Наслаждения - Сидни Диана. Страница 39
— Не глупи. Они валяются у меня в шкафу совершенно без дела. Да и покрывало на кровати довольно обветшало. У меня есть для тебя новое. Тоже в полоску.
Соланж открыла деревянные шкафчики над раковиной и плитой и извлекла из них несколько тарелок, две чашки и пару стаканов.
— Ну и пылища, — тихонько фыркнула Соланж, после чего открыла духовку и достала из нее набор кастрюль и сковородок. — На время этого будет достаточно. Если ты, конечно, не намерена устраивать светские приемы.
— На этой неделе — вряд ли, — рассмеялась Ясмин.
— Да, все это ужасно занимательно. Признаюсь, я питаю тайную страсть к обстановке квартир, и у меня есть все штучки, которые могут тебе здесь пригодиться. Эта комнатка будет просто очаровательна, как только мы все тут обустроим.
— Значит, ты одобряешь?
— Одобряю? Разумеется, одобряю. Ты просто молодчина, что отыскала это местечко. Пойдем вниз к хозяйке и все оформим, потом вернемся домой, перекусим и займемся сбором твоего «приданого».
Закончив дела с мадам де Гонкур и пожелав ей доброй ночи, Ясмин и Соланж вернулись домой. Соланж чуть не сожгла ужин, постоянно вспоминая, что еще нужно для новой квартиры Ясмин: она вес время отвлекалась от плиты, ныряя то в один, то в другой шкаф и извлекая из их недр все новые и новые предметы домашнего обихода.
Было уже около полуночи, когда она наконец остановилась. Гора скатертей, занавесок, ванных ковриков, портьер, ваз, ламп, цветочных горшочков грозила заблокировать входную дверь.
— Закончим завтра, — вздохнула Соланж. — В противном случае ты рискуешь не выбраться за дверь и опоздать на работу.
— А ты уверена насчет всего этого? — Глаза Ясмин слипались от усталости. — В конце концов…
— Не глупи. Не выношу мысли, что придется выбросить все эти веши, а тут подвернулась такая замечательная идея. Я — типичная француженка-скопидомка, и это единственное разрешение проблемы забитых шкафов. Вещи в них становятся несносными ворчунами. Всякий раз, как я открываю дверцу шкафа, вес они начинают вопить: «Положи меня куда-нибудь в другое место, нам нечем дышать!»
И я не в силах больше выдерживать подобные сцены.
— Ну хорошо, в таком случае я согласна, — призналась Ясмин и зевнула. — Пойдем спать. Завтра мне предстоит битва с кучей бумаг, и, боюсь, они будут вопить так же, как и твои вещички.
Уставшая Ясмин заснула сразу же, как только голова ее коснулась подушки. Она даже не успела подумать о том, что предстоит ей сделать на следующий день. Первое, что дошло до сознания Ясмин, был сердитый звонок будильника на столике возле кровати, настойчиво ее будивший, и еще льющиеся сквозь окно лучи утреннего солнышка. Сон Ясмин в последние два дня был глубоким, без сновидений.
Она просыпалась, словно возрождалась после смерти. Снов не было — только пустая, темная бездна.
Ясмин успела на автобус и, усевшись у окна, принялась мысленно расставлять мебель в своей новой квартире.
Она старалась не думать об Андре, отказывалась о нем думать и была рада любой возможности отвлечься. У порога дома Ротенбурга Ясмин оказалась ровно без пяти девять и решительно нажала кнопку звонка.
— Бог мой! — вздохнул Ротенбург, увидев Ясмин в библиотеке полчаса спустя. — Вы до неприличия пунктуальны, дитя мое!
Ясмин засмеялась, но голову от бумаг не подняла.
— Я почти закончила с этими папками. Очень скоро мы сможем приступить к работе.
— Моя дорогая, вы слишком производительны, — пробормотал Оскар. — Такими темпами вы лишите себя работы. Нет, мне надо будет вам объяснить политику разумного использования рабочего времени.
— Ха! — хмыкнула Ясмин. — Прекрасная идея, но не советовала бы вам консультировать по этому вопросу слишком большое количество людей.
— Боюсь, что мне и не придется. Большинство из них уже в курсе. Боюсь, книга, которую я намеревался написать по данному предмету, просто никому не будет нужна.
— Когда вы уезжаете?
— Послезавтра. Но после выходных я вернусь, так что не беспокойтесь. Я оставлю вам кучу заданий, чтобы вы не скучали.
