Хроники Маджипура - Сильверберг Роберт. Страница 37
"Это не город, любовь моя, а северный лес. Чувствуешь ветер?
Прислушайся песне потока. Иди сюда, стань на колени, зачерпни упавших на землю игл. Ни-Мойя далеко, и мы здесь на охоте".
«Прошу тебя, давай побудем в Ни-Мойе».
«В другой раз», – ответила Колатор Ласгия.
Он не сумел переубедить ее – магические башни Ни-Мойи задрожали, стали прозрачными и исчезли, и остались лишь деревья с желтой корой, прохладный ветерок и звуки леса. Деккерет вздрогнул. Он был пленником своего сна и не мог сбежать.
Затем, небрежно приветствуя его, появились пятеро охотников в грубо пошитых куртках из шкур хайгусов, протягивая ему оружие – короткие тупые трубки излучателей и трехгранные кинжалы, чьи длинные лезвия слегка загибались на концах. Он покачал головой, но один из охотников подошел ближе, насмешливо улыбаясь ему и скаля белые зубы. Деккерет узнал лицо и со стыдом отвернулся. Это она погибла тогда в Болотах Кинтора. Не окажись она сейчас здесь, подумал он, сон можно было бы стерпеть. Какая дьявольская пытка – заставить его пережить все снова!
«Возьми у нее оружие, – сказала Колатор Ласгия. – Стима уже подняли, и мы должны догнать его».
«Я не хочу… Я…» "Думаешь, во сне желания уважают? _Сон – вот твое собственное желание_.
Возьми оружие".
Деккерет решился. Похолодевшими пальцами он принял кинжал, излучатель и убрал их в надлежащие места на поясе. Охотники одобрительно заулыбались, переговариваясь на хриплом северном наречии, а затем, пригнувшись, помчались длинными скачками по берегу. Деккерет поневоле побежал следом, сперва неуклюже, потом со все более плавной грацией, сопровождаемый Колатор Ласгией, легко выдерживающей его шаг. Ее черные волосы развевались вокруг лица, глаза горели от возбуждения. Они свернули налево в сердце леса, петляя в поисках добычи.
Добыча! Деккерет разглядел трех стимов с белой шерстью, сияющей, как фонари в глубине леса. Животные тревожно рыли землю. Они учуяли пришельцев, но пока не собирались оставлять свою территорию; огромные твари, наверное, самые опасные из всех диких животных Маджипура, быстрые, сильные и хитрые – ужас северных земель. Деккерет вытащил кинжал. Убивать стимов из энергометов – даже не развлечение, просто убийство, к тому же сильно страдает ценный мех. Почетнее подобраться ближе и действовать ножом. Лучше всего кинжалом. Только так охотник может заслужить славу.
Загонщики смотрели на него. Выбери себе одного в добычу, просили они.
Деккерет кивнул и указал на среднего. Охотники заулыбались. Они знали что-то такое, о чем не сообщили ему. Это было обычное, едва скрываемое презрение лесовиков к господам, избалованным и алчущим смертельно опасных развлечений, тем более, что подобные развлечения зачастую оканчивались плохо. Деккерет держал кинжал наготове. Стимы, что рыскали за деревьями, были невероятно большими, с огромными тяжелыми ляжками; ни один человек не справился бы с ними в одиночку только холодным оружием. Но отступать назад было нельзя – Деккерет сознавал, что намертво прикован к данному судьбой сну. Раздались звуки охотничьих рогов и свист загонщиков. Стимы, рассерженные и встревоженные необычными звуками, завертелись, обдирая когтями деревья, и, отвернувшись скорее из отвращения, чем от страха, пустились бежать.
Время пришло.
Деккерет знал, что сейчас загонщики прогонят дальше двух отвергнутых животных, оставив одного избранного, и не смотрел ни вправо, ни влево. В сопровождении Колатор Ласгии и охотницы, давшей ему оружие, он ринулся вперед, начиная погоню, так как стим с ревом и треском помчался через лес.
