Хроники Маджипура - Сильверберг Роберт. Страница 11

Тесме поднялась за ним по невысокому склону, перепрыгнув через дренажную канавку, обошла небольшое поле, явно недавно засеянное.

На вершине холма, полускрытый буйно разросшимся огородом, стоял дом из обтесанных бревен сиджайлы, не очень-то отличавшийся от ее хижины, но побольше и какой-то более угловатый. Отсюда было видно всю ферму, занимавшую три склона невысокого холма. Тесме поразилась, как много он успел: казалось невозможным расчистить все это, поставить дом, подготовить поле к посеву и даже начать сеять – и все за несколько месяцев. Она понимала, что Хайроги не спят, но разве им не требуется отдых?

– Турном! – позвал Висмаан. – У нас гостья, Турном.

Тесме заставила себя оставаться спокойной. Лишь теперь она поняла, что пришла взглянуть на Хайрога потому, что больше не хотела жить одна, потому что где-то в глубине ее таилась полуосознанная прихоть помочь ему устроить ферму и разделить с ним жизнь так же, как делила постель, связать себя с ним по-настоящему. На мгновение она даже представила себя с ним где-нибудь на празднике в Дулорне, на встрече с его соплеменниками. Конечно, она понимала, что это глупо, но упорно верила в такую возможность до тех пор, пока он не сказал про свою подругу. Теперь девушка с трудом заставила себя держаться спокойно и приветливо.

Из дома вышел Хайрог, почти такой же высокий, как Висмаан, с такими же блестящими чешуйками и змеящимися волосами. Между ними было только одно различие, но существенное: тело второго Хайрога украшали свисающие цилиндрические груди, с десяток или больше, каждая с темно-зеленым соском.

Тесме вздрогнула. Висмаан говорил ей, что Хайроги млекопитающие, и сейчас это невозможно было опровергнуть, хотя, на ее взгляд, груди не столько подчеркивали отношение к млекопитающим, сколько заставляли казаться таинственными и непостижимым гибридом. С глубокой неловкостью Тесме смотрела то на одного, то на другого чужака.

– Это женщина, о которой я тебе рассказывал, – сказал Висмаан. – Она нашла меня, когда я сломал ногу. Тесме, это моя подруга Турном.

– Добро пожаловать, – торжественно объявила женщина-Хайрог.

Тесме пробормотала что-то о работе, которой им еще следует заняться на ферме. Сейчас она хотела лишь одного – бежать, но у нее не было такой возможности: она зашла навестить соседей по джунглям, и те хотели показать ей все подробно.

Висмаан пригласил ее зайти в дом. А что дальше? Чашка чаю, стакан вина, немного токки и дареный минтанс? Вряд ли внутри дома есть что-нибудь, кроме стола и немногочисленной посуды.

Войдя, Тесме поняла, что не ошиблась, только, вдобавок ко всему предвиденному, в дальнем углу на трехногом табурете стоял любопытный плетеный ящик с высокими стенками. Взглянув на него, Тесме тут же отвела взгляд, почему-то решив, что не стоит особо любопытствовать, но Висмаан взял ее под локоть и предложил:

– Подойди. Взгляни.

Она шагнула вперед.

Это был инкубатор. В гнездышках из мха лежало десять круглых кожистых яиц, ярко-зеленых, с большими овальными пятнами.

– Наш первенец появится меньше чем через месяц, – похвалился Висмаан.

У Тесме закружилась голова. Почему-то именно эта демонстрация подлинной чуждости иномирян ошеломила ее, как ничто другое: ни холодный взгляд немигающих глаз, ни змеящиеся волосы, ни прикосновение чешуи к ее обнаженным бедрам, ни внезапное, поражающее проникновение его члена в ее лоно. Яйца! Детеныши! В груди Турном уже копится молоко, чтобы кормить их.

Тесме, как наяву, увидела десяток маленьких ящериц, вцепившихся в бесчисленные груди, и ужас захлестнул ее. Один миг она стояла неподвижно, почти не дыша, а затем выскочила из дома и бросилась вниз по холму через дренажные канавы и поле в джунгли.

8

Она не знала, сколько прошло времени, когда Висмаан появился у ее двери. Время тянулось расплывчатым потоком еды, сна и слез; возможно, прошел день, возможно, два или неделя, а затем появился он, заполнив головой и плечами вход в хижину, и позвал ее по имени.

