Наслаждения - Сидни Диана. Страница 76

— Разумеется, — сказал Шарль и повесил трубку.

Но назавтра вечером Ясмин стало не до смеха, когда без четверти шесть ей позвонила Хиллари и отказалась идти на ужин.

— Хиллари! Как ты можешь так поступать со мной? Сейчас слишком поздно звонить Шарлю Ламарке и отменять приглашение, и потому мне придется идти туда одной.

Хиллари сладко захихикала:

— Ну и что тут такого? Ты что, боишься его?

— Не говори глупостей! Просто мне он неинтересен — вот и все.

— В любом случае выйди с ним в свет. Может быть, он познакомит тебя с кем-нибудь из своих друзей, и тебе кто-нибудь из них понравится. Вот как это делается, дурочка!

— Но Ламарке — мой банкир, и, что еще хуже, он не дает мне ссуду, в которой я позарез нуждаюсь.

— Не исключено, что он и даст тебе ссуду, если ты правильно себя с ним поведешь.

«Хиллари задумала это с самого начала», — мелькнуло вдруг подозрение.

— Ну что ты замолчала? Ты действительно обиделась?

Это самая обычная страховка. Я просто хотела быть уверенной, что у меня будет интересный запасной вариант, в случае если твой арабский приятель окажется неудачником.

— И насколько я понимаю, он не оказался неудачником?

Сегодня Ясмин с удивлением отметила, что Хасан пришел па работу только к обеду, это было на него не похоже.

Хасан любил назначать деловые встречи по утрам. Он ничего не сказал Ясмин о Хиллари, а она не спрашивала.

— Скорее наоборот. — Голос Хиллари смягчился. — Но скажу тебе одно: этот мужик — не свадебный вариант, даже в качестве третьего мужа. Но он умеет доставить удовольствие. Я решила встретиться с ним опять сегодня вечером, вот почему не могу прийти. Я сказала Хасану, что не уверена относительно своих планов на вечер и что позвоню ему позже. Я жду до последнего момента — пусть понервничает. Прости, что позвонила тебе так поздно, но…

— О Господи! Держу пари, ты нарочно все это заварила.

— Заварка — мой конек, дорогуша.

— Послушай, я поговорю с тобой на эту тему завтра, а сейчас попытаюсь хорошо провести время с Шарлем. Тебе же желаю хорошо провести время с Хасаном.

— Непременно, дорогая. Поверь мне, я уж своего не упущу, — хмыкнула Хиллари и повесила трубку.

И тут же раздался звонок в дверь.

Ясмин вышла в холл как раз в тот момент, когда Франсуаза впустила Шарля. Ясмин с удивлением отметила, что раньше Ламарке не казался ей таким высоким. И опять же Ясмин была поражена красотой этого мужчины. Он стоял в холле в своем прекрасно сшитом коричневом костюме и рубашке в полоску. Брюки облегали крепкие мускулистые ноги. Даже если бы Ясмин не знала, что Ламарке прекрасный лыжник, об этом нетрудно было догадаться.

— Выглядите очаровательно, — похвалил Ламарке, окидывая Ясмин взглядом с головы до ног.

Предполагая, что они пойдут ужинать с Хиллари, Ясмин уделила своему наряду больше внимания, чем обычно. На ней было кремового цвета шерстяное платье с накладными плечиками. Спереди платье имело глубокий вырез, а на талии его плотно перехватывал кожаный пояс.

Не зная, как поступить с волосами, по боясь, что Хиллари непременно раскричится, если Ясмин соберет их в пучок, она оставила волосы распущенными, свободно падающими на спину.

— А где носорог? — шепотом поинтересовался Ламарке.

— Она не сможет пойти с нами, — сообщила Ясмин, снова почувствовав досаду на Хиллари. — Боюсь, вам придется довольствоваться только моим обществом.

При этом известии по лицу Шарля растеклась широкая улыбка.

— Perfectement! [51] — заявил он радостно. — Так мы можем идти?

К величайшему своему удивлению, Ясмин провела с Ламарке замечательный вечер. После ресторана они бесцельно побродили по улицам, пока не захотели пить. Первым местом, куда они зашли, было небольшое бистро на левом берегу Сены. Сидя на улице, в приятной свежести весеннего вечера, они пили перно, пока не почувствовали легкое головокружение. Тогда они двинулись дальше и сами не заметили, как оказались на Лионском вокзале.

— У меня появилась идея, — неожиданно предложил Шарль. — Я покажу вам самый импозантный интерьер в Париже.

— Звучит заманчиво.

— Bien [52]. Ресторан называется «Голубой экспресс».

И Ясмин действительно нашла место замечательным.

Выполненный в стиле барокко интерьер ресторана изобиловал лепными украшениями, фонтанами и радовал глаз орнаментами. Ясмин чувствовала себя так, словно они оказались в купе старинного спального вагона и могли наблюдать за окном суетливую и волнующую вокзальную жизнь.

Прибывали и отправлялись поезда, сновали туда и сюда пассажиры, расторопные носильщики везли на тележках бесчисленные чемоданы и коробки; все это окрашивалось в золотистый цвет благодаря сиянию гигантских люстр. Ясмин и сама была готова в любую минуту пуститься в путь.

Шарлю замечательно удавалось рассмешить Ясмин, и впервые за долгое время она чувствовала себя непринужденно.

Непринужденно, просто и естественно. Вопросы и ответы в их разговоре крутились вокруг событий жизни каждого, были ироничны и непосредственны. Ясмин развеселилась, слегка флиртовала и ощущала себя словно вернувшейся на много лет назад, когда они с Хиллари, тесно прижавшись друг к другу, у окна в своей комнатке в пансионе обсуждали проходивших внизу прохожих и рассуждали о любви, жизни и глобальных проблемах бытия.

После ужина Ясмин и Ламарке поднялись на Эйфелеву башню и полюбовались на огни раскинувшегося перед ними Парижа. Шарль положил руку на плечо Ясмин, с тем чтобы защитить ее от ночной прохлады, но дальше этого жеста не пошел. И когда они возвращались в такси к дому Ясмин, Шарль продолжал смешить ее, описывая периоды взлетов и падений в развитии телефонной сети Парижа с 1910 по 1971 год. Столь необычно выбранная для первого свидания тема разговора совершенно очаровала Ясмин.

— Bien sur [53], — согласился Шарль, когда Ясмин указала ему на эту странность. — Женщины засыпают как мухи, только я начинаю рассказывать о парижской телефонной сети. Это один из лучших способов провести естественный отбор в системе обольщения женских сердец. Я счастлив, что вам было интересно.

Когда Шарль проводил Ясмин до дверей ее дома, он ограничился лишь поцелуем в щеку и спокойно сказал:

— Я прекрасно провел время.

— Я тоже, — отозвалась Ясмин.

— Может быть, как-нибудь повторим?

— Мне бы хотелось.

— Я вам позвоню.

Ламарке двинулся по улице, беспечно засунув (руки в карманы брюк и насвистывая модную мелодию, ужасно при этом фальшивя.

В какой-то момент Ясмин охватила жалость, оттого что Шарль не изъявил желания зайти к ней. Но она не стала окликать его. Она вошла в дом, размышляя о том, как странно, что она так приятно провела время в компании мужчины, который так на нес не похож. Хотя, с другой стороны, у них так много общего.

«Уж не значит ли это, что я сама начинаю себе нравиться?» — думала Ясмин медленно поднимаясь по ступенькам лестницы в спальню.