Оставшуюся часть утра они разбирали бумаги, расставляли по местам книги и каталоги, сортировали корреспонденцию, требующую скорого ответа. После легкого ленча, состоявшего из лука-порея и картофельного супа с маленькими сандвичами, они занялись каждый своим делом.
— Нет, это и впрямь забавно. — Ротенбург уставился на пустые столы и стулья, расчищенные от бумаг. Они радовали глаз своей праздничной торжественностью. — Не знаю, смогу ли опять работать в этой комнате. Слишком много свободного места. Это меня нервирует.
— О Боже, — заворчала Ясмин, с трудом поднимая большой серый пакет с корреспонденцией. — Самое главное, я понятия не имею, что отвечать каждому из этих людей.
Они принялись за почту и занимались письмами до тех пор, пока солнце не спустилось и длинные тени не заполнили комнату, давая понять, что пришло время закругляться.
Надевая жакет, Ясмин мимоходом подумала о том, до чего же стремительно ее жизнь перескакивает с одной дорожки на другую, и пришла к выводу, что если кульбиты эти и неожиданны, то уж по крайней мере не скучны.
Путь до автобуса Ясмин проделала в глубокой задумчивости. Она сидела у окна, не обращая ни малейшего внимания на пассажиров, и вдруг поняла, что молит судьбу о том, чтобы жизнь ее впредь шла спокойно и устроилась окончательно здесь, в Швейцарии. Ясмин нуждалась в размеренном существовании с чередой будничных и праздничных дней. Ей нужна была уверенность в будущем.
Было самое начало июня. Всего лишь месяц назад она окончила школу, страстно влюбилась, лишилась девственности, проехала юг Франции и средиземноморское побережье Испании, потеряла любимого человека, оставившего ее в полном одиночестве, несчастную и без денег, украла деньги и сбежала в Швейцарию, нашла работу и квартиру.
«Пора остановиться», — подумала Ясмин.
Уставившись невидящим взглядом в окно, Ясмин подумала, как долго еще она будет тосковать по Андре. Боль его утраты невыносимо саднила сердце. Соланж говорила, что время залечит эту рану, как и все прочие, и теперь Ясмин ей верила, она понимала что мадам Дюша права.
Но в теперешнем состоянии Ясмин с трудом верилось, что когда-нибудь все это забудется.
4
Женева, октябрь 1975 года
Глава 11
«О Аллах», — с досадой вздрогнула Ясмин, когда дребезжащий звонок будильника развеял смутные видения ее глубокого сна. Она протянула руку и на ощупь нажала кнопку, прервав резкий, назойливый сигнал. Лежа в постели, Ясмин вспомнила, что сегодня шестое октября и что послезавтра возвращается Ротенбург, а она еще ничего не успела: не закончила разбор корреспонденции, не заказала на десятое число завтрак и не забрала свой костюм из химчистки.
Вздохнув, Ясмин выбралась из-под одеяла, подошла к окну и раздвинула тяжелые кремовые шторы. Комната наполнилась солнечным светом и звуками раннего утра. Машин было мало. На улицах пусто. Ясмин долила воды в чайник, стоявший на маленькой плите, и отправилась в ванную.
Но стоило ей погрузиться в клубы приятного теплого пара, как чайник сердито засвистел. Ясмин вылезла из ванны, наскоро вытерлась и, чертыхаясь, бросилась босиком по мягкому ковру к плите. Она выключила газ и неодобрительно уставилась на чайник, продолжавший свистеть, хотя уже не так громко и не так сердито.
«Сделай то, сделай это!» Ясмин щелкнула пальцем по собственному округло-выпуклому отображению, глядящему на нее с полированной металлической поверхности чайника. Казалось, что искривленный рот и глаза принадлежали не Ясмин, а самому чайнику. «Все чего-то от меня требуют, все хотят, чтобы я что-то для них делала. Даже собственный дурацкий чайник имеет наглость на меня орать!»
Ясмин топнула ногой, сняла халат, бросила его на спинку кресла и принялась рыться в ящиках шкафа, среди лифчиков, трусиков и колготок выбирая нижнее белье. Отобрав нужные вещи, она заправила постель, заварила кофе и направилась в ванную заняться макияжем, пока настоится крепкий кофе. Ясмин обошла чуть ли не всю Женеву, прежде чем отыскала лавочку, где продавался настоящий крепкий кофе, к которому она привыкла у себя на родине. Закончив с косметикой, Ясмин снова облачилась в халат и достала из хлебницы рогалики. Она поставила чашку кофе и блюдце с десертом на столик, опустилась в кресло и расслабилась на несколько минут, готовясь к предстоящей суете.