Это было плохо. Хоть люди и быстрее, стимы легче продирались через подлесок, и он мог потерять добычу в этой беспорядочной погоне. Лес слегка поредел, но стим рвался в заросли, и вскоре Деккерет обнаружил, что борется с молодыми деревцами, лианами и мелким кустарником, едва успевая следить за удаляющимся белым призраком лесов. Охваченный одним-единственным чувством, он вырвался из объятий чащи и побежал, прокладывая дорогу мачете. Все было ужасно знакомым, вроде старой избитой шутки, особенно когда до него дошло, что стим петляет по зарослям, будто собирается напасть сам…
И спящий Деккерет знал, что такой случай скоро представится.
Обезумевший зверь случайно наткнется на охотницу и отшвырнет ее на дерево, а Деккерет, не ожидавший такого и не сумевший помешать, умчится вперед, продолжая погоню, оставив женщину лежать там, где она упала, так что, когда затаившаяся большеротая пожирательница падали высунется из норы и начнет рвать охотнице живот, рядом не окажется никого, способного защитить ее. Лишь позже, когда будет время вернуться за раненой, он пожалеет о своем бездушии и о том, что позволил себе не обратить внимания на падение человека, ради него выслеживавшего добычу. А после – стыд, бесконечные самообвинения. Да, ему предстояло пережить все это снова, во сне, в цепенящем зное Сувраеля… Или все-таки нет?
Нет, это было бы слишком просто для языка сноб в густом тумане, внезапно окутавшем Деккерета, он увидел, как стим вдруг развернулся и хлестнул охотницу, сбив ее с ног, но женщина поднялась, выплюнув несколько окровавленных зубов, расхохоталась, и погоня продолжилась – точнее, вернулась в начальную стадию, а потом стим вдруг вырвался из гущи леса и ударил самого Деккерета, вышибая кинжал из его руки, грозно взревел перед последним ударом, но так и не нанес его. Сцена менялась вновь и вновь, и теперь уже Колатор Ласгия лежала под опускающейся лапой, пока Деккерет беспомощно дрожал рядом, не в силах шевельнуться. Затем жертвой снова стала охотница, потом Деккерет, и совсем уж неожиданно и невероятно старший Барьязид, а после него вновь Колатор Ласгия. Деккерет смотрел, не отводя глаз, и тут голос под его локтем произнес:
«Все мы без остатка принадлежим Дивин. Возможно, для тебя тогда было важнее не упустить добычу».
Деккерет оглянулся. Голос принадлежал охотнице, и звук его поразил Деккерета. Сон сбивал с толку, и он попытался проникнуть в его тайну, напрягая свою волю.
Теперь он видел Барьязида, стоящего неподалеку на темной лесной прогалине. Стим снова рвал охотницу.
«Такова правда?» – спросил Барьязид.
«Наверное, да. Я не видел».
«А что вы делали?» «Продолжал погоню. Я не хотел лишаться добычи».
«Вы его убили?»
«Да».
«А потом?»
«Вернулся обратно и нашел ее…» Деккерет помотал головой. Гнусная пожирательница падали уже оседлала женщину. Колатор Ласгия, улыбаясь, стояла рядом, скрестив руки.
«А после?» «Подошли остальные. Они похоронили ее, затем мы сняли шкуру со стима и вернулись в лагерь».
«Дальше».
«Кто вы? Почему вы меня спрашиваете?» Деккерет на один краткий миг увидел себя под клыкастым рылом пожирательницы падали.
«Вам было стыдно?» – спросил Барьязид.
«Конечно. Я поставил охотничий азарт выше человеческой жизни».
«Вы не могли знать, что она ранена».
«Я чувствовал это, но просто не позволил себе смотреть, понимаете? Я знал, что ей плохо, и ушел».
«А кто позаботился о ней потом?»
"Я".
«Даже так?»
«Да».
«Вы чувствуете себя виноватым?»
«Конечно».
"Вы виноваты юностью, глупостью, воспитанием".
«Разве вы мой судья?» «Да, – сказал Барьязид. – Взгляните на мое лицо». – Он надул щеки, и его продубленная пустыней кожа начала трескаться, лицо сморщилось, как маска, и соскользнуло, открыв под собой иное лицо, искаженное отвратительной ухмылкой, дергающееся от конвульсивного хохота. И Деккерет узнал его – это его лицо!