«Рюрик» в океане - Северов Петр Федорович. Страница 2
По всей видимости, этот малый клочок земли, заброшенный в океане, служил пристанищем только для птиц. Их было здесь множество. Вечерами они летели на запад, словно зовя за собой моряков…
И, расправив, будто крылья, белые паруса, «Рюрик» последовал за птицами. На третий день пути дозорный снова радостно возвестил:
— Земля!..
Вахтенный офицер Иван Захарьин тотчас увидел на горизонте вершины кокосовых пальм.
Это был маленький, длиною всего в три мили, островок, утопающий в зелени.
Шишмарев сказал командиру.
— Мы должны обязательно побывать на берегу. Уж тогда это будет доподлинное открытие.
Через несколько минут лейтенант Захарьин с четырьмя матросами уже плыли на шлюпке к белой стене прибоя в надежде разыскать удобное место для высадки. Но вскоре Захарьин возвратился угрюмый, разочарованный.
— Как видно, не суждено нам первыми ступить на эту землю… Прибой в три метра высотой и вокруг рифы…
Перед командиром встал плечистый матрос Иван Зыков.
— Разрешите нам попытаться?
— Кому это «вам»? — удивлённо спросил Коцебу.
— Вот мне да Петру Прижимову. Плаваем мы оба неплохо…
— Знаю я тебя, Зыков, — помолчав, молвил командир. — Лихой ты моряк, настоящий балтиец, но… Шутишь ли ты с этаким делом? Ведь тут при малейшей оплошности — смерть.
— А двум смертям не бывать! — весело откликнулся Прижимов.
— Значит, вы решаетесь? Вплавь?..
— Так точно! — дружно выпалили оба матроса. — Доберёмся.
И снова гордое чувство шевельнулось в душе командира. Нет, он не ошибся в своих матросах. Каждый из них не хуже офицеров понимал всю важность общей задачи…
…В напряжённом молчании вся команда следит за двумя смельчаками. С палубы отчётливо видно, как над серыми зубьями рифа почти одновременно взлетают два тела, как подхватывает их летящий вал. И через несколько минут, которые кажутся очень долгими, два человека выбегают на золотистый песок…
— Вышли!.. Уже на берегу!.. Молодцы! — раздаются радостные крики над кораблём.
Матросы возвратились через несколько часов. Принесли с собой кокосовые орехи и привязанный к шесту плетённый шнур, найденный на берегу. Идти вглубь леса без оружия они не решились. Остров, повидимому, был населён каким-то неизвестным народом. Это ещё сильнее заинтересовало моряков.
На другой день, собрав все запасные доски, матросы смастерили плот. «Рюрик» стоял на якоре в полумиле от берега. Плот был спущен на воду. К нему прикрепили конец толстого пенькового каната. Другой конец каната был закреплён на шлюпке.
Маленький плот вмещал лишь одного человека. Подхваченный прибоем, он проносился над рифами и выбрасывал пассажира на отмель. После этого плот снова подтягивали к шлюпке.
В ссадинах, мокрые, засыпанные песком моряки, наконец, высадились на берег.
Продвигаясь вглубь острова, они на каждом шагу встречали следы человека. В твёрдом и чистом коралле были искусно вырыты водоёмы для сбора дождевой воды. От берега к роще вела тропинка. На широкой поляне они увидели лодку, дальше, за густыми зарослями цветущего кустарника, виднелось несколько хижин, возле которых сушились на шестах рыбачьи сети. Где же были хозяева этого чудесного уголка, щедро одарённого южной природой?
Командир и его спутники исходили весь остров вдоль и поперёк, но нигде не встретили человека. В хижинах не было признаков, чтобы кто-то жил здесь недавно. Как видно, сюда лишь на время прибывали рыбаки. Откуда же, с каких других островов они приходили?
Неподалёку от рифа, где первыми высадились два отважных пловца, взлетел русский военно-морской флаг.
На карте моряки обозначили новый остров с русским именем — остров Румянцева.
Ещё в Кронштадте, перед отправлением в дальний рейс, капитан «Рюрика» сказал Румянцеву:
— Если мне удастся уточнить карту Тихого океана и открыть в его просторах что-то новое, — я буду считать это щедрой наградой за все мои труды.
Теперь он мог бы сказать, что уже получил желанную награду два острова, открытые экспедицией, не были ещё отмечены ни одним мореходом.
