Царь Гильгамеш - Сильверберг Роберт. Страница 10

Что же изменилось? Ур-Кунунна воспевал богов любящих, празднующих, славящих жизнь. Отец-наставник подарил нам сварливых, ссорящихся богов, недостойных доверия, погрузивших мир в хаос без сожаления и жалости. Ур-Кунунна жил в радости и шел на смерть не жалуясь, зная, что боги возлюбили его. Отец же наставник учил меня, что люди должны жить свой век в страхе, ибо немилосердны боги.

А это были те же самые боги: мудрый Энки, величественный Энлиль, прекрасная Инанна. Но мудрый Энки создал нам старость, слабость плоти. Величественный Энлиль в своей ненасытной похоти силой овладел юной богиней-девственницей Нинлиль и от нее породил луну. Прекрасная Инанна, чтобы освободиться от оков подземного мира, предала своего мужа Думузи демонам. Стало быть, боги совсем не лучше нас. Такие же мелочные, такие же эгоистичные, такие же бездушные. Как же до сих пор я не замечал этих вещей, слушая арфиста Ур-Кунунну? Может быть я был слишком молод, чтобы понять? А может быть от тепла его песен и боги со своими деяниями приобретали иной облик?

Мир, который открыл мне отец-наставник, был негостеприимен и жесток. Из него можно было убежать только одним путем: в загробную жизнь, которая была еще тяжелее и страшнее, чем эта. На что же тогда надеяться? Что в этой жизни для нас? Что для нищего и царя? Вот на что обрекли нас боги. И сами боги столь же уязвимы и напуганы: Инанна, донага раздетая по дороге в ад, стоит перед царицей подземного мира. Чудовищно! Чудовищно! Надежны нет, думал я, и не будет ни здесь, ни где-либо еще.

Тяжелые мысли для такого маленького ребенка, даже для потомка царя, даже для того, кто на две трети бог и только на треть смертный. Я был полон отчаяния. Однажды я ушел к городской стене у реки и увидел, как по реке плывут мертвые тела тех, кому не по карману похороны. И я подумал: царь ли, нищий ли — ни в чем нет смысла. Тяжелые мысли! Через какое-то время я изгнал их из своей души. Я был молод. Нельзя же все время думать о таких вещах.

Позже я понял: если боги столь же безжалостны и похотливы, как мы, то верно то, что мы можем возвыситься, подобно богам. Но долго же пришлось учить, этот урок!