Мастер убийств - Силва Дэниел. Страница 2

— Только не очень много. Сегодня ночью мне придется поработать.

— В соборе?

Он пожевал губами, вскинул голову и спросил:

— Ты уже пакуешь веши?

Она кивнула, после чего перевела взгляд на экран телевизора, стоявшего над стойкой бара. Над Тель-Авивом завывали сирены воздушной тревоги: очередная ракета «скад» иракского производства проникла в воздушное пространство Израиля. Жители Тель-Авива надевали противогазы и бежали в бомбоубежища. Потом картинка на экране изменилась. Камера показывала, как с ночного неба в направлении города падала огненная стрела. Жена реставратора наклонилась к мужу и дотронулась до его руки.

— Я хочу домой.

— Скоро поедем, — ответил реставратор и добавил себе вина.

Она оставила свою машину на улице неподалеку от ресторана. Это был темно-синий «мерседес»-седан, зарегистрированный в Вене, но записанный на небольшую химическую компанию в Берне. Реставратор усадил сына на заднее сиденье и застегнул на нем ремень безопасности. Потом поцеловал жену.

— Если меня не будет к шести, значит, что-то пошло не так. Ты помнишь, что надо делать в подобном случае?

— Ехать в аэропорт, сообщить пароль и секретный цифровой код, после чего о нас позаботятся.

— Итак, шесть часов, — повторил он. — Если к этому времени я не войду в двери, езжай прямиком в аэропорт. Оставь машину на парковке, а ключи выброси. Ты все поняла?

Она кивнула.

— Обязательно будь дома к шести.

Реставратор захлопнул дверцу машины, махнул рукой жене и зашагал по улице. Прямо перед ним, над крышами домов Старого города, парил в воздухе подсвеченный прожекторами купол кафедрального собора. Еще одна ночь, подумал он. А потом на несколько недель домой. Пока не появится новая работа.

Он слышал, как у него за спиной заработал стартер «мерседеса». Но потом звук поплыл и прервался, как если бы пластинку на проигрывателе неожиданно переключили на другую скорость. Реставратор остановился и резко обернулся.

— Нет! — закричал он, но жена повернула ключ в замке во второй раз.

Часть первая

Обретение

Глава 1

Порт Навас. Корнуолл. Наши дни

По странному совпадению Тимоти Пиил приехал в деревню в ту же неделю июля, что и незнакомец. Пиил и его мать поселились в ветхом коттедже на берегу морского залива. Мать привезла с собой очередного любовника по имени Дерек, который называл себя драматургом, но пьес не писал, а все больше пьянствовал. Кроме того, он терпеть не мог детей. Двумя днями позже появился незнакомец. Он избрал местом жительства старый домик, принадлежавший смотрителю фермы по разведению устриц. Домик стоял у самой воды неподалеку от коттеджа, где жил Пиил.

Пиилу в этой глуши делать было особенно нечего. Поэтому когда мать, утомившись от любовных игр, отправлялась с Дереком на романтическую прогулку среди прибрежных скал, он занимался наблюдениями. Мальчик решил разузнать все о поселившемся на берегу незнакомце и с какой целью тот приехал в Корнуолл. Одиннадцатилетний Пиил был единственным сыном находившейся в разводе пары. Возможно, именно по этой причине он в совершенстве постиг науку наблюдения за взрослыми и научился понимать скрытый смысл их поступков. В этой связи Пиилу — как и всякому занимавшемуся слежкой агенту — требовалось оборудовать себе постоянный наблюдательный пост. Обойдя коттедж, мальчик пришел к выводу, что лучшего места для наблюдения, чем собственная спальня, окно которой выходило на залив, ему не найти. Исследовав сарай, где хранился всякий хлам, Пиил нашел в нем древний цейссовский бинокль; кроме того, купил в деревенском магазине записную книжку и шариковую ручку, чтобы вести, так сказать, дневник наблюдений.

Занявшись слежкой за незнакомцем, Пиил первым делом отметил, что этот человек любит старые вещи. Так, ездил он на старинном спортивном автомобиле «МГ-роудстер». Со своего наблюдательного пункта Пиил видел, как незнакомец часами копается в моторе этой антикварной машины, выставив из-под капота на всеобщее обозрение спину. На основании этого Пиил заключил, что его новый сосед — человек великого терпения, постоянства и умственной сосредоточенности.