Но неожиданное спокойствие океана, как будто сдержанного близкими берегами, птицы, попрежнему летевшие на запад, и некоторые другие признаки предвещали новые открытия. Моряки были уверены, что эти ещё не открытые земли необитаемы. Большая серая птица, покружившись над кораблём, доверчиво села на протянутую руку командира. Эта птица впервые видела человека. Значит, там, где она жила, не было людей.
22 апреля дозорный снова увидел остров… Третий остров за такой короткий срок! Он был значительно больше острова Румянцева, — длиною в одиннадцать и шириною в три мили, но на каменистой его почве деревья не росли. Не было здесь и признаков человеческого жилья, меж обветренных голых камней обитали только птицы. Остров получил имя адмирала Спиридова, под начальством которого проходил на Балтике службу Коцебу.
Поблизости от этого места должны были находиться открытые Куком Палязеровы острова. Однако ночь, спустившаяся, над океаном, заставила прекратить поиски.
Утром командир с удивлением узнал, что бриг отнесён течением на 28 миль на северо-запад. Палязеровы острова были расположены южнее, но оказалось, что и здесь с правого и с левого бортов виднелась какая-то земля. Это была цепь небольших, покрытых густым лесом коралловых островов. Бриг проходил у самых берегов их, на палубе ощущалось душистое дыхание тропического леса, но признаков человеческого жилья на островах не оказалось.
Многочисленная группа островов также не была ещё никем отмечена на карте. Это сделали русские моряки. Они назвали открытые острова цепью «Рюрика».
А через сутки командиру снова доложили, что на западе виден берег. Он сказал, не отрываясь от карты океана:
— Вот если бы знали в Петербурге!.. Столько открытий за считанные дни…
Острова, замеченные на западе, составляли соединённый рифами замкнутый круг. Посредине, над прозрачной недвижной водой, возвышался лесистый остров — сплошные заросли цветущих кустарников, над которыми поднимались стройные пальмы.
Бриг обошёл острова, названные именем Крузенштерна, но и здесь не было замечено ни одного человека.
В планах командира «Рюрика» было обязательное посещение Пенриновых островов. Ещё в 1788 году эти острова были замечены с английского корабля «Пенрин», но англичане прошли мимо неизвестной земли на расстоянии в 8 миль, не найдя времени её исследовать. И позже ни один европеец не приближался к группе «Пенрин», где тысячи рифов грозно поднимаются из глубин.
30 апреля моряки увидели эти таинственные острова. Все они были покрыты тропическим лесом. Над берегом поднимались дымы костров. Острова были населены. В подзорные трубы отчётливо виднелись многочисленные лодки, невысокие хижины у самого моря, люди…
К вечеру «Рюрик» подошёл совсем близко к низменным берегам. На другой день ранним утром вахтенный офицер доложил командиру, что от острова к бригу направляется целая флотилия лодок.
— Вот и отлично! — ответил Коцебу. — С этими людьми ещё не встречался ни один европеец. До сих пор мы открывали земли, а теперь открываем неведомый народ. Лодок было двадцать шесть, некоторые из них шли под парусами; в каждой лодке размещалось не менее двенадцати человек. Метрах в сорока от брига все лодки остановились, и некоторое время островитяне рассматривали корабль. Старшие среди них, сидевшие на корме каждой лодки, выше подняли пальмовые ветки, — знак мира и дружбы в южных морях. Неожиданно, словно по команде, над лодками зазвучала тоскливая песня, — её пели все люди, находившиеся в лодках…
Но вот песня смолкла, и лодки вплотную подошли к бригу. Моряков удивила безбоязненность островитян. Повидимому, песня, которую они пели, была торжественным заверением в дружбе, как бы паролем, гарантирующим безопасность. Стройные, с золотистосмуглой кожей, не знающие ни одежды, ни татуировки, обычно широко распространённой в южных районах океана, островитяне выглядели бравыми молодцами. О собственности они, очевидно, не имели никакого понятия. Свои товары — кокосовые орехи, циновки, пальмовые ветки, копья из чёрного дерева они доверчиво прикрепляли к спущенной верёвке, не проявляя ни малейшего беспокойства об оплате, довольные любым куском железа или гвоздём. Но и сами они тащили все, что попадалось под руку, не обращая внимания на окрики моряков.