Наслаждения - Сидни Диана. Страница 81

— Думаю, отправлюсь завтра же. Не могу дождаться.

Кроме того, я сейчас под чудовищным давлением, понуждающим меня принять решение. Чем быстрее я разберусь, что может дать мне вилла, тем быстрее смогу справиться с любым противостоянием и обернуть все себе на пользу.

— Мудрый шаг, мудрый шаг, — важно похвалил Оскар. — Ничего не упустите, моя дорогая, я имею особый интерес к часам из золоченой бронзы и всему, что вам удастся найти, относящееся к эпохе Тань-янь. Кроме того, мне хотелось бы заполучить несколько речных пейзажей.

— Это будет стоить вам как минимум полжизни, Оскар. Вы уверены в своем решении?

— Я заплачу все, что вы попросите, дорогая. — В голосе Ротенбурга слышался проснувшийся голод истинного коллекционера. — Вам никто не говорил, что я сказочно богат?

— Хвала небесам, — засмеялась Ясмин. — Я намерена заполучить не менее десяти миллионов франков.

— Цыплячий аппетит, — весело сказал Оскар. — Поспешите в Танжер и скорее возвращайтесь домой. А собственно говоря, почему бы вам не позвонить мне Из Танжера? Боюсь не перенести неизвестности. Я столько лет дожидался возможности наложить лапу на эту коллекцию! Умоляю, не теряйте времени. Через две недели у меня запланирована поездка, и мы должны уладить все дела до моего отъезда.

— А вдруг я передумаю?

— Боже упаси. Только не это!

Ясмин заказала билет па утренний рейс до Танжера, после чего сделала еще один звонок.

— Шарль, очень рада, что застала тебя. Я решила отменить завтрашнее совещание с адвокатами.

— Почему? Я полагал… — начал было Ламарке, но Ясмин, охваченная своей новой идеей, тут же перебила его.

— Послушай, Шарль, прошу прощения за жесткий тон, но я не могу позволить себе, воспользовавшись нашей дружбой, требовать у тебя кредит. Ты, в свою очередь, не смеешь, пользуясь нашей дружбой, назначать совещание, не поставив предварительно меня в известность и не получив моего согласия. Я понимаю, что вы с Хасаном считаете меня поощрительным призом или что-то вроде этого, а не действительной главой своего дела. Однако позволь мне кое-что для тебя прояснить. Я долго и тщательно к этому готовилась, и вот теперь готова окончательно. Достаточно вы с Хасаном относились ко мне как к глупенькой девочке. Я намерена сама руководить собственной судьбой и собираюсь начать прямо сейчас.

— Ты имеешь полное право… Cela va sans dire… [58].

— Я это знаю, — перебила Ясмин. — Не мог бы ты оповестить всех об отмене совещания и о том, что я назначаю другое совещание примерно через неделю? И что состоится оно только после того, как я проведу еще одно совещание — наедине с моими адвокатами.

— Разумеется, Ясмин, — мягко ответил Шарль. — Но прошу тебя, пойми, я никогда не считал тебя поощрительным призом. Мне даже в голову не приходило, что у тебя сложилось такое впечатление.

— Поскольку теперь все будет по-новому, то, что думали обо мне ты, Хасан и мои адвокаты, теперь не имеет никакого значения, — холодно заметила Ясмин.

— Мне кажется, ты сама сможешь поговорить с Хасаном завтра утром.

— Дня два меня не будет. Почему бы тебе самому не позвонить Хасану? Увидимся на следующей неделе.

Ясмин повесила трубку, прежде чем Шарль успел спросить, почему Ясмин не будет. Ясмин чувствовала необычайный душевный подъем. Сразу же по возвращении из Танжера она намеревалась изменить структуру фирмы. Хасан больше не будет исполнительным директором — им станет сама Ясмин. Дивясь собственной дерзости и тому, почему ей потребовалось столько времени, чтобы сделать решительный шаг, Ясмин поняла: она готова. Готова победить, готова смести все и всякого, кто попытается встать у нее на пути.