– Чего ты хочешь? – спросила она, не двигаясь.

– Поговорить. Я хочу сказать тебе кое-что. Почему ты сбежала так внезапно?

– Разве дело в этом?

Он наклонился к ней, рука его легонько легла на ее плечо. – Тесме, я в долгу перед тобой.

– За что?

– Уходя отсюда, я не поблагодарил тебя за все, что ты для меня сделала.

Мы с Турном долго обсуждали, из-за чего ты убежала, и она утверждает, что ты рассержена на меня. Но я не понимаю, почему. Мы с ней перебрали все возможные причины, и лишь в конце она спросила, поблагодарил ли я тебя за помощь. Но я не знал, что это нужно сделать. И я пошел к тебе. Прости мою грубость, Тесме, мое неведение.

– Хорошо, я тебя простила, – сказала она приглушенно. – Теперь ты уйдешь?

– Посмотри на меня, Тесме.

– Лучше не буду.

– Пожалуйста. – Он потянул ее за плечо.

Она угрюмо обернулась к нему.

– У тебя влажные глаза, – сказал он.

– Иногда они меня не слушаются.

– Ты все еще сердишься? Почему? Я прошу тебя понять, что я не невежлив.

Хайроги не выражают благодарность так, как люди. Но позволь мне так сделать. Я верю, что ты спасла мне жизнь. Ты очень добра, я всегда буду помнить, что ты сделала для меня, пока я был беспомощен. Плохо, что я не сказал тебе этого раньше.

– И плохо, что я тебя выгнала, – пробормотала она. – Только не проси объяснить, почему я так сделала. Все очень запутано. Я прощу тебе то, что ты не поблагодарил меня, если ты простишь меня за то, что я тебя прогнала.

– Мне не за что прощать тебя. Моя нога зажила, ты подсказала, что мне пора идти, и я пошел своей дорогой. Я нашел землю для фермы.

– Это было совсем нетрудно, верно?

– Да, конечно.

Она поднялась на ноги и встала к нему лицом.

– Висмаан, почему ты занимался со мной сексом?

– Потому что ты, кажется, хотела этого.

– И только?

– Ты была несчастлива и не могла уснуть в одиночестве. Я надеялся, что это успокоит тебя, пытался по-дружески помочь.

– Ах, вот как…

– Я верил, что доставляю тебе удовольствие, – заметил он.

– Да. Это доставляло мне удовольствие. Но ведь ты не хотел меня?

Его язык замелькал так, что она решила, будто это соответствует человеческому удивлению.

– Нет, – ответил он. – Ты – человек. Как же я могу испытывать желание к человеку? Мы разные, Тесме. На Маджипуре нас зовут чужаками, но для меня чужак ты, разве не так?

– Я полагаю, так.

– Но я хотел помочь тебе. Я желал тебе счастья. В этом смысле я желал тебя. Понимаешь? И я навсегда останусь твоим другом. Надеюсь, ты навестишь нас и разделишь дары нашей фермы?

– Я… да, да, я приду…

– Хорошо. Тогда я пойду, но сначала…

Тяжеловесно, с достоинством он притянул ее к себе и обнял могучими руками. Вновь она ощутила необычайно гладкую жесткость его чешуйчатой кожи, вновь небольшой алый язык метался по ее векам, целуя. Он обнимал ее долго. Потом отпустил и сказал:

– Я не смогу забыть тебя, Тесме.

– Я тоже.

Она стояла в дверях, наблюдая, как он исчезает у пруда. Ощущение легкости, мира и тепла пронзило ее душу. Она сомневалась, что когда-нибудь решится навестить Висмаана и Турном, их вылупившихся ящериц, но все было правильно. Висмаан понял. Тесме начала собирать свое имущество и укладывать в мешок. Стояла еще середина утра, и можно было спокойно идти в Нарабал.

Она добралась до города после полудня.

Прошел год с тех пор, как она покинула город, и много месяцев, как была здесь в последний раз. Ее удивили перемены, которые она нашла теперь: город заполнила гудящая суета, повсюду росли новые здания, в Проливе стояли корабли, улицы шумели. Город, казалось, был захвачен чужаками: множество Хайрогов, Хьортов, сотни гигантских четырехруких скандаров целая круговерть странных существ, занятых своими делами. Тесме с трудом добралась до дома матери, где застала обеих сестер и брата Далкана. Они глазели на нее с изумлением, чуть ли не со страхом.