Бродяга из космоса - Сильверберг Роберт. Страница 11

Херндон прошел внутрь, и проем в стене у него за спиной тотчас же сомкнулся.

За дверью его ждала леди Моарис. На этот раз на ней не было ничего, а глаза горели страстным желанием.

– Здесь безопасно? – спросил Херндон.

– Да. Моарис у Креллига. – Губы ее с горечью изогнулись. – Почти все свои ночи он проводит, забавляясь с женщинами, которых выбросил за ненадобностью Властитель. Будуар не просматривается. Моарис никак не сможет узнать о том, что вы побывали здесь.

– А эта девушка, Карла? Вы доверяете ей?

– Настолько, насколько вообще можно кому-либо доверять. – Руки ее искали плечи Херндона. – Бродяга мой, – прошептала она, – почему ты покинул нас на Моллекоге?

– Меня отвлекли дела, миледи.

– Мне недоставало тебя. Без тебя мне было скучно на Моллекоге.

Херндон грустно улыбнулся.

– Поверь, у меня не было выбора. Ведь у меня еще есть свои обязанности перед другими, которым я присягнул.

Она нетерпеливо прильнула к нему. Херндона охватило чувство жалости к этой прекрасной аристократке, первой среди придворных дам, обреченной на то, чтобы искать любовников среди дворецких и другой мелкой придворной челяди.

– Все, что у меня есть – твое, – пообещала она Херндону. – Проси у меня что угодно! Что угодно!

– Есть только одна награда, которой ты могла бы меня удостоить, – с печалью в голосе произнес Херндон.

– Только назови. Цена не имеет значения.

– Она ничего не стоит, – сказал Херндон. – Мне нужно только приглашение ко двору Властителя. Ты можешь раздобыть его с помощью своего мужа. Сделаешь это ради меня?

– Несомненно, – прошептала она и, сгорая от желания, обняла Херндона.

– Я переговорю с Моарисом завтра же.

6

В конце недели Херндон снова навестил штаб-квартиру на Бронзовой авеню и узнал от Боллара Бенджина о том, что торговля звездными камнями процветает, что соглашение с Властителем стало просто подарком судьбы для синдиката и что скоро они распродадут весь свой запас камней. И вследствие этого, где-то через неделю-две ему придется совершить еще один вояж на Вайпор. Херндон согласился, но попросил жалованье авансом за два следующих месяца.

– Я не вижу причин для того, чтобы отказывать вам, – сказал Бенджин.

– Вы – ценный для нашего дела человек, а денег у нас достаточно.

Он вручил Херндону чек на десять тысяч стеллоров. Херндон сердечно поблагодарил его и пообещал немедленно с ним связаться, как только настанет время отправляться на Вайпор.

Вечером того же дня Херндон отбыл на Мельд-17, где отыскал хирурга, совершившего пластическую операцию, изменившую его лицо, после того, как он спасся бегством из разграбленного поместья в Зоннигоге. Он потребовал от хирурга, чтобы тот произвел определенные изменения некоторых внутренних органов. Хирург долго сопротивлялся, настаивал на том, что такая операция крайне рискованная, очень трудная, что вероятность благополучного исхода куда менее пятидесяти процентов, однако Херндон был неумолим.

Операция обошлась ему в двадцать пять тысяч стеллоров. Это были почти все деньги, которыми он располагал, однако Херндон считал, что они окупятся с лихвой. На следующий, после операции, день он вернулся на Борлаам. Прошла еще одна неделя после поездки на Мельд. За это время он снова приступил к выполнению своих обязанностей в качестве одного из дворецких лорда Моариса и провел еще одну ночь с леди Моарис. Она поведала ему о том, что выпросила у мужа столь необходимое Херндону обещание, и что он в ближайшем же будущем будет приглашен ко двору. Моариса совершенно не интересовали мотивы, которыми она руководствовалась, испрашивая приглашение, но она не сомневалась в том, что этот вопрос будет решен положительно.

Через несколько дней личный секретарь Моариса вручил Барру Херндону из Зоннигога официальное уведомление, в котором говорилось, что лорд Моарис соблаговолил оказать покровительство Барру Херндону и теперь от Херндона ожидают, что он засвидетельствует свое почтение самому Властителю Креллигу.

