Маленький ад для хакера - Северцев Петр. Страница 21
Мальчишка понял, что именно я имел в виду.
Он посмотрел на меня взглядом человека, которому уже на все наплевать, и ответил:
— Да.
Я понимающе кивнул. Инна Николаевна, для которой начала проявляться подоплека происходящего, медленно бледнела, осознавая, что сидит в одной комнате с родственником человека, являющегося наркодельцом, с родственником, у которого, судя по всему, из расстегнутой поясной кобуры выглядывает заряженный пистолет, который она разглядела только теперь.
Она медленно открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не смогла. Глазами затравленного животного она смотрела то на него, то на меня.
Герка взирал холодно, равнодушно, изучающе и отстранение. Смотрел не на меня, а на пистолет.
Я содрогнулся.
— Так, хватит! — сказал, чувствуя, как проступает на лбу испарина. — Вот, Георгий, возьми эту бумагу и прочитай ее вслух, а потом дай прочитать Инне Николаевне, — я достал из футляра лицензию частного детектива вместе с удостоверением личности и протянул ему.
— Частный детектив, — медленно и все так же спокойно начал мальчишка, просматривая оба моих документа и все еще явно не понимая, в чем дело, но затем взгляд его скользнул по самому главному, на лице отразилось растущее потрясение, смешанное с удивленным и беззащитным выражением, после которого все дети обычно начинают плакать.
— Мареев… Валерий Борисович… — прошептал он побелевшими губами. — Так вы не Галин дядя?..
— Кроме того, мальчик, я не вересовский киллер, — ответил я. — Я частный детектив, который разыскивает его дочь. Который только сегодня понял, что имеет дело с теневыми дельцами наркобизнеса и который считал, что он единственный из посторонних, кто об этом знает… — я помолчал, все так же глядя на него в упор.
— Я понимаю, — негромко сказал он наконец. — Да, я понимаю… А я думал!..
— Ты думал, что я сейчас выну пистолет и убью вас обоих, потому что вы слишком много знаете? — немного насмешливо спросил я.
Он побледнел в который уже раз, на мгновение закрыл глаза, черты его обострились.
— Да, — ответил он, не глядя на меня. — Да.
— И что же заставило тебя бежать сюда, к Инне Николаевне, и думать, что сюда за тобой придет вересовский наемный убийца, с которым тебе придется уйти? — спросил я, считая, что настал момент услышать это его «когда смогу…».
Тут нервы у Инны Николаевны не выдержали.
— Да что же это такое?! — воскликнула она, переводя взгляд с одного из нас на другого, но обращаясь преимущественно ко мне, с остатками испуга и неподдельным возмущением в голосе. — Объясните мне, пожалуйста, что здесь происходит!
Мы с мальчишкой одновременно посмотрели на нее. Всего секунда — но его темного, странноболезненного и моего решительного взгляда было достаточно, чтобы она замолчала с приоткрытым ртом.
— Ну? — требовательно переспросил я, продолжая наблюдать за Герой. — Не отвлекайся! Что заставило тебя думать и действовать именно так?..
— То, — ответил мальчик, как мне показалось, едва сдерживая слезы, — что мой отец был прокурором области и именно в его руки должен был попасть сверток с бумагами, которые вручила мне Галя, — он неожиданно всхлипнул и, не вытирая катящихся по лицу слез, воскликнул:
— И то, что два с половиной часа назад его убили.., у нас в доме!..
Инна ахнула, я вздрогнул, потому что ожидал чего угодно, но только не этого. Происходящее явно вырывалось из рук, лавина все нарастала и нарастала, здесь дело было уже не в убийстве бывшей жены Вересова и не в мести дочки собственному отцу — здесь начинало пахнуть палеными перьями пташек куда более высоких и серьезных.
До меня с большим трудом, только через несколько напряженных, полных беснующимися мыслями и эмоциями секунд дошло, что все это время я говорил с четырнадцатилетним пацаном, у которого два часа назад убили отца — скорее всего, на его глазах, в собственном доме; с мальчишкой, который понимал причину убийства и знал человека, который его заказал; с мальчишкой, который несколько минут назад уже считал себя следующим убитым.., а сейчас скорчился на диване и мелко вздрагивал, пряча в ладонях лицо.
Инна Николаевна вскочила, бросила на меня полный изумления и сострадания взгляд и обняла Герку, пытаясь утешить его. Тут уж парнишка разревелся в полный голос.
Несколько минут мы сидели практически молча:
Герка плакал, избавляясь от напряжения последних часов, Инна Николаевна его утешала, а я обдумывал все происходящее.
Все, ну абсолютно все укладывалось в одну схему: Галя и ее соратники начинают копать под Вересова, собирая информацию на него одного, — очевидно, считая, что, если его посадят, родителям остальных придется отказаться от деятельности, известие о которой так потрясло их детей. План начинает действовать в тот момент, когда отец Герки получает при содействии сына пакет с документами, полностью раскрывающими Вересова лично, — но в этот момент кто-то УЖЕ ЗНАЕТ О ТОМ, ЧТО ПРОИСХОДИТ, он похищает всех четверых детей, затем нанимает двоих нерадивых убийц, которые пытаются убить меня вчерашним утром, потом заставляет кого-то, несравненно более профессионального, убить прокурора, а затем выследить и убить меня, прикончив заодно на той же стройке и двоих неудачников…
Вот они, события последних трех дней, выстроенные в единую непрерывную и понятную цепь!
Мне бы радоваться, но я вдруг вспомнил единственное событие, которое не укладывалось в общую схему совсем: этот странный, непонятный и неожиданный звонок в такси, третий звонок на мой сотовый за сегодняшний вечер.
— Черт! — вслух сказал я.
Инна и Герка подняли головы, оба шмыгая мокрыми носами, и уставились на меня.
— Откровенно говоря, — сказал я, — попали мы с вами в историю… Меня ведь, как ни странно, час назад тоже пытались убить…