Через месяц незнакомец исчез. Прошло несколько дней, неделя, потом две, а он все не появлялся. Пиил стал опасаться, что незнакомец заметил слежку и сбежал. Пиил, лишившись излюбленного занятия, заскучал и в результате попал в беду. Дерек, сидевший в деревенской чайной, заметил из окна, как мальчик карабкался на скалу, и приговорил его к неделе одиночного заключения в спальне.

Однако в тот вечер Пиилу все-таки удалось ускользнуть из дома со своей цейссовской оптикой. Он прошел по берегу залива, миновал домик, где жил незнакомец, садки устричной фермы и остановился неподалеку от того места, где в залив впадала Хелфорд-Ривер. Приставив к глазам бинокль, он наблюдал, как в дельту реки входили с приливом парусные лодки и яхты. Заметив двигавшееся к берегу маленькое судно с мотором, он подкрутил резкость и стал разглядывать фигуру стоявшего за штурвалом человека.

Судном управлял незнакомец, который вернулся-таки в порт Навас.

Судно нуждалось в капитальном ремонте, более того — в реставрации. И незнакомец приступил к делу с точно такими же усердием и терпением, которые продемонстрировал, ремонтируя свой древний «МГ». Каждый день он работал над восстановлением судна по несколько часов. Он драил его наждаком, полировал, красил, натирал до блеска все латунные и бронзовые детали, заменял негодные доски обшивки, плел снасти и шил из полотна тент и паруса. Когда погода была хорошая, он раздевался до пояса, и Пиил невольно сравнивал его торс с торсом Дерека. Плоть у Дерека была мягкой и рыхлой; незнакомец же был, что называется, крепко сбит и, казалось, целиком вырезан из твердой породы дерева. С первого взгляда стало ясно, что схлестнуться с таким парнем означало нажить кучу неприятностей. К концу августа его кожа потемнела от загара и почти сравнялась по оттенку с коричневой полировочной пастой, которой он методично обрабатывал доски палубы.

Иногда он выводил свою лодку на большую воду и исчезал в неизвестном направлении на несколько дней. К сожалению, у Пиила не было никакой возможности проследить, куда он ходит на своем суденышке, поэтому мальчику ничего не оставалось, как фантазировать на эту тему. Неужели этот человек выходил по Хелфорд-Ривер в залив и дальше — в море? Кто знает? Может статься, что он добирался аж до самого мыса Святого Ива!

Потом Пиил стал носиться с еще одной мыслью, казавшейся ему чрезвычайно занятной. Корнуолл с древнейших времен был известен как пристанище пиратов, которых потом сменили контрабандисты. Поэтому ничего удивительного не было бы в том, если незнакомец выходил в море, чтобы встретиться там с другим судном, забрать с него запрещенный груз и переправить на берег.

Когда незнакомец в следующий раз вернулся в порт, Пиил смотрел в свой бинокль не меньше часа, ни на секунду не отрываясь. Он надеялся зафиксировать факт переправы контрабандного груза, однако когда незнакомец спрыгнул наконец с носа своего суденышка на пирс, в руках у него ничего, кроме рюкзака и пластикового мешка с мусором, не оказалось.

Судя по всему, незнакомец выходил в море ради собственного удовольствия, а вовсе не для наживы.

Пиил достал свою записную книжку, раскрыл на нужной странице, вздохнул и длинной чертой зачеркнул выведенное им прежде слово «контрабандист».

В первую неделю сентября незнакомец получил посылку — здоровенный деревянный ящик, не уступавший по размерам двери амбара. Посылка прибыла в фургоне с лондонскими номерами в сопровождении чрезвычайно нервного человека, одетого в костюм в тонкую полоску. После этого ритм жизни незнакомца совершенно переменился. Теперь у него по ночам в верхнем этаже горел свет — но это не было обычное желтоватое электрическое освещение. По наблюдениям Пиила, огонь имел ослепительно белый цвет. По утрам, когда Пиил отправлялся в школу, незнакомец уже выходил в залив на своем судне, возился с «МГ» или, надев видавшие виды подкованные гвоздями сапоги, уходил куда-то по горной тропинке. Пиил предположил, что он отсыпается днем. Но он не сомневался, что незнакомец относится к тому типу людей, которые могут в случае нужды подолгу обходиться и совсем без сна.