Афёра - Силкин Владимир. Страница 19

Администраторша взяла в руку свой бокал и, забыв про соломинку, задумчиво глотнула белого, воздушного, взбитого сверху в розоватую пену напитка. Он понял, что сейчас последует изложение истории в той версии, которая известна женщине. Алексей был очень доволен тем, что сумел повернуть разговор в нужное русло, и сосредоточил все внимание на Анне Михайловне, забыв о Пауле. Однако та, как оказалось, тоже имела своё личное мнение по интересовавшей всех теме.

— А я слышала, что все было иначе, — сказала она, вызвав тем самым общее замешательство своих соседей по столику. — Я слышала, что его убили…

Высказавшись, Паула замолчала и, спокойно поднеся ко рту ложечку с мороженым, принялась с удовольствием облизывать её, искоса глядя на удивлённых её репликой Макарова и администраторшу «Янтарного залива».

— Интересно, — первой нарушила молчание Анна Михайловна, — откуда берутся такие слухи? — Она перевела недоумевающий взгляд с девушки на Макарова.

— А что, все может быть, — беспечно улыбнулся ей Алексей. Паула здорово подыграла ему, и теперь он легко мог ввести в разговор новую информацию. — Я слышал, что этот парень не умел плавать и даже никогда не подходил к воде…

Анна Михайловна недовольно покачала головой.

— Ну, не знаю, не знаю, откуда это вы взяли, — пожав плечами, явно уязвлённая тем, что её мнение оспаривают, администраторша немного нервно отхлебнула из бокала свой молочный коктейль (Алексей даже озаботился вдруг тем, что у неё разболится горло от такого неосторожного глотания ледяного напитка). — Вы верите каким-то слухам, а этим делом, между прочим, занималась специальная комиссия нашего пансионата, милиция, эксперты делали вскрытие. Так что, может быть, он, этот утонувший Гостенин, и не умел плавать, — она выделила последнюю фразу, взглянув на Макарова, — но в тот вечер — это было дней восемь назад — полез в воду сам, будучи пьяным… — Женщина махнула рукой. — Да что экспертиза, я сама на следующее утро, после того как обнаружили его труп, присутствовала при описи оставшегося после него имущества… Так вот, там, у него в комнате, такое творилось, не дай бог, сразу видно: пьянка шла день и ночь, и в карты играли.

— В карты? — изобразив удивление, спросил Макаров.

— Да, колоды карт валялись и в урне, и на полу, россыпью, а в столе штук десять нераспечатанных колод.

— Понятно, — кивнул Макаров. — На деньги играли, видно.

— Почему? — спросила Паула.

— На деньги, — пояснил Алексей, — особенно если в дело идут большие суммы, новыми колодами играют, чтобы все чисто было, без обмана… Но в принципе, в этом ничего особенного нет, — тут же добавил он специально для администраторши, — на курортах многие этим занимаются, от нечего делать.

— От нечего делать, — Анна Михайловна осуждающе покачала головой. — А когда не в карты, так у него женщины до утра, тоже на курортах многие занимаются, спиртное рекой, уборщица только успевала бутылки выносить. В общем, весёлый молодой человек был…

— Наверное, соседи без конца жаловались? — сочувственно взглянул Макаров на Анну Михайловну.

— Соседи? — иронично взглянула на него она. — Да он же в отдельном домике жил. В семнадцатом корпусе.

— Как это, не понял? — пожелал уточнить Макаров. — У вас тут что, некоторым отдыхающим даже отдельные здания предоставляют?

— Вот именно, что некоторым, — кивнула администратор пансионата. — Весь наш пансионат размещается больше чем в десятке зданий. Половина из них ещё довоенной постройки — прибалтийский колорит и прочее… Два-три старинных домика, коттеджа, оставляют, особенно в сезон, когда народу полно и корпуса переполнены, для разных важных персон…

— Ага, понял, — кивнул Макаров.

— Вот и отлично, что поняли… Но, возможно, не до конца. Этот тип был сынок каких-то больших людей из Москвы, ну и пользовался благами житья в отдельном коттедже два лета подряд, — закончила своё объяснение женщина, и Алексей понял, в чем причина её не доброжелательного отношения к трагически погибшему Павлу Гостенину: тому, чтобы по селиться не то что даже в каком-нибудь «люксе» в обычном корпусе, а в отдельном коттедже, не потребовалось обращаться к всесильной в таких вопросах начальнице приёмного отделения.

— Значит, он жил в «охотничьем домике»? — снова неожиданно вмешалась в разговор Паула.

— Да-да, в семнадцатом корпусе, — подтвердила Анна Михайловна. — Одни хлопоты с такими людьми. — Вдруг она, вспомнив о покинутом рабочем месте, посмотрела на часы, открыв лежавшую на столе сумочку, достала платок и стала аккуратно промокать его уголком губы, поглядывая в маленькое зеркальце. — Все, ребята, — быстро сказала она, обращаясь главным образом к понявшему причину её внезапной торопливости Макарову, — извините, спасибо за компанию и за все остальное, но мне пора, я и так уже слишком задержалась. — Она поднялась из-за стола и вдруг, припоминая что-то, остановилась в нерешительности, глядя на Алексея. — Ведь у вас, кажется, было дело ко мне?.. Так?

— Да, — ответил вставший со своего места, чтобы проводить женщину, Макаров. — Но время терпит… Если вы не возражаете, я зайду к вам ещё раз… Когда вам будет удобнее?

— Вообще-то я каждый день, кроме субботы и воскресенья, у себя с девяти до шести.

— А когда поменьше народу, чтобы не мешать?

— Лучше всего до десяти утра, пока не подъехала первая партия, с самолёта…

— Отлично, — сказал Макаров, провожая её до дверей, — тогда я зайду как-нибудь — у меня к вам очень важное дело…

— Правда? — усмехнулась Анна Михайловна. — А что же вы так о нем ничего и не сказали?

— Между двумя такими прекрасными женщинами трудно сосредоточиться на деле, — ответил, не моргнув глазом, Алексей, — но ведь и просто ради знакомства посидеть в хорошем месте — разве это пустая трата времени?

— Нет-нет, отчего же, я так не говорила, — смутившись под его пристальным взглядом, сказала женщина и, освободив свою узкую кисть из придерживавших её пальцев Макарова, быстро пошла по тенистой дорожке прочь. — До свидания, — сказала она, обернувшись через три шага, почувствовав, вероятно, устремлённый в её затылок взгляд Алексея.