В этот же день пришло приглашение от Властителя, доставленное одним из курьеров Креллига – роскошно разодетым гигантом, уроженцем планеты Топпид. В нем предписывалось под страхом навлечь гнев Властителя, присутствовать на аудиенции, даваемой Креллигом своему двору, которая должна состояться вечером следующего дня. Херндон торжествовал. Его карьера среди аристократии Борлаама достигла кульминационной точки – ему разрешено было находиться рядом с особой сюзерена. Это было вершиной всех его устремлений.

Он облачился в приличествующее придворное одеяние, приобретенное еще за несколько недель до этого события – одеяние, стоившее ему более тысячи стеллоров, сверкающее великолепием драгоценных камней и редких металлов, покрывающих его. Он посетил самый роскошный косметический салон и обзавелся искусственной бородой. Это было данью последней моде и практиковалось многими придворными, которым не нравилось отращивать бороду, но которые желали демонстрировать ее на различных церемониях, как свидетельство высокого статуса. Он принял ванну, тщательно причесался, надушился, то есть сделал все необходимое для успешного дебюта при дворе.

Он также проверил, чтобы те хирургические изменения, которые произвел в его теле хирург с Мельда, возымели действие в нужный момент.

Наконец наступил долгожданный вечер. Высоко в небе плясали яркие луны Борлаама, над крышами столицы полыхал праздничный фейерверк, засыпая их гаснущими бриллиантами и жемчугами. Он означал, что именно в этом месяце родился ныне здравствующий Властитель Борлаама.

Херндон послал за предварительно заказанным экипажем. Это была великолепная четырехтурбинная модель, сверкавшая яркой золоченой краской.

В последний раз покинул он свое убогое жилище и взмыл в ночное небо. Через двадцать минут турболет совершил посадку во внутреннем дворе Большого Дворцового комплекса Борлаама, состоявшего из громоздившихся друг на друга великолепных чертогов, которые зловеще нависали над остальными кварталами столицы и были замкнуты в неприступной твердыне на Огненной Горе.

Лучи многочисленных прожекторов ярко освещали Большой Дворец.

Кого-нибудь другого могло умилять это свидетельство невероятного могущества монархии Борлаама. Херндон же весь пылал священным гневом.

Когда-то его семья тоже жила во дворце – разумеется, не таких размеров и не столь вычурной архитектуры, ибо обитатели Зоннигога были людьми скромными, без особых претензий. Но все же это был дворец – до тех пор, пока солдатня Креллига не разрушила его до основания.

Выйдя из кабины турболета, Херндон предъявил приглашение надменным часовым Властителя, дежурившим у входа. Они пропустили его, предварительно тщательно проверив, нет ли припрятанного оружия, а затем препроводили его в вестибюль, где он встретился с лордом Моарисом.

– Так вот вы какой, Херндон, – задумчиво произнес Моарис, искоса глядя на бороду Херндона и даже слегка дернув за нее.

– Я благодарен вам за ту честь, которой удостоила меня ваша светлость в этот вечер, – сказал Херндон, заставив себя несколько преклонить колени перед лордом Моарисом.

– Нужно благодарить не меня, – заговорщицки хихикнул Моарис. – Это моя жена настояла на том, чтобы ваше имя было внесено в список приглашенных. Но, как я полагаю, вам это все известно и без меня. Ваше лицо мне знакомо, Херндон. Интересно, где же я встречался с вами раньше?

Моарису, по-видимому, было известно о том, что Херндон уже был у него на службе. Но Херндон предпочел напомнить о другом.

– Я как-то имел честь перехватить у вас на торгах раба-протея на невольничьем рынке, милорд.

Какое-то смутное воспоминание промелькнуло на лице Моариса, и он натянуто улыбнулся.

– Действительно, я, кажется, что-то такое припоминаю. – Прозвучал гонг. – Мы не должны заставлять Властителя ждать нас, – сказал Моарис. – Идемте. – Вместе они вошли в Тронный зал Властителя Борлаама.