехой в расследовании, только будучи воспринятой в контексте моих ночных размышлений, которым я предавалась, находясь в шикарной, но безвкусно обставленной спальне чардымской резиденции Лепилиных.

Был, конечно, велик соблазн увязать в одно целое смерти Висловой и Варази. Но, во-первых, в смерти Катерины я не была уверена, а во-вторых, я мысленно запретила себе идти проторенной дорогой стандартных детективных выкладок.

На основании имевшихся в моем распоряжении сведений я имела реальную возможность построить не ахти какую, но все-таки вполне сносную в своей последовательности логическую цепочку: Варази убил скорее всего тот, кто был финансово заинтересован в его смерти.

Вне всякого сомнения, речь шла о крупных денежных суммах. Тот, кто лишил Варази жизни, я думаю, обладал не меньшим богатством, чем сам Варази, но денег, как известно, много не бывает.

Кто же этот могущественный и завистливый враг Автандила? Стоп: почему обязательно враг? И разве подобает более могущественному человеку испытывать зависть к человеку, менее значительному с финансовой точки зрения? Это мог быть лишь тот, кто рассматривал Варази как промежуточный этап к неслыханному обогащению и влиянию.

Треха? Нет. Тот довольствовался тем, что имел, выполняя обязанности «крыши». Подкоп велся, без сомнения, в одном направлении – под «Дионисом-Л». Цель – отобрать эту крупнейшую компанию у ее нынешних владельцев – Лепилиных. Кто реально был в силах покуситься на этот «Титаник» тарасовского торгового бизнеса?

Купер! Я инстинктивно почувствовала, что весь ряд размышлений был предпринят мной только в целях того, чтобы в который раз найти оправдание спонтанным открытиям моего внутреннего чутья – даймона. Как определил этот внутренний голос Сократ. Хотя налицо был факт родства Варази и Купера, это родство и было мостиком к неприступным стенам лепилинской крепости. Даже не мостиком, а пятой колонной – ружьем, которое рано или поздно обязательно должно было выстрелить, тараном, перед тупой мощью которого не смогла бы устоять даже такая твердыня, как «Дионис-Л».