Но теперь следовало заняться работой. Прежде чем отправиться домой и начать сборы в дорогу, Ясмин хотела просмотреть бухгалтерские книги и подтвердить рассчитанные ею расходы на проект. Она также решила просчитать данные за последние пять лет, чтобы определить процент предварительных заказов, поступавших на первое сентября каждого года. Таким образом Ясмин могла бы составить себе картину, на что ей можно рассчитывать в текущем году — будет спад производства или нет.

Ясмин принялась доставать из шкафа гроссбухи, и в голову ей спонтанно пришла идея просмотреть книги не за пять, а за десять лет: более длительный период мог лучше высветить динамику предварительных заказов. Кроме того, это давало возможность сравнить, как вел дела Андре и как после него делал это Хасан.

К двум часам ночи Ясмин выписала на отдельные листы все необходимые данные и поняла, что сравнительный анализ гроссбухов дал довольно странные результаты. Никогда прежде не просматривая записей, сделанных Андре, и не имея тем самым возможности сравнить их с записями, которые вел Хасан, Ясмин неожиданно для себя открыла, до чего же разнятся эти данные, и поняла, что здесь что-то не так.

Однако к этому времени усталость начала брать свое.

Откинувшись на спинку стула, Ясмин сняла очки и потерла воспаленные глаза, пытаясь избавиться от ряби, неизбежно появлявшейся, когда Ясмин приходилось долго просматривать бесконечные колонки мелких цифр. Досадуя на собственную усталость, Ясмин подумала, что хорошо бы иметь какой-нибудь дополнительный источник энергии, который можно было бы сейчас подключить к организму. Подобная мысль не раз посещала Ясмин еще в колледже, когда, несмотря на все ее усилия сосредоточиться после долгих занятий, тело требовало еды и отдыха именно в тот момент, когда работа подходила к самому захватывающему моменту.

Воспоминание о колледже неожиданно напомнило Ясмин об одном профессоре, постоянно твердившем одно и то же. Она почти наяву услышала его голос, гулко отдававшийся в стенах огромной полупустой аудитории: «Следите за узорами, повторами, ритмом и течением цифр: цифры как реки — они текут плавно, прежде чем не встретят на своем пути какую-либо преграду».

Картина, возникшая в воображении Ясмин, рисовала единый стремительный поток со своими скалами и берегами, менявшими интенсивность течения воды, заставляя ее поворачивать или же вообще течь в обратном направлении. Водовороты и заводи сбивали бегущую речку с прямого пути, но в некоторых местах высокие берега не давали реке отклониться от направления, заданного ей природой.

Применяя образ реки к цифрам, которые она только что просмотрела, Ясмин мгновенно поняла, что ритм был сбит. Он почему-то изменился: какое-то препятствие изменило направление течения. Но указать пальцем точное место, где это произошло, Ясмин не могла. В конце концов, причина могла заключаться в различных подходах двух человек, по-разному видевших пути развития виноградников и по-своему фиксировавших колебания. К тому же существовала разность в образовании. Андре всему научился у своего отца. Хасан изучал ведение финансовых дел, в том числе и по виноградникам, в Гарварде.

Ясмин вернулась к началу. И обнаружила необъяснимые странности в колебаниях цен. Тут не было ничего особенного, но незначительные расхождения в расчетах нельзя было объяснить только различными методиками расчетов.

Цифры, показывавшие четкую последовательность роста и падения цен времен управления виноградниками Андре, ясно указывали на плавность процесса. У Хасана те же цифры колебались слишком резко. Ясмин подумала, не является ли ее открытие плодом усталого воображения.

Было уже почти три часа ночи, а ей предстояло еще собрать вещи, поесть и, несомненно, хоть немного поспать.

Выдохшаяся Ясмин поняла, что даже если она продолжит работу, то ничего не добьется, и потому решила взять расчеты с собой в Танжер, где будет иметь возможность проверить их еще раз, после того как закончит с каталогом коллекции Андре.

Лежа в постели, Ясмин подумала о том, что хорошо бы иметь человека, с которым можно обсудить возникшую проблему. Прежде она обратилась бы к Шарлю, рассчитывая на его дружбу и готовность дать верный совет, но в данном случае она по понятным причинам не могла использовать его в качестве источника. Шарль никогда не поступит во вред Ясмин — в этом она была твердо убеждена. Но сейчас ей казалось, что сама она видит намного дальше Шарля.